Найф, прищурившись, посмотрела Джессике прямо в глаза.
– Только не ври, – предупредила она. – Я сразу это пойму. Помнишь, мы говорили, что много путешествуем? Ну так вот, в своих путешествиях мы кое-чему научились. Несмотря на то, что, по твоим словам, выглядим «как две дуры».
Последнюю часть фразы она произнесла, очень похоже имитировав голос самой Джессики.
– Я… мы… – Джессика чувствовала, что сейчас заплачет. – Хорошо… Эту штуку мы с подругой решили поставить после того, как вы купили Мотылька.
– Еще и подруга образовалась, – пробормотала Файри. – Прямо заговор какой-то. Это подруга тебя надоумила или кто-то еще?
– Я сама, – Джессика испугалась, что эти две фурии доберутся еще и до Дракона. – Это я решила… Вы… вы действительно неправильно поняли… Вы мне неинтересны… совсем…
– Ну, спасибо, – засмеялась Найф. – Продолжай.
– Я не из-за вас! Вернее, из-за вас, но… вы купили… у нас до сих пор народ с ума сходит, кто знает…
Файри и Найф недоуменно переглянулись. Найф пожала плечами.
– С этого места, пожалуйста, подробнее, – приказала она. – Так что мы такое купили? Ради чего этот цирк?
Найф (вернее, Ит, а не Найф, которой было, как всегда, по фигу все и вся) уже поняла, что, во-первых, Джессика не врет, во-вторых, совершенно деморализована, и, в-третьих, что они упустили из виду что-то действительно интересное.
– Вы купили Черного Мотылька, – Джессика сумела взять себя в руки. Голос ее обрел твердость, уверенность. К черту, все равно терять нечего! – Вон та коробка, которая торчит из-за шкафа. Там… там находится один из самых лучших в мире… Почему вы до сих пор не открыли его?!
– Фай, ты хотя бы иногда смотри на лоты, за которые ставишь такие цены, – посоветовала Найф. – Так что мы купили, Джессика?
– Это… кукла, – Джессика опустила глаза. – Только они не совсем куклы. Они… живые.
– То есть? – удивилась Файри.
– Ну… мы сами не знаем, как это… то есть знаем, что живые, но не понимаем, как это получается, – пояснила Джессика. – Я вам кажусь сумасшедшей, да?
– Если честно, да, – призналась Найф. Файри кивнула. – Ну, так в чем вопрос? Вы хотите, чтобы мы открыли коробку?
Джессика тяжело вздохнула.
Собственно, на что она надеялась?
На чудо?
Чудес не бывает, дорогая Джессика Пейли, и ты об этом знаешь.
И в этот раз чуда не будет.
Сейчас они откроют. Поржут над Мотыльком. Посмеются над нею. Закроют коробку обратно, сунут в шкаф. А потом скинут управляющему жалобу, после которой она вылетит не только с работы, но и из Джовела тоже.
Вот и все.
– Откройте, – вяло посоветовала Джессика. – Только, боюсь, вы не поймете…
Найф споро вытащила коробку из-за шкафа и водрузила на стол. Сняла верхнюю часть упаковки, потом нижнюю, освобождая внутреннюю коробку. На секунду задумалась, не зная, что делать дальше.
– Крышка сдвигается, – подсказала Джессика.
Она уже чувствовала и ничего не могла с собой поделать.
Он начал «включаться», выходить из стасиса.
Там…
Найф потянула на себя крышку, и та легко съехала со своего основания.
– Что за… – удивленно начала Найф и тут же осеклась. – Ничего себе! Фай, иди сюда!
Файри подошла к ней, Джессика встала со стула (никто не возражал, и она слегка осмелела) и тоже подошла к столу.
– Файри, я тебе когда-нибудь оторву голову, – пробормотала Найф. – За эмоциональную тупость в том числе. А вам, Джессика, я оторву голову за то, что вы не умеете изъясняться прямо. Неужели вы не могли просто подойти к нам и попросить выпустить, вместо того чтобы устраивать этот бред со слежкой?
– Вы бы с ним не справились, – горько ответила Джессика. – А вы что… тоже чувствуете, да?
Файри коротко взглянула на Джессику, потом – на подругу. Найф усмехнулась едва заметно, уголками губ.
– Проверим? – предложила она.
– Как именно?
– А очень просто. Каждый напишет на бумажке то, что ощущает от… от этого существа сейчас, а потом сравним написанное, – предложила Найф, кивком указывая на старинный письменный прибор, стоящий в правом углу стола. – Джесс, ручка пишет?
«Джесс?!
Интересно… они что… они – мне верят?..»
– Конечно, – ответила Джессика.
«Ужас, паника, страх», – написала Джессика на своей бумажке. И положила ее рядом с коробкой. Спустя несколько секунд рядом легли еще два листочка.
– Паника, ужас, – прочитала Найф свою запись. – Так… Джессика. Ужас, паника, страх. Угу. Теперь Файри. Кромешная жуть и конец света… Ну, ты у нас нормально не можешь, звезда моя, тебе лишь бы блеснуть. Ну что, Джесс? Мы прошли экзамен?
Джессика кивнула. Найф, поколебавшись мгновение, сунула руку в коробку и попробовала взять Мотылька, но не тут-то было – вскрикнув, она тут же отдернула руку.
– Чего такое? – удивилась Файри.
– Он меня укусил, – ошарашенно выдохнула Найф. – Это как?! И, главное, чем?!
– От страха, скорее всего, – предположила Джессика. – Можно я попробую?
– Валяй, – согласилась Файри.
Джессика просунула руку Мотыльку под спину, приподняла его, а потом, посадив на ладонь, вынула на свет. По пальцам словно пробегали электрические разряды – до такой степени было напугано существо, которое она сейчас держала в руках. И тем не менее…
– До чего хорош подлец, – констатировала Найф, растирая прищемленный палец. – Слушайте, а он и впрямь очень красивый.
Мотылек выглядел как тонкий, хрупкого сложения черноволосый юноша, одетый в черный обтягивающий костюм. Светлая кожа оттенка слоновой кости, длинные черные волосы и сапфирово-синие глаза. Пропорции тела не человеческие, чем-то похожи на пропорции рауф – слишком узкая грудная клетка, слишком длинные ноги. Не человек, а некая стилизация… вот только ощущение… общее ощущение…
Найф вспомнила кукол, которые лежали на столе у Эдри. Те были со знаком «минус». До гадливости, до тошноты, до крайней степени мерзости.
А Мотылек имел знак «плюс». В нем не было ничего порочного или дурного. Скульптор, который создавал эту куклу, преследовал совсем иные цели. Не изгадить. Не опошлить. Нет, нет и еще раз нет! Он стремился показать то, что увиделось ему в какой-то момент настолько красивым, что от радости созерцания хотелось расплакаться – и вот тогда на свет появились Мотыльки. Прекрасное лицо с дивными, неземными чертами, тонкие, нервные руки музыканта, воздушная, словно летящая в небеса фигура…
– Джесс, а сколько в нем роста? – поинтересовалась Файри.
– Семьдесят сантиметров, – ответила Джессика. – Господи, какой же он грязный… Как много лет он просидел в витрине у этой… черт…
Найф подошла поближе, всмотрелась, покивала.
– Предупреждать надо, – наставительно сказала она. – По-моему, ему нехорошо. Мы можем как-то помочь?
Джессика растерялась. Мотылек был практически в истерике, и его состояние передавалось сейчас ей. Самая настоящая паническая атака – резкий переход после длительного пребывания в замкнутом пространстве и темноте к свету и большому помещению. Да еще и среди незнакомых людей. Да еще и до этого – года три подряд его с гордостью демонстрировали гостям в богатом доме, как ценный «артефакт раннего творчества Вудзи Анафе».
Сейчас «артефакт творчества» честно пытался грохнуться в обморок, но что-то мешало, а что – проанализировать и понять он не мог при всем желании, поскольку в такой панике ни о каком анализе и речи не шло.
– Можно его сначала вымыть, а потом попробовать успокоить, – неуверенно ответила Джессика. – Но я не могу настолько задерживаться. Меня…
– Сейчас решим, – Файри подошла к терминалу, ткнула ногтем в сенсор. – Сир управляющий? Очень приятно. Да, третий номер. Уважаемый, мы у вас похитим мисс Пейли на часок, хорошо? – Терминал что-то пискнул, Файри усмехнулась. – Да, она срочно понадобилась нам и поэтому, с вашего позволения, побудет у нас в номере какое-то время. С удовольствием оплатим пансиону эту дополнительную услугу… Что? О, нет, ну что вы! мы просто хотим поучаствовать в аукционе и сейчас пытаемся уговорить мисс Пейли сделать за нас ставку, поскольку у нас нет регистрации в нужной Комнате. Спасибо вам большое! Очень, очень благодарны… Так, Найф, быстро найди аукцион с какими-нибудь камушками и купи мне… – Файри задумалась. – Нет, топазы не хочу, надоели, гранаты не пойдут… О! Изумрудное что-нибудь, ага?
– «Ага», – зло поддела ее Найф. – Почему это тебе? А я?!
– Ну и себе что-нибудь, – милостиво разрешила Файри. – Джесс, а его точно можно мыть? У него же лицо вроде бы нарисовано… не смоем случайно?
Она внимательно рассматривала Мотылька. Брови, тени на веках, губы были раскрашены, причем художник, который наносил рисунок, добился поразительного сходства с человеческим лицом. Брови казались слегка пушистыми, ресницы тоже, а на висках можно было рассмотреть тончайший, паутинный рисунок бледно-голубых вен. Волосы оказались не париком, как сперва подумала Файри, они были каким-то способом вставлены в крошечные отверстия в материале. Ювелирная работа! Это сколько же надо времени потратить, чтобы по волосинке вот так… Файри восхищенно покачала головой.
