Она неожиданно для себя вспомнила разговор с Джозефом в кафе в прошлую пятницу.
…— Мы можем быть только друзьями.
— Мне не совсем понятно…
— Мы не сможем стать любовниками.
— Господи, я же не делаю вам никаких неприличных предложений. Я ведь не прошу вас лечь со мной в постель.
— Да-да, конечно. Ваше поведение, конечно же, безупречно…
При этих словах Джозеф потянулся через стол и нежно коснулся ее руки. И тут-то она заметила неровный шрам на тыльной стороне запястья. И пока он говорил, Тэсс глядела на его левую ладонь, которой он прикрыл ее руку. Точно так же, как сейчас она глядела — нет, с ужасом уставилась на тыльную сторону запястья на фотографии. Ей казалось, будто она проглотила много-много кубиков льда и ледяные кусочки до отказа заполнили желудок.
Тэсс глухо вскрикнула, осела в кресле, с трудом оторвала глаза от снимка и заставила себя произнести:
— Это он.
— Что? — поразился Крейг. — Откуда вы это взяли? Ведь труп так…
— В пятницу, когда мы вместе обедали, Джозеф коснулся моей руки. Я хорошо помню, что обратила внимание на шрам, такой заметный неровный шрам на тыльной стороне запястья. — Измученная, убитая горем, она показала на фотографию. — Точно такой же, как этот. Он мертв. О Господи, Джозеф мертв…
— Дайте-ка мне. — Крейг схватил снимок. Словно цепляясь за память о Джозефе, она не отпускала. Лейтенант мягко разжал ее пальцы и осторожно высвободил фотографию. — Да, — сдвинув брови и качая головой, проговорил Крейг, — старый шрам. Судя по толщине, рана была глубокой. Никто мне о нем не сказал. Иначе я сразу бы предупредил вас и избавил от ненужных мучений. — Он пристальней вгляделся в снимок. — Шрам не от ножа. Такой неровный от ножа не останется. Скорее от разбитой бутылки, от колючей проволоки или… Тэсс, вы уверены?
— Я мысленно вижу эту руку на моей так же отчетливо, как эту фотографию. Да… Я все бы отдала, только… Я уверена. Шрам гот самый. Это Джозеф. Джозеф…
Что-то давило ей на барабанные перепонки, желудок и, сильнее всего, на сердце.
Полумертвая от горя, она севшим голосом проговорила:
— …Мертв. Джозеф мертв…
— Тэсс, мне жаль…
— …Мертв.
Глава 14
Тэсс с трудом держалась на ногах, когда они спустились к стоянке морга. Она едва сознавала, что Крейг помог ей сесть в машину, обошел капот и сел за руль. Она пыталась нашарить застежку ремня безопасности, опять-таки едва сознавая, что Крейг наклонился и защелкнул ремень. Невидящим взглядом она смотрела на размытые силуэты других автомобилей на слабо освещенной стоянке. Наконец Крейг, кашлянув, нарушил молчание.
— Куда вас отвезти? Домой? Вам столько пришлось пережить… Вы дрожите. Вряд ли вам стоит возвращаться на работу.
Тэсс повернулась к нему, словно только сейчас обнаружив его присутствие.
— Домой? На работу? — Она скрестила руки и крепко прижала их к груди, пытаясь унять дрожь. — Вы не могли бы?… Это звучит глупо… Вы не могли бы сделать мне одолжение?
— Я уже обещал вам помочь всем, что в моих силах.
— Отвезите меня туда, где он умер.
Крейг сдвинул брови.
— В парк?
— Да.
— Но зачем терзать себя?
Тэсс еще сильнее сжала руки, ее по-прежнему била дрожь.
— Пожалуйста.
Крейг хотел было возразить, но вместо этого снова кашлянул, повернул ключ зажигания, включил скорость и выехал со стоянки на Первую авеню, влившись в односторонний поток движения.
— Спасибо, — сказала Тэсс.
Крейг в ответ лишь пожал плечами.
— Завтра первым делом я скажу Уолтеру, как много вы для меня сделали, — пообещала она.
— Уолтеру? Вы неправильно поняли ситуацию. Я помогаю не ради Уолтера. Я делаю свою работу. Или делал. Но в настоящее время я стараюсь для вас.
— Извините. Я прошу прощения. — Тэсс протянула руку и почти коснулась его ладони. — Я не хотела вас оскорбить, не думайте, что я решила, будто вы только отрабатываете долг или…
— Вы меня не оскорбили. Об этом не волнуйтесь. Но мне хочется, чтобы вы меня правильно поняли. Не многие согласятся пережить то, что пережили вы, ради человека, с которым виделись всего несколько раз, но которого считали своим другом. Такая преданность — редкая штука. Знали бы вы, скольким людям было совершенно наплевать, когда пропадал кто-то из близких. Я восхищаюсь вашей настойчивостью, вашим чувством ответственности, и поэтому, если вы говорите «поехали в парк», — прекрасно, туда мы и отправимся. Начальству пока придется обойтись без меня, по крайней мере до вечера. Джозеф Мартин, наверное, был необыкновенным парнем.
Тэсс, подумав, сказала:
— Он не такой, как все.
— Не понимаю.
— Это трудно объяснить. Он… Конечно. Он был красивым. Но что важнее, он обладал чем-то вроде… магнетизма. Он… единственное слово, которое я могу подобрать… он светился изнутри. — Вскинув голову, Тэсс добавила: — И, кстати, если интересуетесь, могу сообщить, что мы с ним не были в близких отношениях.
— Мне и в голову это не приходило.
— Между прочим, более того, Джозеф настаивал, что мы можем быть только друзьями и никогда — любовниками.
Крейг повернулся к ней насупившись.
— Я знаю, что вы думаете, поскольку я и сама так решила. Вы ошибаетесь. Он сказал так не потому, что был голубым или что-нибудь в этом роде, а потому… Он нашел какие-то свои слова. Он сказал, что платонические отношения лучше, так как они вечны. Вот так он изъяснялся. Почти как поэт. Да. — Сердце Тэсс сжалось от скорби. В горле встал комок. — Джозеф был необыкновенным.
Крейг молча, все так же сдвинув брови, вел машину. Они пересекли 45-ю улицу, оставив справа здание ООН.
— Итак. — По телу Тэсс пробежала дрожь, она выпрямилась. — Что дальше?
— После парка? Я буду в отделе по расследованию убийств и скажу, что — проведено предварительное опознание тела.
— Предварительное? Но ведь шрам…
— Вы должны понять, отделу убийств этого недостаточно. Они послали отпечатки пальцев с левой руки в ФБР. Однако при множестве подобных заказов, чтобы найти требуемые даже с помощью компьютеров, проверив все базы данных, потребуется несколько дней. Но теперь, когда стало известно имя жертвы, времени уйдет гораздо меньше. Они возьмут досье на Джозефа Мартина, сравнят отпечатки и… Кто знает? Может статься, шрам — это совпадение. Вы могли ошибиться.
— Хотелось бы так думать. Но я не ошиблась, — проговорила Тэсс, чувствуя, как все поплыло у нее перед глазами.
— Я просто стараюсь не лишать вас надежды.
— А я боюсь, что надежда — такая же редкая штука, как преданность.
Чем ближе подъезжали они к 88-й улице, тем труднее становилось Тэсс дышать. Она напряженно смотрела, как лейтенант повернул машину направо, пересек две улицы и наконец отыскал место для парковки. Тэсс едва нашла силы выйти из автомобиля и захлопнуть дверцу.
Слева, частично скрытый деревьями, стоял шестифутовый, похожий на частокол деревянный забор, окружавший Дворец Грейси. Один из первых особняков в Нью-Йорке по Ист-Ривер, он был выстроен в 1798 г. Арчибальдом Грейси. В громадном доме, со множеством труб и фронтонов, с бесчисленными верандами и балконами, одно время размещался городской музей, но теперь Дворец превратился в строго охраняемую резиденцию мэра. Прямо перед Тэсс, неумолимо притягивая ее взгляд, темнела витая чугунная решетка, а за ней — рощицы и тропинки парка Карла Шурца.
— Вы уверены, что хотите это увидеть?
Прежде чем лейтенант успел закончить вопрос, Тэсс схватила его за руку и потащила через улицу. Они вошли в открытые ворота (надпись предупреждала, что с десяти часов вечера и до восьми утра запрещается пользоваться радиоприемниками, магнитофонами и музыкальными инструментами) и направились вглубь по выложенной кирпичом дорожке, обсаженной с обеих сторон густым кустарником. Раскидистые деревья с пышной кроной отбрасывали под ноги тень.
— Где? — хрипло прозвучал голос Тэсс.
— Охрана во Дворце Грейси увидела пламя в три часа утра в воскресенье. Примерно… — Крейг оглянулся. — Там. — Он указал на гранитный грот за кустами справа. — Мэра охраняют профессионалы, они не оставили свой пост. Они знают: что бы ни случилось, пост покидать нельзя. Пламя могло оказаться отвлекающим маневром, попыткой вынудить их оставить босса без прикрытия. Поэтому охранники позвонили в соседний участок. Тем временем они увидели, что пламя устремилось отсюда, — Крейг указал на грот, потом повел рукой в сторону кустов и миниатюрного амфитеатра за висячим мостиком, — туда, к той скульптуре.
Тэсс покачнулась, приблизившись к скульптуре — бронзовому изваянию ребенка в натуральную величину, который, обхватив руками колено, глядел вниз, на выложенную кирпичом пятидесятифутовую площадку посреди амфитеатра.
Скульптура, вероятно, изображала эльфа. Она странным образом напоминала Тэсс Питера Пэна.
— И?… — Тэсс услышала, как гулко прозвучал ее голос в каменной чаше амфитеатра.
