Каро взглянула на него с надеждой:
— Может быть, пообедаем?
Кому: [email protected]
От кого: [email protected]
Тема: Я на месте, а ты где?
Дорогая Лотти!
Я собиралась спросить, где ты находишься, но, наверное, мне лучше об этом не знать, ибо я не смогу выдержать допрос твоей бабушки. Она умеет вселять ужас, согласна?
Сегодня Филипп повел меня на встречу с ней. О нет, точнее, это была не встреча. Меня ей представили. И я должна была научиться делать реверанс! Филипп преподал мне урок этикета, прежде чем мы отправились к вдовствующей королеве Бланш. Я полагаю, ты давно воспринимаешь все как должное, но я просто отупела оттого, что должна была запомнить столько всего сразу. Я очень нервничала, и, думаю, Филипп тоже нервничал. У него был отчужденный взгляд, смысл которого невозможно разгадать. Но я заметила, что по пути в зал, где нас ждала твоя бабушка (это пять миль по коридору или что-то вроде того) он теребил манжеты и засовывал палец за воротник, будто тот был слишком узким. Специально для аудиенции Филипп надел костюм, и я должна сказать, что он выглядел довольно хорошо, хотя я, конечно, не сказала ему об этом. Филипп прекрасно знает, насколько привлекателен, а от моих комплиментов только выше задерет нос.
Каро подняла пальцы над клавиатурой, размяла их и перечитала послание. Не слишком ли много она написала о Филиппе? Она не хотела, чтобы у подруги сложилось о ней неверное представление. Но как можно не упомянуть его? Лучше дать Лотти понять, что их связывают исключительно платонические отношения.
Мы решили быть просто друзьями, и это здорово! Кстати, Филипп не очень-то вежлив со мной. Я надела свое лучшее платье, отправляясь к королеве (платье цвета зеленого яблока; я купила его в прошлом году), а Филипп просто озверел. Я не буду повторять то, что он говорил, но он был очень груб. И то, что я сказала ему в ответ, тоже не буду повторять, потому что это было намного грубее.
Вот так. Теперь Лотти поймет, что между Каро и Филиппом сложились непринужденные и дружеские отношения, не так ли? Каро продолжила писать письмо.
Итак, вернемся к вдовствующей королеве. Она явно не пропагандирует во дворце политику открытых дверей. Прежде чем мы наконец добрались до ее апартаментов, нам пришлось пройти через бесконечное количество прихожих, каждая из которых была больше предыдущей. И естественно, нам ни разу не пришлось сделать ничего унизительного, например самостоятельно открыть двери. Этим занималась целая армия лакеев, единственная работа которых — распахивать двери. Бред какой-то! Но может быть, тебе это кажется совершенно естественным?
В конечном счете мы оказались перед твоей бабушкой. Нас разделяло несколько акров полированного паркета. Филипп меня не предупредил, поэтому я надела розовые туфли на высоком тонком каблуке. Огромная ошибка! Пол был настолько скользким, что я едва могла передвигаться. Я упала бы, если бы Филипп не схватил меня за руку. Он довольно проворен, когда это необходимо, не так ли? Я почувствовала себя ужасно, но потом посмотрела на Филиппа и увидела, что он едва сдерживает смех. Я, естественно, захихикала.
Каро почувствовала, как при этом воспоминании у нее дрогнули губы, хотя в то время ей было не до смеха. Нет ничего хуже, когда стараешься казаться серьезной, а тебя распирает от хохота. Под ледяным взглядом вдовствующей королевы Бланш Каро пришлось прикусить обе щеки, чтобы перестать хихикать.
Тем не менее мне удалось сделать реверанс, который я сочла довольно пристойным в сложившихся обстоятельствах, однако позже Филипп сказал мне, что я выглядела так, будто решила снести яйцо.
Не могу утверждать, что твоя бабушка оказала мне самый теплый прием. На самом деле, пребывание в Антарктиде в разгар зимы, вероятно, показалось бы мне приятнее сурового обхождения королевы. Она явно обвиняла меня в твоем отъезде. Не волнуйся, я хорошо играла свою роль, а Филипп был просто неподражаем. Он взял меня за руку, поцеловал мои пальцы и заявил твоей бабушке, что влюблен в меня и останется в Монтлюсе только в том случае, если я буду рядом с ним и окажу ему поддержку. Он добавил, что ждет должного ко мне уважения!!!
Каро решила не рассказывать Лотти о том, что ее рука дрожала весь вечер после того, как Филипп ее поцеловал, и что она все еще ощущает прикосновение его губ к своим пальцам.
Я могу с уверенностью сказать, что твоей бабушке это не понравилось, но, по крайней мере, она не догадалась о нашем притворстве. Мне пришлось ответить на кучу вопросов, заданных ледяным тоном: о моей семье, друзьях и работе. Но не беспокойся, я назвала ей только свое имя, профессию и номер страхового полиса. На самом деле, Лотти, мне ее немного жаль. Я думаю, что, несмотря на пустую болтовню о долге, ответственности и достойном поведении принцессы, она действительно о тебе беспокоится. Ты послала бы ей весточку о том, что с тобой все в порядке. Не говори, где находишься, иначе она отправит за тобой всю армию Монтлюса, если потребуется. Но мне кажется, она должна знать, что ты в безопасности.
Я подозреваю, что мой допрос ужасно рассердил Филиппа, но он разговаривал с королевой на французском языке, а я его не знаю. Когда аудиенция наконец подошла к концу, мы оба были рады-радехоньки убраться оттуда прочь. Мне пришлось вцепиться в руку Филиппа, когда мы начали пятиться (!!!) по этому проклятому полу, и он продолжал удерживать меня, когда уже можно было повернуться к королеве спиной и выйти. Мы степенно миновали многочисленные прихожие, но, оказавшись в коридоре, постепенно ускорили шаг. К тому времени, когда добрались до лестницы, мы уже бежали и смеялись.
Каро остановилась, вспомнив, как она вместе с Филиппом бежала по широкой лестнице и хохотала. У нее перехватило дыхание, когда она посмотрела в глаза Филиппа. Он показался ей совсем другим, словно никогда не был принцем, у него не умирал брат и его ни в чем не обвинял отец.
Отмахнувшись от воспоминаний, Каро вернулась к письму.
Итак, я выжила после первой встречи со вдовствующей королевой Бланш. Это нельзя назвать абсолютной катастрофой. По каким-то причинам ее маленький мопс по кличке Аполлон проникся ко мне симпатией. До чего же уродливая собака! Трудно даже сказать, что в ней уродливее всего. Аполлон тяжело и громко сопел, и я побоялась, что он сейчас околеет. Но он подошел и уселся мне на ногу, пока твоя бабушка читала нотацию Филиппу по-французски. Тут я совершила ошибку. Я погладила пса. После этого он не захотел оставить меня в покое. Я обещала когда-нибудь взять его на прогулку. Филипп заявил, что я в этом случае совершу геройский поступок. Но пес довольно милый, честно говоря, и потом, чем еще мне заниматься? Филипп принялся за исполнение королевских обязанностей, а мне остается только сидеть на балконе и смотреть на красивое озеро (кстати, я начинаю считать, что наш план не так уж плох).
