— А каковы эти приказы?
— Завтра в шесть часов по стандартному солнечному времени, первый экспериментальный аграв-корабль отправится в полет с Юпитера-9 на Юпитер-1, то есть на Ио, — сказал командующий Донахью. — После нашего возвращения — после, член Совета Старр, и ни на одну минуту раньше — вы сможете продолжить свое расследование. И если свяжетесь с Землей и потребуете трибунала, я готов.
Командующий Донахью смотрел на Лаки Старра.
Лаки спросил у Пеннера:
— Корабль готов?
— Да.
Донахью презрительно сказал:
— Мы вылетаем завтра. Ну, член Совета Старр, вы подчинитесь или я должен приказать арестовать вас?
Последовала напряженная тишина. Верзила буквально затаил дыхание. Командующий сжимал и разжимал кулаки, нос его побелел и заострился. Пеннер медленно достал из кармана рубашки жевательную резинку, разорвал пластифолевую оболочку и сунул резинку в рот.
Лаки хлопнул в ладони, откинулся в кресле и сказал:
— Рад буду сотрудничать с вами, командующий.
Глава восьмая
Слепота
Верзила мгновенно рассердился.
— Лаки! Ты позволишь им запретить тебе вести расследование?
Лаки ответил:
— Не совсем. Мы будем находиться на борту аграв-корабля и там продолжим расследование.
— Нет, сэр, — отрезал командующий. — Вас на борту не будет. Не думайте даже на минуту.
Лаки спросил:
— А кто будет на борту, командующий? Вы сами, вероятно?
— Да, я. И Пеннер, как главный инженер. Два моих офицера, пять инженеров и пять обычных членов экипажа. Все отобраны заранее. Мы с Пеннером — как главы проекта; пять инженеров — вести корабль; остальные — в знак благодарности за службу.
Лаки задумчиво спросил:
— Что за служба?
Вмешался Пеннер, сказав:
— Лучший пример того, о чем говорит командующий, это Гарри Норрич, который…
Верзила застыл от удивления.
— Это тот слепой парень?
— Вы знаете его? — спросил Пеннер.
— Познакомились вчера вечером, — объяснил Лаки.
— Норрич здесь с самого начала проекта, — продолжал Пеннер. — Потерял зрение, бросившись между двумя контактами, чтобы не дать полю свернуться. Пять месяцев провел в больнице: не удалось восстановить только зрение. Если бы не его храбрость, из спутника вырвало бы кусок размером в гору. Он спас жизни двухсот человек и сам проект: серьезный несчастный случай в самом начале строительства сделал бы невозможными дальнейшие ассигнования со стороны Конгресса. Это и дало ему место в первом полете аграв-корабля.
— Жаль, что он не сможет близко увидеть Юпитер, — сказал Верзила. Но тут глаза его сузились: — А как он будет передвигаться по кораблю?
— Мы, конечно, возьмем с собой и Мэтта, — ответил Пеннер. — Очень воспитанная собака.
— Это все, что мне нужно знать, — горячо сказал Верзила. — Если вы берете с собой собаку, можете взять и нас с Лаки.
Командующий Донахью нетерпеливо взглянул на часы. Положил руки на стол и сделал вид, будто собирается встать.
— Мы кончили, джентльмены.
— Не совсем, — ответил Лаки. — Нужно выяснить один небольшой вопрос. Верзила выразился грубовато, но он совершенно прав. Мы с ним будем на аграв-корабле в момент старта.
— Нет, — ответил Донахью. — Это невозможно.
— Неужели добавочная масса двух человек так затруднит управление кораблем?
Пеннер рассмеялся.
— Да мы можем прихватить с собой гору.
— Может, не хватает места?
Командующий с открытой неприязнью смотрел на Лаки.
— Я не собираюсь объяснять вам причины. Вы не полетите, потому что таково мое решение. Ясно?
В глазах его мелькнула мстительная нотка, и Лаки нетрудно было догадаться, что он сводит счеты за прием на борту «Метеора».
Лаки спокойно сказал: — Вам лучше взять нас с собой, командующий.
Донахью сардонически улыбнулся.
— Почему? Иначе меня освободят от должности по приказу Совета Науки? Вы не сможете связаться с Землей до моего возвращения; а потом пусть освобождают.
— Мне кажется, вы не все продумали, командующий, — сказал Лаки. — Вас освободят от должности приказом, имеющим обратную силу. Заверяю вас, так и будет сделано. Во всех документах будет сообщаться, что первый полет аграв-корабль совершил не под вашей командой, а под командой вашего преемника. Будет сделано официальное сообщение, что вы на борту не находились.
Командующий Донахью побледнел. Он встал; на мгновение показалось, что он бросится на Лаки.
Лаки спросил:
— Ваше решение, командующий?
Голос Донахью казался неестественным:
— Вы полетите.
* * *
Остаток дня Лаки провел в архиве, изучая досье людей, занятых в проекте, а Верзилу под присмотром Пеннера водили из лаборатории в лабораторию и от одного испытательного стенда к другому.
Только после ужина, вернувшись в свои помещения, они остались наедине. То, что Лаки молчал, было неудивительно: он никогда не отличался разговорчивостью; но между глаз его пролегла маленькая складка. Верзила знал, что это признак сосредоточенности.
Он спросил:
— Есть какие-нибудь успехи, Лаки?
Лаки покачал головой.
— Должен признаться, ничего интересного.
Он прихватил с собой из библиотеки книгофильм, и Верзила разглядел название: «Современная роботехника». Лаки начал методично просматривать фильм.
Верзила нетерпеливо заерзал.
— Ты все время будешь его смотреть, Лаки?
— Боюсь, что да, Верзила.
— Ничего, если тогда я пойду к Норричу?
— Иди. — Лаки на мгновение оторвался от фильма и снова склонился к нему. Руки его были скрещены на груди.
Верзила закрыл за собой дверь и на мгновение остановился. Он слегка нервничал. Он знал, что сначала нужно бы обсудить с Лаки, но искушение…
Он сказал себе:
— Я ничего не собираюсь делать. Просто кое-что проверю. Если я ошибся, значит ошибся, и ни к чему беспокоить Лаки. Но если я прав, то у меня будет что ему сказать.
Он позвонил, дверь сразу открыли. Норрич — его слепые глаза были направлены на дверь — сидел за столом с шахматной доской и необычными фигурами.
Он сказал:
— Да?
— Это Верзила, — сказал маленький марсианин.
— Верзила! Входите. Садитесь. Член Совета Старр с вами?
Дверь закрылась, и Верзила осмотрел ярко освещенную комнату. Рот его сжался.
— Он знает. А с меня хватит на сегодня аграва. Меня водил доктор Пеннер, но я вряд ли что понял.
Норрич улыбнулся.
— Вы не один такой, но если отбросить математику, основной принцип понять нетрудно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
