Почти «Металлург», но слегка иначе.
Бабушка удивленно посмотрела на меня. Затем на толпу в дверях.
— Ей-богу, не разбираюсь я в этом вашем хоккее.
— Очень, кстати, зря, — продолжил располагающую беседу я. — Я тоже раньше относился к нему равнодушно. Но вскоре изменил мнение… благодаря кое-кому.
— Ага! Из-за твоих убеждений и из-за кое-кого, — Соловьев презрительно посмотрел на Митяева, — мы тут вешаемся третий месяц.
— Я мог бы сегодня с превеликим удовольствием за чашечкой чая с шоколадкой объяснить, почему хоккей заслуживает вашего внимания. Не конкретно это нелепое отродье позади меня, а вообще, — сказал я и выудил из кармана припасенную плитку шоколада.
— Ой, а вот этого не надо. Сейчас просьбы последуют — не хочу, — отвернула нос она. — Я вообще взяток не беру.
— Не в России, что ли, живете? — ляпнул кто-то из пацанов.
— Это не взятка, а подарок. И вообще она уже лежала на вашем столе, когда мы пришли. У меня целых 25 свидетелей это подтвердят. Да? А ну-ка закивали быстро, — хоккеюги подчинились.
— А ты, я смотрю, еще тот, — с улыбкой пригрозила мне комендант.
— Это ради наших хороших отношений в последующие два дня. От чистого сердца и от всей команды.
— Я ведь на работе.
— Вряд ли ваше место относится к должностям государственной, муниципальной, военной или правоохранительной службы. Так что никакого криминала. Дайте угадаю: вы бывший партийный работник?
— Да. А как вы…
— Случайно догадался. Перейдем к делу: как насчет хороших комнат для этих богатырей, готовых доблестно ковать победы на земле челябинской?
— Поможем, чем сможем, — заверила комендант и ловко скоммуниздила шоколадку. Я повернулся и одним только взглядом дал понять присутствующим о том, как нужно решать дела — сейчас нам все сделают по высшему разряду, если такой речевой оборот вообще можно применить к данному месту.
— Лучше б ты обольстил администратора в отеле получше, — с недовольством высказался кто-то. Похоже на голос Волчина.
— Что ж, заселим вас, как полагается. Не пять звезд, конечно, но…
— Не переживайте. Мы привыкли к спартанским условиям.
— Я еще подумала, чего ж вас так много — в Магнитогорске, что ли, полкомбината оголили? Хоть воздух там немного очистится. А вы, оказывается, спортсмены, — приготавливала потрепанные журналы она.
— Паспорта гоните, — подошел я к хоккеистам. Все принялись лазить по ручной клади. — Можно было и заранее приготовить.
— А если ты кредит на нас возьмешь? Я не доверяю тебе свой паспорт, — заартачился Абдуллин.
— Эта тетушка не похожа на сотрудника банка, так что давай в темпе, — торопил вратаря Степанчук.
— Если только сберкассы, — хохотнул Бречкин.
— А недееспособным, Абдуллин, кредиты не выдают. Тебе бояться нечего, — я выхватил паспорт из его рук под улюлюканье окружающих.
Она принялась заглядывать в паспорта, заполнять журнал, а также мелом вписывать фамилии в разлинованные клеточки с номерами комнат на коричневой доске на стене, напоминающей школьную.
Все ожидали окончания процесса в холле. Когда почти все паспорта были просмотрены, комендант внезапно отвлеклась и пристально посмотрела на меня.
— Вас что-то беспокоит, Галина Степановна? — так ее звали.
— Беспокоит, — пробурчала она.
— Ну так скажите. Решим любую проблему, — заверил я.
— Мальчики ваши беспокоят, — стучала ручкой по столу она.
— Поверьте, они вызывают смешанные чувства у всех. И они не совсем мои, слава Богу. Только в меру. Но я гарантирую, что неудобств они не создадут.
— Вы, Петр, сами-то от них недалеко ушли, — намекнула на мой возраст она.
— Я вообще-то человек ответственный и приличный.
— А я не об этом.
— Понятно. 16-летие никак не помешало мне стать ассистентом тренера и политруком этой своры, — немного оскорбился я.
— Я же, в отличие от вас, многое повидала в жизни. В том числе и на этом месте, — сложила руки на груди она, откинувшись на спинку креслица. — Чего я только не видела. А пацаны молодые. Симпатичные. На этом этаже гостиница, а вокруг все-таки общежитие. Не совсем спортивное. И не совсем мужское.
— И в чем проблема?
— Вы зря ему объясняете. Он не понимает связи, — произнес заглянувший в комнату Митяев.
— Прикуси язык!
— А девчонки на этаже симпатичные живут? — шутливо (или вполне серьезно) поинтересовался у коменданта Брадобреев.
Я хлопнул кулаком по столу:
— Вышли отсюда. Оба!
— Видите, — показал на меня пальцем Арсен. — Об этом я и говорю.
— Галина Степановна, уверяю вас, что после игр и тренировок им будет не до девушек. Я переговорю с тренером, и эти двое получат особую программу.
Пока я уламывал коменданта не смотреть на нас подозрительно, в холле состоялась следующая сценка. Из дальнего коридора, ведущего в один из блоков, на хоккеистов поглядывали две девчонки в совершенно домашней одежде, с полотенцами, мылом и зубными щетками в руках. Улыбались, о чем-то шептались, поглядывали то на одного, то на другого. После долгой дороги многие пацаны притомились и девчат не приметили. Кроме Никиты Зеленцова и стоящего рядом Вани Пирогова.
— Гляди-ка, — ткнул локтем второго вратаря Зеленцов, указывая на девчонок. Те были не то чтоб писаные красавицы, но омерзения не вызывали.
— Ага, — без особого интереса отреагировал Пирогов. — Только не говори, что ты…
— Ты подумал о том же, о чем и я? — не спускал глаз с дам Зеленцов.
— Как раз наоборот, — ответил Пирогов. — Не думаешь ли ты, что сейчас, мягко говоря, не та ситуация, чтобы путаться с кем-то?
— А что мешает? — голова Зеленцова полнилась всевозможными стратегиями физического овладения той, что слева, низенькой и светленькой девчонки. Вторая же обладала восточной внешностью: жгучая, смуглая, черноглазая. Такие Зеленцова не привлекают — по крайней мере, трезвого.
— И что, и кто, — негодовал Пирогов. — Во-первых, у коменданта сидит человек, который тебе не только кайф, но и хребет за такое поломает. Или еще кое-что нужное, — взглядом Ваня указал на штаны. — Во-вторых, у тебя же девушка, разве нет?
— По первому пункту — пошел он в баню. По второму — думаю бросить ее.
— Как у тебя просто все.
— Вань, у тебя ракушка хоть что-нибудь защищает? Не до твоих проповедей сейчас, — отмахнулся Зеленцов и громко произнес. — Девчонки, вы из какой комнаты?!
Хоккеисты мигом обернулись в их сторону, а девушки тем временем стеснительно хихикнули и скрылись из виду.
— Если возникнут какие-нибудь проблемы, можете смело обращаться ко мне, — говорил я коменданту. — Можно на «ты».
— Прости, — с усмешкой твердила комендант, — но ты никак не производишь серьезного впечатления. Как-то не укладывается все это у меня в голове.
— А вас никто не просит понимать, — несколько злобно принялся вещать я. — Вам только нужно мне поверить. Но моя история слишком длинная, чтобы рассказывать ее сейчас. А сводится она к тому, что я
