— Мистер Слокум, мистер Ханикатт, И. В., вы знакомы с миссис О'Лири? — Блондинка кивнула головой, когда все трое пробормотали нечто вроде приветствия. — Элоиза, нам тут надо поговорить о деле, — продолжал Барлоу. — Ты бы нас не оставила с глазу на глаз?
— Конечно, любимый.
— Дерьмо, — сказал про себя Слокум. С усилием, опираясь на свою долгую практику, завидную решительность и грубую силу, миссис О'Лири приподняла свое тело с места, извинилась и вышла.
— Что происходит, ребята? — спросил Барлоу, силясь выразить на лице невинное изумление.
— О чем вы говорите? — поинтересовался Слокум.
— О Перси Бестере. Он исчез вместе с этим вашим щенком. Мы уже все обыскали. Ни следа ни того, ни другого. Странно! Что ты об этом скажешь, Джон?
Слокум пожал плечами.
— Откуда мне знать?
— И. В.? Ханикатт? — Барлоу встал, вытянулся во все рост и поманил их за собой. — Пойдемте-ка в багажный вагон, а?
Они прошли через отсек, который быстро окрестили коровником миссис О'Лири — здесь была собрана ее личная коллекция бывших обитательниц Сэкет-Спрингза, — и через остальные вагоны в хвост поезда.
— Здесь есть для вас кое-что интересное, — сказал Барлоу. Его манера речи заметно изменилась, подумал Слокум. Он пришел в состояние, в котором они его еще не видели. Обычный его шутливый тон кончился. Глаза сузились, челюсть напряглась, он с трудом сдерживал гнев. Он дошел до конца вагона, остановившись у пустого стула охранника. Показав на кучу мешков с почтой, он сказал: — Ну-ка, Джон, убери их с пути.
— Зачем?
— Сложи их на остальные!
Согнувшись, Слокум стал собирать мешки, складывая их в угол. За их спинами двое вошли в вагон. Одним из вошедших был Диллард Сайкс, участник ночного грабежа, которому, как заметил Слокум, понравилась лошадь, вымененная им в Ашланде.
— Давай поторапливайся, Джон! — покрикивал Барлоу. — Ты что, хочешь прокопаться здесь год?
Слокум поднял мешок. Показались ноги человека, прикрытые грубым сукном. Барлоу оттолкнул Джона в сторону и стащил оставшиеся мешки, открыв все тело целиком.
Оно принадлежало Вэйду Симпсону, левая часть лица которого была размозжена — на ее месте осталась тошнотворная масса спекшейся крови, перемешанной с волосами. Все трое громко вскрикнули.
— Сукин сын! — воскликнул Слокум. — Кто это сделал? Клянусь, я сейчас задушу мерзавца!
— Кто сделал? Да вы сами! Да, бог мой, вы, можно сказать, спустили курок! Да, вот как стыдно! Такой еще молодой парень! Как же вы бессердечны!
— Какого черта! О чем ты говоришь?
— Да нет, знаешь! Ты же попробовал посреди всей этой кутерьмы организовать ему побег с поезда! Дело кончилось для него неудачно — один из наших охранников заметил его и свалил, прежде чем тот смог отойти на двадцать футов. Когда поезд замедлил скорость, он сел в седло и обнаружил тело. — Барлоу посмотрел на каждого из троих по очереди. — Кстати, действует приказ, который я, быть может, забыл вам сообщить. Никто не может покинуть поезд без моего разрешения. Никто. Прикройте тело!
— Сам его прикроешь, ты, проклятый убийца! — закричал Слокум.
— Слокум, ты это сделаешь, — вступил голос из-за его спины. — Иначе я прострелю твою башку между вонючих ушей!
Слокум прикрыл тело, причем глубоко в желудке зародилось чувство тошноты. И жалость, ее волна буквально пронизала его мозг. Барлоу не ошибался. Слокум, по сути дела, убил Вэйда так же, как если бы он прицелился и выстрелил в него. Какого черта он решил помочь ему бежать? Самому неопытному из всех! Почему он сам не занял его места? Он бы легко мог оторваться от преследователей и найти дорогу на юг. Через час он нашел бы ранчо, стащил бы там лошадь, доехал до ближайшего города и еще до рассвета поднял бы власти на ноги.
— О, господи! — взорвался он.
Замахнувшись левой рукой, Барлоу дал ему пощечину. У Слокума возникло ощущение, что череп ему проломили лопатой, мозги вытряхнули наружу, а вагон закружился на месте.
— Заткни свой рот и держи его закрытым, мистер! — прорычал Барлоу.
— Послушай хорошенько, — ответил Слокум. — Я убью тебя, если ты еще раз сделаешь что-нибудь подобное!
Сайкс и его напарник в другом конце вагона раскатисто расхохотались.
— Слышишь, Рэйли, ты навлек на себя гнев страшного человека! Барлоу по очереди ткнул пальцем в лицо Слокуму, И. В., Ханикатту.
— Когда остановимся для заправки водой, втроем похороните его. Тем временем я займу вас работой — круглосуточно. Хватит топить, заливать воду и тормозить. Будете убирать за лошадьми. Увижу где-нибудь лошадиный помет — ты, Слокум, съешь все, до последнего кусочка. Ножом, вилкой, на чистой оловянной тарелочке. Диллард!
— Да?
— Принеси три метлы!
— С удовольствием!
13
— Проехать всю дорогу из Абилина не разгибая спины в надежде найти заработанные чистым способом зелененькие, дать себя обчистить до последнего доллара, остановить этот треклятый поезд и обнаружить, что этот головорез со своими дружками командует им, наконец, выскребать лошадиный помет отсюда — а в перерывах стоять с метлами наготове и ждать, пока снова появится работа, — это самая дерьмовая цепочка невезенья, которую только можно придумать! — плакался И. В.
— Дерьмо! — воскликнул Слокум. И. В. энергично кивнул.
— Это уж точно!
Все это не забавляло Джона. Смерть парнишки угнетала его. Представляя себе его тело, погребенное под кучей мешков в соседнем вагоне, он одновременно расстраивался и приходил в ярость. Он так напряженно работал, что с трудом мог собрать собственные мысли. Они все заплатят, поклялся он сам себе: Барлоу, Эйрес, Сайкс, все до последнего. Кроме Кассиди. В том оставалось еще что-то человеческое, он был непохож на остальных. Его интересовало только одно: попасть на судно, уходящее в Южную Америку. Он не хотел разорять города, долбить шлюх и расстреливать в упор безусых подростков.
— Знаешь, что это за здоровая сука, которая вцепилась в Барлоу? — спросил И. В.
— Не знаю и знать не хочу! — ответил Слокум.
— Это их мадам, Элоиза О'Лири. Похоронила не меньше шести мужей и в два раза больше любовников. Больше девушек обратила в грех, чем шанхайский опиум. Содержала публичные дома на всем пути из Уако в Вашингтон. Ее столько же раз выкидывали из разных городов, сколько яблок на дереве. Говорят, она припрятала в сейфе банка в Сакраменто такую коллекцию алмазов, что перед ней бледнеют богатства английской королевы.
— Барлоу у нее точно под каблуком, — отметил Ханикатт. И. В. кивнул.
— Она ему докучает просьбами играть церковные гимны на губной гармошке, — пошутил он.
— Ничего, она тоже играет на его гармошке, — заметил Ханикатт.
