берег и шипит, оседая пеной на песке. Слышу, как чайки кружат высоко в небе.
Такие простые звуки, но я никогда не обращала на них внимания.
А еще я слышу, как сердце Кэмерона бьется в таком же сумасшедшем ритме, как и мое.
– Я хочу попробовать еще раз, – голос выходит слишком хриплым.
Кэмерон кивает, его губы едва уловимо касаются моего виска, так что я не могу понять, случайность ли это или поцелуй, и он отстраняется.
Забираюсь на доску.
– Не бойся океана, чувствуй.
Я слабо киваю и начинаю грести. Мышцы рук вновь горят, а ноги дрожат, но я сделаю это. Главное – не конечный результат, а эмоции. Просто надо чувствовать.
Я разворачиваюсь. На мгновение на меня нападает паника, когда я замечаю идущую на меня волну. Она больше тех, что были раньше.
«Просто чувствуй», – повторяю я себе.
Делаю большие гребки. Доска набирает скорость, скользит по воде. Сердце вновь заходится в сумасшедшем ритме, а в горле так пересыхает, что становится тяжело дышать.
Закрываю глаза и представляю, что доска – это барабаны. Если Кэм рожден, чтобы чувствовать природу, то я рождена, чтобы быть одним целым с музыкой. Я чувствую ее каждой клеточкой тела. Управляю ритмом своей жизни. Управляю теми людьми, которые приходят на мои концерты. Они вскидывают руки каждый раз, когда я ударяю палочками. Я дарю им часть себя, своей свободы, той энергии, которую чувствую сама.
Раз океан похож на людей, следующих моему ритму на концертах, то я хочу дать почувствовать ему, что сейчас происходит внутри меня.
Я гребу еще сильнее, взбираюсь на гребень волны и, когда приходит пора встать на доску, отбрасываю страх и делаю это. Ноги неуверенно подрагивают, но я расставляю руки в стороны и, поймав волну, плыву, стоя на доске.
Поверить не могу. Я сделала это! Адреналин мощным потоком выбрасывается в кровь. Эмоции переполняют меня, и я кричу.
Доска начинает вилять, я на доли секунды теряю равновесие. Слышу восторженный крик Кэмерона. Волна заворачивается в трубу, и я падаю.
Меня переворачивает в воде, но я не поддаюсь панике. Доска тянет меня за ногу, а следом сильные руки хватают за талию и вытаскивают на поверхность.
– Алекс, ты как? – обеспокоенно спрашивает Кэмерон.
Он затаскивает меня на доску и внимательным взглядом осматривает, чтобы удостовериться, что я не пострадала.
Я еще никогда в жизни не чувствовала такого кайфа.
– Я сделала это! – кричу я во все горло и начинаю смеяться.
Несмотря на то, что полчаса назад я умирала, сейчас во мне полно сил. Спрыгиваю в воду и кидаюсь Кэмерону на шею.
– Это все ты! Я сделала это благодаря тебе! – подняв голову, смотрю ему прямо в глаза.
Его рука скользит по моей спине все выше, он касается ладонью моей щеки и поглаживает ее.
– Нет. Ты все сделала сама, – шепчет он.
Его губы слишком близко. Но меня притягивают его глаза. Они сводят меня с ума и заставляют потерять рассудок.
А точнее, то, что я вижу в них.
Свободу.
* * *
Переворачиваюсь на живот и нехотя беру из сумки телефон. Эйфория и адреналин быстро прошли, оставив усталость. Несколько пропущенных от Алана и ребят. Если было бы что-то срочное, то менеджер нашел бы меня с сиренами. А вот два пропущенных от сестры заставляют насторожиться.
Рэйчел мне никогда не звонит просто так.
Она отвечает со второго раза.
– Ты спалила мой дом? – сразу спрашиваю я.
– Ты не особо-то в меня веришь. Я всего лишь хотела спросить, можно ли мне надеть что-нибудь из твоей одежды? Все свое барахло я оставила дома, – с досадой произносит она.
На заднем фоне слышится звук открывшейся двери и шелест.
– Рэйч, если я сейчас переключу на видеосвязь, то увижу тебя в гардеробной, так что не прикидывайся, – ворчу я.
Сестра хихикает.
– Ты же знаешь, как я тебя люблю?
– Ты любишь мои вещи. Не спали дом!
Сбрасываю вызов и, убрав телефон обратно в сумку, откидываюсь на полотенце и смотрю на небо. Наверняка Рэйчел уже перерыла всю гардеробную, и по возвращении домой меня ждет бардак.
– Иногда я просто мечтаю задушить свою сестру, – выдыхаю я.
Кэмерон смеется. Он только что вышел из океана, и морские капли покрывают его крепкую грудь и живот, а влажные волосы, едва доходящие до шеи, слегка завиваются.
– Она младшая?
– Да, но не в этом дело, – переворачиваюсь на живот и смотрю на него. – Рэйчел не приспособлена к жизни. Она всегда попадает в неприятности. С самого детства она заставляла родителей сходить с ума. Она взбалмошная и легкомысленная. Да маму бы удар хватил, если бы она узнала, что сестрица должна тридцать штук непонятно кому.
Точнее не она, а этот неудачник. Я могла бы отказать, но тогда сестра либо обратится за помощью к родителям, либо найдет альтернативный вариант. Ни один из пунктов меня не устраивает.
– И ты дала ей деньги? – в его голосе нет обвинения, лишь интерес.
– Да. Знаю. Может, это неправильно, ведь Рэйчел как заноза в заднице, но она моя сестра. Я не могу бросить ее.
Выдергиваю из песка травинку. Кажется у меня входит в привычку оправдываться за сестру.
Кэмерон с улыбкой смотрит на меня.
– Знаешь, я вечно влипал в неприятности, когда был младше. Трэв всегда меня вытаскивал. Когда мы ушли из дома, мне едва исполнилось восемнадцать. Кроме ранчо, я ничего не видел. Но рядом с братом мне всегда было спокойно. Когда я делал очередную ошибку, он подставлял плечо и подталкивал меня идти дальше.
Вчера в голосе Кэмерона было столько боли, когда он говорил о брате, сейчас же видно, как эти воспоминания вызывают в нем теплоту и тоску, но не ту, от которой щемит сердце.
– Я понимаю, что ты хочешь сказать: хорошо, когда есть на кого опереться. Но посмотри на себя, ты очень многого достиг. Победы в соревнованиях, восхождения, прыжки. А Рэйч… такое ощущение, что ей нравится весь этот бардак, – с сожалением шепчу я.
– Значит, ты гуглила меня, – замечает Кэмерон.
– Пресса подкинула твою фамилию, так что – да, – мне почему-то становится стыдно. – И надо признаться, я подумала, что ты псих.
Он откидывает со лба светлые волосы, берет банку «Доктора Пэппера» и делает несколько глотков.
– Что тебя шокировало больше? – с усмешкой спрашивает он.
– Пожалуй, все. Ты столько раз получал травмы, но возвращался в спорт.
– Я им живу, – он пожимает плечами. – Это круто, когда то, что приносит тебе удовольствие, позволяет зарабатывать и жить так, как тебе хочется.
