— А вот как раз об этом самом, — мрачно проговорила Даша.
— Ты что, хочешь сказать, будто Виктор... завел себе кого-то? — изумилась Олеся.
Даша сглотнула комок в горле, мешающий ей говорить, и кивнула.
— Предложил мне найти себе порядочного человека, чтобы в случае, если с ним что-нибудь случится, тот мог позаботиться о нас с Ладой.
— Дашка, — с облегчением заговорила Олеся, — ты его не поняла. Просто у него трудности на работе. А может, еще с кем поцапался, теперь боится, что тот устроит ему какую-нибудь пакость... И еще я, дура, стала тебе про чашку рассказывать. Представляю, что у тебя было за состояние, а тут еще Олеся подсуетилась!
— Хочешь сказать, что ты не веришь в собственные предсказания? — поддела ее Даша.
Олеся, забыв о своих словах, даже возмутилась:
— Когда это я ошибалась, напомни. Месяца три назад говорила тебе про дальнюю дорогу? А ты меня уверяла, что вы никуда не собираетесь. И что же? Ездили с Виктором в Новосибирск.
— У сестры умер муж, кто мог об этом знать?
— Вот я и говорю, никто, кроме меня!
— А сейчас ты утверждаешь, что моего мужа приворожили.
Олеся запнулась, но потом быстро проговорила:
— Даш, ну, возможно, я что-то не так истолковала. Не бери ты это в голову.
— Не буду брать, — усмехнулась Даша, — ни в голову, ни куда-то еще...
Олеся с недоумением уставилась на нее: уж что ее подруга себе никогда не позволяла — это таких вот пошлых намеков. С ней происходило что-то странное, тихой, скромной Даше несвойственное. Такие коренные изменения в близких людях всегда пугают. И потому она надолго замолчала, переваривая.
А потом сказала, но совсем не то, что собиралась. Предложила:
— Давай я тебя со своими друзьями познакомлю?
— С какими именно? — спросила Даша, хотя совсем недавно она и слышать не хотела ни о каких знакомствах.
— С теми, кто живет и мыслит нестандартно. С эзотериками.
— Тогда чем я могла бы их заинтересовать, такая вся из себя стандартная?
— Ты тоже нестандартная, только пока не знаешь об этом.
— А надо ли узнавать? Вернее, впадать в крайности. Я вполне могу представить, как живут твои друзья. Они стараются любым событиям, которые с ними происходят, найти некое мистическое объяснение. Хотя на самом деле это всего лишь наша обыденная жизнь со своими заморочками. Если со мной прежде не случалось того, что случается с женщинами сплошь и рядом, это означает, что мне всего лишь везло. До поры до времени. Теперь пришла пора расплачиваться за годы спокойствия и благоденствия. А твои друзья скажут, что это космос через моего мужа предупреждает меня, что пора с ним расставаться, что он мешает мне идти дальше, верным путем, что наш брак исчерпал себя...
— Откуда ты это взяла? — спросила изумленная Олеся
— Прочла. Я тоже могу читать, как и все твои друзья, опусы Лазарева, или Луизы Хей, или еще кого-нибудь.
— Зачем же ты читаешь, если им не веришь?
— На всякий случай, — несколько рассеянно пробормотала Даша.
— Между прочим, космос разговаривает с нами независимо от того, верим мы в его влияние или нет, — фыркнула Олеся.
— А скорее всего кое у кого из интеллигенции крыша стала съезжать на другой бок. Некоторые люди стесняются говорить, что верят в Бога, говорят — космос. А в принципе какая разница? В обоих случаях мы признаем наличие силы, которая нами управляет.
— По крайней мере это честнее, чем взваливать вину за свою неудавшуюся жизнь на кого угодно, кроме себя.
— Стоп, подружка! Ты сама себе противоречишь. То космос через нас говорит, то мы сами виноваты. Ты бы уж остановилась на каком-нибудь одном варианте.
— А я и не изменяла своим убеждениям. Космос говорил с нами, говорит и будет говорить, а мы из упрямства не желаем его слушать.
— Иными словами, в том, что от меня уходит муж, виновата я сама. Не услышала предупреждения свыше.
А как разобраться, это было оно или просто мое личное заблуждение?
— Начни с того, что познай себя: чего ты хочешь, к чему стремишься?
— Ерунда это все, — с досадой проговорила Даша. — Тянет каким-то древним язычеством. Тогда все можно было объяснить просто: так захотел Сварог. Или Даждьбог. Или какие там еще боги были.
— Хорошо, — согласно кивнула Олеся. — Тогда как ты объяснишь, что любящий муж, тот, кто носил тебя на руках и, казалось, боготворил, вдруг стал чужим, равнодушным человеком?
— Разлюбил, — хрипло заключила Даша и опять нервно сглотнула. Было ощущение, что у нее сегодня постоянно сводит судорогой горло.
— Ни с того ни с сего?
— А ты думаешь, для этого нужна какая-то весомая причина? Хорошо, а многолетняя привычка в качестве таковой тебя устроит? Ему все приелось. Жизнь без бурь, скандалов и вообще всевозможных потрясений. Вполне можно прикрепить ярлык: бытовая трясина или что-нибудь подобное. А тут вдруг опять кровь бурлит, сердце бьется. Если хочешь знать, я его понимаю.
— Понимаешь? — испуганно уставилась на нее Олеся.
— Я сказала, понимаю, но не прощаю.
— Не нравится мне твое настроение, — медленно проговорила подруга. — Ну да ученого учить — только портить... А то, может, сходишь к моему Учителю? Он тебе все объяснит, что да как.
— И посоветует какой-нибудь рецепт против приворота? Что же тогда молчит твой космос? Почему позволяет разрушать прежде хорошую любящую семью, а хочет вместо нее создать другую, основанную на колдовстве или на чем там еще?
Она почувствовала, как слезы подступают к глазам. Олеся схватила ее руку и сжала в своей руке.
— Не реви, слышишь, Дашка, не реви, вот увидишь, я что-нибудь придумаю.
Но Даша была уверена, что сделать уже ничего нельзя. Ни Учителю, ни космосу, ни Олесе, — зачем только Даша стала ей про все это рассказывать? Может, надо было фотографию Виктора носить в бумажнике, каждый раз ее поглаживать и говорить: «Не уходи, побудь со мною...»?
Она хрипло рассмеялась, стараясь не обращать внимания на сочувствующий взгляд подруги.
Глава шестая
— Мне нужен заговор на смерть, — сказал он, понизив голос, — но так, чтобы ни одна собака не узнала, иначе... Иначе можешь не рассчитывать на долгую счастливую жизнь!
— Кто убьет ведьму, умрет сам, — пожала плечами Алла. — Но ты мог бы и не предупреждать. Я гарантирую конфиденциальность всем своим клиентам.
— Все-таки я никак не привыкну, что ты стала другой, — сказал Веня, меняя тон, — такая значительная, что ли. Можно подумать, не к Алке пришел, а и впрямь к какой-то чужой женщине. Ты же совсем молодая девчонка. Откуда в тебе это? Будто тебе не двадцать с небольшим, а пятьдесят.
