— Не волнуйтесь, ни на ваши деньги, ни на вас самих видов я не имею. Все это я сделала, исключительно, чтобы Софи не пострадала, и не потеряла ещё и отца. Так, как скорее всего, ее могли сразу отдать в другую семью, а то и вовсе увезти зарубеж. Неизвестно, что на уме у ваших недоброжелателей. Как только вы решите все свои вопросы, мы с вами разведемся, так что волноваться вам не о чем. Простите, это была вынужденная мера, - закончила я свою речь. Даниил к слову, все это время пребывал в немом шоке. И уже немного придя в себя, прокашлялся и ответил спокойно, надо сказать, даже без оскорблений. Что, меня не мало удивило. Но на его лице эмоции сменялись одна за другой. Он был как будто и рад, и огорчён этой новостью одновременно, но очень старательно пытался показаться спокойным и безразличным.
— Спасибо Арина Сергеевна, я вам очень признателен, за то, что вы сделали для нас.- все же улыбнулся. Что не так с этим человеком, похоже, он сильно приложился головой.
Глава 11. Даниил.
Чтож утром извинится, не вышло. Она прошла мимо меня, даже не глядя, очевидно в ванную. Уже услышал возню на кухне, я встал и пошел сначала в ванную, а следом на кухню. Но на мое приветствие она холодно ответила, будто даже не желая со мной говорить.
— Завтрак на столе, мазь от синяков в ванной,- сказала и вышла из кухни.
После я попытал счастье снова с ней заговорить, когда она собравшись, вышла в коридор. Но мои попытки извинится, были опять-таки холодно прерваны.
— Не стоит Даниил Александрович, простите, но я спешу,- чтож ее можно понять, я на это лишь поджал губы и молча, стал собирать свои вещи. До машины, мы шли молча, и когда она открыла дверь, чтобы сесть за руль, я решил попробовать снова.
— Я все же, хотел бы извинится Арина,... мне не стоило вчера, так говорить, я не знаю как все это объяснить, но ...- начал было я, но она меня снова прервала. Мне было не по себе, от того, что я вчера ей наговорил. Всю ночь, мне снилась она, ее нежное и такое податливое тело и ее стоны. Я хотел ее даже во сне, как последний маньяк. Всего за один вечер, вся та неприязнь, переросла в симпатию, если не в нечто большее. Может и не было никакой ненависти, может это была защита. Ведь после смерти Марины, я закрыл свое сердце для всех и спрятал его далеко, под замок, единственное исключение это Софи. Для меня она самое дорогое в моей жизни, и только она в моем сердце. Я боялся снова ощутить это чувство потери, пустоты и боли которая раздирала все внутри. После смерти Марины, моим спасением от сумасшествия, стала Софи, маленькая крошка, ради которой все это время я жил. И вот когда я вновь захотел открыть свое сердце, и впустить туда кого-то кроме своей дочери. Я сам же все безбожно и испортил. Почему, я раньше не понял того, что чувствую сейчас по отношению к Арине. Не удивительно, что после того как я ее обидел вчера, она меня и слушать не желает.
— Знаете, что Даниил Александрович, а катитесь-ка вы к чёрту. Я надеюсь, что впредь мы с вами видеться будем, только на собраниях в саду. Сделайте милость, исчезните из моей жизни и избавьте от очередных оскорблений,- сказала, села в машину и уехала. Вот чего ты добился придурок.
Ведь не смотря на все мой гадости в ее адрес, она заботилась целую неделю о моей дочери. И вчера, я ведь нахамил ей днём, а вечером явился весь избитый, и она не прогнала, а стала обрабатывать мои раны. А я повел себя как последний кретин. Оскорбив и унизив ее, и кажется, это уже была последняя капля в чаще ее терпения.
Я смотрел вслед удаляющейся машины, и понимал, что должен, во чтобы-то ни стало, вымолить ее прощение. Я должен все исправить, оправдываться в ее глазах. Я не хочу быть хамом и грубияном в ее глазах. Хочу, чтобы она чувствовала тоже, что чувствую я по отношению к ней сейчас. И это не просто желание близости, я хочу ее всю, не только тело, но и душу. От осознания этого, на душе стало даже как-то теплее, но в тоже время я сам был шокирован, своим желанием.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Постояв ещё пару минут, я сел в машину, в офисе в таком виде делать нечего, позвонил и дал указания своему заму, после чего поехал домой. По приезду сразу же заказал, корзину цветов с просьбой вложить туда записку,
"Арина, прости меня, я вел себя как кретин. Я очень сожалею"
Даниил.
и отправить по адресу Арины ближе к вечеру. Я, конечно не надеялся, что она тут же меня простит. Но и такого ответа не ожидал. Спустя час, после получения смс, о том что цветы доставлены, приехал курьер с той самой корзиной и запиской от Арины.
" Знаете, Даниил Александрович, мне ваши извинения не нужны, за время нашего знакомства, вы показали себя не с лучшей стороны. И все ваши извинения полетят к чертям, когда при следующей встрече, вы опять начнёте меня оскорблять и унижать. Поэтому не стоит больше мне присылать цветов, они все равно все вернуться вам обратно, не тратьте зря деньги.". Арина.
Вот и что теперь делать. Тут я вспомнил по Леху, он говорил, что они с детства знакомы с Ариной, и очень близкие друзья. А интересно, насколько близкие, в прошлый раз при таких мыслях, мне было плевать, теперь же во мне проснулось давно забытое чувство, ревность. Нужно узнать у Лехи, и как можно скорее. Взял телефон и тут же набрал номер друга, ответил он как всегда быстро.
— Привет Лех, не занят, - спросил я.
— Привет, да пока нет, а что? Что-то случилось? - ответил он, что-то жуя, очевидно ужинал.
— Нужно поговорить, но не по телефону и желательно с глазу на глаз,- сказал, давая понять, что разговор серьезный. Хотя так и есть, для меня это очень серьезно. - Приехать сможешь, чтобы мне к тебе не тащиться.
— Ну, хорошо, минут через сорок буду,- ответил он и отключился.
Я же поднялся к Софи, мы немного вместе поиграли, няня ее искупала, а после я прочитал ей сказку и уложил спать. Хотя я не так много уделял дочери времени, как хотелось бы, но читать на ночь и укладывать спать, старался ежедневно. Ну, за исключением, когда уезжал в командировки. Как только Софи уснула, пришел Леха. И мы прошли в мой кабинет. Я достал виски, два бокала и принес с кухни лимон и нарезку.
— Ого, а разговор обещает быть интересным, чтож, похоже я сегодня ночую у тебя, - сказал он, разливая виски по стаканам, и сделав первый глоток, спросил, - ну и о чем разговор, выкладывай что случилось.
— Что вас связывает с Ариной, кроме дружбы,- спросил я, отворачиваясь к окну, Лёша же закашлялся, подавившись виски. Очевидно, не ожидая от меня подобного. Что ж я сам не ожидал, ещё буквально два дня назад.
— А с чего интерес такой, - откашлявшись, серьезно спросил он, отставляя стакан и вперив свой взгляд мне а спину.
Я же повернулся к нему, залпом выпил стакан коричневой жидкости, сразу же наливая и выпивая второй. А после, выложил ему все как надуху. И о наших постоянных склоках при встрече, и о вчерашнем происшествии. Слушал он меня молча, вот только к концу разговора его кулаки были сжаты, а на лице проступили желваки, и пыхтел он как разъеренный бык.
— Романов, ты мне скажи, ты вообще охренел,- переходя на крик, спросил Лёша, и уже спокойнее спросил - ты мне скажи тебе сейчас врезать или подождать пока твоя рода заживёт. Ты какого хрена к ней полез, тебе что баб других мало.
— Не ори на меня, - присел я за стол, я то же повысил голос, вся эта ситуация меня жутко бесила, - я и сам знаю, что поступал как полный кретин. Но и ты меня пойми, я не хочу ее терять. Я знаю, что осознал свои чувства слишком поздно, но после Марины, она первая, с кем я по-настоящему хочу быть. И под словом быть, я подразумеваю сейчас, далеко не постель. Я хочу не тело, я хочу ее душу. Поэтому для меня важно знать, есть между вами, что-то или нет,- продолжал я говорить на высокой ноте, но немного успокоившись, продолжил.- Потому как я намерен за нее бороться, теперь я это точно знаю. Лишь пока не знаю как, да я облажался и сильно, но я, похоже люблю ее, понимаешь. И похоже, что полюбил ещё при первой встрече, просто отрицал, не хотел признавать, оскорбляя и унижая ее, чтобы не показывать своих чувств. Но вчера, когда я ее коснулся и прижал к себе, я это отчётливо понял. Что тут говорить если я только от ее близости и небольших ласк ее тела, кончил как пацан в трусы. Но не это меня зацепило, я ощутил тепло и какой-то трепет внутри, когда она была рядом. Наверное, я полный кретин. - закончил я свою исповедь и тяжело вздохнув, опустил голову на стол запустил в волосы руки, слегка натягивая их, чтобы хоть немного прийти в себя. Потому как после этого откровения с другом, на душе стало ещё противнее, я возненавидел сам себя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
