другу. Точнее, подходили. Эми стала первой девушкой, которую я полюбил. А еще она так же, как и я, любит спорт.
Мы познакомились на одном из турниров. Отношения могут развиваться на протяжении месяцев, у нас же все закрутилось за неделю. Когда мне надо было уезжать, Эми отправилась со мной. Она была рядом со мной и Трэвом на горных вершинах, прыгала с парашютом, покоряла волны.
Наши отношения связывали драйв и легкость. Многие из нашей компании не верили, что мы сможем быть вместе. Иногда мы на месяцы разъезжались по разным точкам планеты. Но мы смогли сохранить отношения, и это было безумством, потому что каждая наша встреча становилась взрывом эмоций и страсти. Одежда летела в стороны, и ближайшие дни нас никто не беспокоил.
Эта девушка перевернула мой мир. Для нас не было никаких ограничений. Мы не говорили о любви, не строили планов на будущее. Просто жили моментом, наслаждались и полностью отдавались друг другу. То, что происходило между нами, нельзя описать обычным «люблю». Это было гораздо большим.
Но все изменилось со смертью Трэва. Я отдалился. Обозлился на весь мир. Эми боролась до последнего, но в конечном итоге сдалась.
Сейчас она стоит рядом, неуверенно переминается с ноги на ногу и прокашливается.
– Думаешь, он еще долго будет на тебя злиться? – Эми кивает в сторону Криса.
– Всегда, – я смеюсь.
Звук выходит неестественным и натянутым.
– Поедешь к родителям? Твоя мама звонила мне и приглашала на ранчо.
Еще один парадокс – после нашего разрыва мои родители продолжают общаться с Эми.
– Не уверен. Скорее всего, поеду куда-нибудь в горы.
Эми молча кивает.
– Они скучают по тебе, – произносит она с улыбкой.
После смерти брата мне тяжело возвращаться на ранчо. Каждый раз, находясь там, я думаю, что если бы мы не сбежали, то Трэв остался бы жив.
– Как Митч? – спрашиваю я, меняя тему.
Эми оборачивается назад и, найдя взглядом своего парня, машет ему рукой. Он улыбается ей и складывает свой парашют. Но я чувствую, что его внимание полностью приковано к нам. Глупо ревновать к тому, что прошло. Однако Митч – собственник, и каждый раз, когда мы с ним сталкиваемся, не забывает это продемонстрировать.
– Хорошо. Он почти восстановился после травмы. Говорит, что колено иногда побаливает, но в целом все хорошо.
– Я рад за него.
Между нами снова повисает пауза.
– Ладно, я пойду. Увидимся на вечеринке, – она делает шаг вперед, чтобы обнять меня, но, вовремя спохватившись, отходит.
Я наблюдаю за тем, как моя бывшая девушка приближается к своему нынешнему парню и с улыбкой напрыгивает на него, крепко обняв за шею. Он целует ее в губы, и Эми заливается смехом.
Еще одна неловкость наших отношений заключается в том, что Митч – лучший друг моего брата, и когда-то он был таковым и для меня.
Было непросто принять их отношения. Сначала казалось, что меня предали, но потом… Потом я понял, что Митч – именно тот, кто ей нужен. Пусть он собственник, но может дать Эми то, чего не мог дать я – уверенность в будущем. Я замкнулся в себе после смерти Трэва и оттолкнул ее от себя, в то время как Митч каждый раз протягивает ей руку, даже когда ему самому было тяжело. Они прошли сложный путь, когда Митч повредил ногу меньше полугода назад.
Бросив на них взгляд, я разворачиваюсь и сажусь в машину.
Крис сидит на соседнем сиденье, но делает вид, что не обращает на меня внимания и, нахмурившись, что-то читает в телефоне.
Отъезжаю с аэродрома и, включив Вилли, постукиваю кончиками пальцев по рулю.
– Ты теперь звезда, – вдруг говорит Крис.
– Надо же, ты со мной разговариваешь.
– Заткнись. Ты просто глянь, – он передает мне телефон и тыкает пальцем в экран. – Ты вчера подцепил барабанщицу популярной рок-группы. Друг, я оставил тебя на пять минут, а спустя сутки ты уже красуешься на обложке журнала.
На весь экран наши с Алекс фотографии. Ее руки обвиты вокруг моей шеи, глаза закрыты. Наши тела плотно прижаты друг к другу, а губы соприкоснулись в «фальшивом» поцелуе. Если не знать, что в тот вечер мы виделись второй раз в жизни, можно подумать, что мы и правда влюблены.
Обложка кричит: «Алекс Дэниелс мстит Максвеллу», «Каков следующий шаг Дэниелс?»
Отдаю Крису телефон и продолжаю следить за дорогой.
– Давай, колись. Как это было? Почему ты не сказал, что трахнул ее?
– Следи за языком, – бросаю я ему. – Между нами ничего не было.
Крис – хороший друг, но к девушкам относится отвратительно. Порой он не удосуживается даже узнать имя своей очередной пассии.
– Все получилось непроизвольно.
– О да, твой язык сам по себе оказался у нее во рту.
Отчасти он прав. Я и правда не думал об этом, когда подходил к Алекс. Мне лишь хотелось помочь ей заткнуть несостоявшуюся звезду.
– К твоему сведению, я первый к ней подкатил, – заявляет друг.
– В каком смысле? – изумленно оборачиваюсь я на него.
– Я видел ее на пляже несколько дней назад, но она отшила меня.
– Тогда в твоих же интересах не напоминать ей об этом сегодня, иначе она сделает это во второй раз.
Хотя я не уверен, что Алекс пойдет на вечеринку. Она выкроила лишь пару часов после репетиции.
– Ты хотя бы погуглил ее? – Крис стучит пальцами по экрану и вновь протягивает мне смартфон. – На, посмотри.
– Я не собираюсь ничего читать в интернете. Если Алекс захочет, то расскажет сама.
Во-первых, не хочу опускаться до уровня этих стервятников. Во-вторых, она, черт возьми, человек, а не выставочный экспонат.
– Чувак, она реально знаменита. Просто взгляни, тут куча информации. Личная жизнь, куда она ходит. Каждый ее шаг отслеживают.
Крис пролистывает несколько снимков, и его глаза загораются каким-то безумством. Неужели все с ней так поступают: исподтишка выуживают малейшую информацию и не дают никакого пространства?
Выхватив у друга телефон, швыряю его на заднее сиденье.
– Эй! Ты спятил?! – Крис тянется назад за смартфоном.
– Алекс в первую очередь человек. На черта тебе это?
– Мне просто интересно, на кого запал мой друг, – он пожимает плечами. – И могу сказать, что ты сделал довольно неплохой выбор. Думаю, Эми оценит твои старания.
– Знаешь, иногда ты бываешь редкостным засранцем.
Мы подъезжаем к парковке на пляже, где Крис бросил свою машину.
– Я всего лишь рад за тебя, пусть и в своей манере. Серьезно, Кэм, я рад за тебя. После смерти Трэва ты сам не свой.
Началось.
– Проваливай, – киваю в сторону
