них работа, своя жизнь. Редко, но помогали, но чаще я сама.
— Понятно, — отозвался он. — Сегодня выйдешь в люди.
Мы подъехали к дому Марка. Он притормозил недалеко от подъезда.
— Слушай, может не надо? — замялась я, отстёгивая ремень. — Я не хочу никуда.
— Доверься мне, Катюх, — выходя из машины, весело улыбнулся Марк. — Тебе это нужно. Отвлечься и забыться.
Я тоже вышла из машины. Прикрыв дверь, недоверчиво на него посмотрела и скрестила руки на груди.
— С чего ты взял, что мне нужно именно это? В жизни не поверю, что тебе кто — то изменял или разбивал сердце.
Марк на секунду замер, глядя перед собой. Затем не спеша пошёл к багажнику, чтобы достать сумки.
— Правильно делаешь. Сердца разбиваю я, а не мне, — на его лице расцвела самодовольная улыбка.
— Ну и? Откуда тогда знаешь, как надо себя вести?
— В фильмах видел, — подхватив сумки, невозмутимо отозвался Марк. — Пошли. С тебя поесть.
— Поесть? — шагая за ним, переспросила я.
— Ну да, — отозвался он. — Приготовь свою горелую яичницу. Похрустим.
Я не выдержала и дала ему пинка. Марк расхохотался. Громко и хрипловато — его смех разнесся по подъезду и заставил меня слегка улыбнуться. С Марком всегда было весело и легко. Я чувствовала себя свободно и расслабленно. И забывала рядом с ним обо всех своих проблемах. Даже сейчас его дурацкие шуточки здорово отвлекали меня. И я очень благодарна ему за это.
***
Я не хотела ехать в клуб. Но знала, что Марк не отвяжется — он искренне считал, что мне это поможет. Поэтому, пока он уплетал макароны с котлетами, я пыталась превратить себя в человека.
Что там надевают в клубы? Платья? Ну, нет. На это я точно не пойду. Порывшись в сумке с вещами, я достала бежевый топ с прозрачными рукавами — фонариками и обычные чёрные джинсы. Решив, что такой лук вполне сойдёт для вылазки в клуб, я как следует умылась, собрав волосы в пучок на голове. Затем посмотрела в зеркало: такая же опухшая, заплаканная, с тёмными кругами под глазами. Придётся маскироваться.
Вытерев лицо, я нанесла на него тональный крем и присмотрелась к отражению. Вроде, стало немного лучше. Отложив крем, взяла из косметички старую тушь и подкрасила глаза. Потом прошлась коричневым карандашом по тонким бровям и, подумав, выделила губы с помощью матово — розовой помады.
Я закончила с макияжем, распустила волосы и… очень удивилась. Такой я себя не видела уже давно. Когда — то я так красилась в универ. А сейчас… я будто снова вернулась в те времена. Беззаботные, весёлые, лёгкие и радостные.
Слабо улыбнувшись своему отражению, я провела расчёской по волосам. Даже настроение немного поднялось от осознания, что я вполне ничего. Уже забыла, что такое макияж — не видела смысла краситься, чтобы выйти на детскую площадку с сыном. А теперь поняла, что мне нравится видеть себя такой хорошенькой.
Я переоделась в топ и джинсы, затем вернулась на кухню. Марк с довольным лицом доедал макароны. Но, заметив меня, перестал жевать. Одарил пристальным взглядом с головы до ног.
— Что? Думаешь, в джинсах не впустят? — устало спросила я.
— Впустят, — откашлявшись, ответил он. — Перекуси и поехали.
Я села за стол.
— Не хочу.
— Ты не ела сегодня ничего, кроме шоколада, — заметил он. — Там остались макароны и пара котлет.
— Я правда не хочу есть, — вздохнула я, прислонив затылок к стене.
— Придётся.
Марк поднялся из — за стола, поставил свою тарелку в раковину, достал из шкафа новую и наложил в неё макароны с котлетами. Затем натер целую гору сыра и, насыпав его сверху, поставил тарелку разогреваться в микроволновку. Я с усмешкой наблюдала за ним, подперев рукой подбородок.
Марк стоял ко мне спиной. Он довольно хорошо сложен. Поджарый, загорелый. Плечи широкие, расправленные. На жилистых руках переплетаются узорами вены.
Раньше я не позволяла себе его рассматривать. Для меня существовал только Антон и я считала не правильным обращать внимание на других мужчин. Тем более, на его сводного брата. Просто отметила, что он хорош собой. И то, не сразу. По началу Марк раздражал меня до зубного скрежета. Вел себя нагло и вызывающе, подкалывал при всех, цеплялся. Наверное, это в силу возраста. Ведь мы познакомились, когда мне было шестнадцать. И почти сразу после знакомства я ему не понравилась — он не упускал возможности пошутить надо мной. Потом, с возрастом, Марк стал немного спокойнее. А когда я забеременела и вовсе защищал и поддерживал меня.
— Вот, — я вынырнула из своих мыслей, когда передо мной появилась тарелка с макаронами, котлетами и тянущимся сыром.
— Это много, — подняв взгляд на Марка, сказала я.
— Нормально, — отозвался он.
Я вздохнула и принялась ужинать. На удивление, съела все. Пока не попробовала еду, не чувствовала голода.
Марк ушёл в душ. Вернулся уже в чёрной рубашке, расстёгнутой сверху на пару пуговиц и синих джинсах с драными коленями. От него пахло чем — то мятным и горьковатым. Но приятным.
— Готова выгонять бесов?
— Чего? Бесов? — усмехнулась я, поднявшись из — за стола.
— Ага, — подтвердил Марк, весело улыбаясь. — В клубе девки так трясут бошками, будто изгоняют кого — то.
— Ну, — пожала плечами я, — я так не умею.
— Пара коктейлей тебя научат, — подмигнул Марк и первым направился в прихожую.
***
В клубе было шумно. Много людей, громкая музыка и всполохи прожекторов, озаряющие ярким светом танцующую толпу. Сотня запахов. Духи, пот, алкоголь. Улыбки, смех и поцелуи. Вязкий, тёплый воздух. И атмосфера веселья, свободы.
Марк, покачивая головой, взял меня за руку и повёл за собой. По пути к барной стойке он успел несколько раз с кем — то поздороваться. А один раз даже приобнял в знак приветствия какую — то девушку, которая с улыбкой что — то проговорила ему на ухо. Заметив меня, она перестала улыбаться и, задержав на мне оценивающий взгляд, растворилась в толпе.
Марк наклонился к бармену, закинув локти
