A. Lange & Söhne Richard Lange Perpetual Calendar «Terraluna»
Очень популярны в этом году хронографы, например Montblanc в линии самых сложных часов Villeret 1858 (их делают на знаменитой мануфактуре Minerva в Виллере, которая теперь принадлежит Montblanc) показал ExoTourbillon Rattrapante — со сплит-хронографом, вторым часовым поясом и указателем времени суток, а также специально разработанной модификацией турбийона. А знаменитая итальянская марка Panerai представила целую серию хронографов: в корпусе Radiomir 1940, отсылающем к историческим моделям 1940-х годов, стоит механизм мануфактуры Minerva, с которой Panerai сотрудничал еще в 1920-е. Из трех версий — в розовом, белом золоте и в платине — самые особенные, конечно, платиновые Radiomir 1940 Chronograph Platino. Не только из-за платинового корпуса и лимита 50 штук, но и потому, что на фоне циферблата цвета слоновой кости очень рафинированно выглядят золотистые часовые метки и стрелки — рядом с синими стрелками хронографа. Дизайн, как всегда у Panerai, получился блестящий.
Ну а Audemars Piguet в этот раз показал очень запоминающийся концепт Royal Oak Concept GMT Tourbillon, любопытный не столько своими усложнениями (мировое время и турбийон), сколько общим исполнением. Это были одни из самых высокотехнологичных часов SIHH: корпус из титана, безель, заводная головка и кнопка управления из белой керамики, а самое главное, из такой же белой керамики сделан верхний мост, вертикально прорисовывающий открытый циферблат. Все вместе создает космического вида часы будущего. Несмотря на сумасшедший дизайн, часы получились на удивление симметричными и вообще сбалансированными. И, безусловно, эффектными.
IWC любит показывать сразу масштабные обновленные коллекции, состоящие из всех возможных вариаций, от самых простых до самых сложных моделей, и в этом году пришла очередь Aquatimer, существующих с 1967 года. Теперь это коллекция дайверских часов, посвященная Галапагосам, в ней есть и вечный календарь (Aquatimer Perpetual Calendar Digital Date-Month, лимит 50 штук), и хронограф (Aquatimer Chronograph Edition «50 Years Science for Galapagos», лимит 500 штук). Последняя модель, посвященная 50-летнему юбилею исследовательской станции имени Чарльза Дарвина, — одни из лучших дайверских часов последнего времени. Корпус, заводная головка и кнопки этого хронографа покрыты матовым черным каучуком — это одновременно очень красиво, очень приятно тактильно и напоминает о вулканической черной лаве Галапагосов. И особая деталь — изумительный флуоресцентный голубой цвет покрытия стрелок и часовой разметки.
Дайверская тема вообще сегодня так популярна, что даже Cartier показал первые в своей истории часы для ныряльщиков — Calibre de Cartier Diver. Но все-таки самыми эффектными сложными часами Cartier стало еще одно создание Кароль Форестье-Кацапи и еще одно великое усложнение — вечный календарь Rotonde de Cartier Astrocalendaire. В нем применена совершенно новаторская система отображения вечного календаря, «амфитеатр» — концентрические ступени с цифрами (их отмечает движущееся синее окошко), спускающиеся к турбийону в самом центре.
Конечно, эти футуристические часы, как и все остальные, — мужские. Женские часы с усложнениями — это такая адаптированная сложность. Но если прогресс будет развиваться такими темпами и суперсложные часы будут становиться ультратонкими, то скоро их вообще не придется гендерно маркировать. И это только радует.
Стартап взрывает недра
Как российская компания повышает нефтедобычу других стран, сколько на этом можно заработать и почему у нее это пока не получается в России
section class="box-today"
Сюжеты
Нефть:
Мера полимера
Нефтяная перестройка
/section section class="tags"
Теги
Нефть
Нефтяная отрасль
Долгосрочные прогнозы
Эффективное производство
/section
«Гена, пожалуйста, заранее предупреди, а не как обычно». Из длинной черной трубы, лежащей на столе в углу офиса, полыхнула неяркая вспышка, звук взрыва оглушил, несмотря на специальные защитные наушники. Энергии подобного взрыва плазмы хватает, чтобы восстанавливать проницаемость нефтеносных пластов, испытывать нервы соседей по бизнес-центру и вселять надежду на завидные барыши в создателей технологии.
В конце прошлого года на проходившей в Хьюстоне конференции Total Energy USA компания «Новас» была награждена «за выдающиеся достижения в области инноваций». Сразу после этого она получила инвестиции на 6 млн долларов от канадской венчурной компании TechnoVita Technologies.
Мы решили узнать, чем российская технология так приглянулась американским нефтяникам.
Дрожь земли
Началось все с разработки петербургских ученых, выполненной под руководством профессора Санкт-Петербургского горного университета Анатолия Молчанова . В 1990-х они предложили использовать плазменно-импульсное воздействие на пласт для увеличения добычи нефти и газа.
Месторождение нефти подобно слоеному пирогу, пропитанному вожделенной жидкостью. Для ее извлечения по стволу добывающей скважины делается множество перфораций. Но проблема в том, что только в фильмах нефть бьет фонтаном. В реальной жизни нефтью пропитаны плотные породы, весьма неохотно ее отдающие и быстро забивающие фильтры. Именно поэтому для чистки перфораций применяют кислоту и микровзрывы, а проницаемость пласта повышают гидроразрывами — закачивают в скважину большое количество жидкости, чтобы резкое повышения давления в призабойной зоне вызвало образование трещин в пласте. Но все эти методы имеют свои недостатки и ограничения, средний коэффициент извлечения нефти в России — 23–25%. В борьбу за повышение этого коэффициента и вступили ученые.
figure class="banner-right"
figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure
Генератор плазмы — трубка толщиной 102 миллиметра и длиной четыре метра. Внутри нее аккумуляторы и система конденсаторов, которая накапливает энергию. На рабочем конце — разрядник с небольшой бобиной калиброванной проволоки из специального сплава. Генератор опускается в скважину, продолжая питаться и управляться по проводу с поверхности. При разряде за 55 микросекунд вся энергия поступает на проволоку, которая испаряется в металлическую плазму, формирующую пульсирующий газовый пузырь с давлением до 550 атмосфер.
Первые импульсы чистят перфорацию, удаляя кольматант — породу, забивающую поры. Следующие импульсы распространяются по пласту, создавая микротрещины. Технический директор компании Петр Агеев , только что вернувшийся из Кувейта, взахлеб рассказывает о результатах испытаний. На малопродуктивной скважине удалось поднять добычу с 60 до 1400 баррелей в сутки. Секрет подобных чудес не в умении «жахнуть» посильней — так и скважину стоимостью в миллионы долларов разрушить можно, — а в фундаментальной науке. «Нелинейная физика и нелинейные волновые технологии нашли свое применение в борьбе с резонансом в технике. Мы же, напротив, научились создавать резонанс в нефтеносном пласте. Это создает аномальную трещиноватость, снимает поверхностное натяжение и вызывает эффект акустической кавитации, уменьшая вязкость нефти. Для того чтобы рассчитать место, силу и периодичность серии импульсов, мы моделируем залежь как совокупность нелинейных автономных колебательных движений в неравновесной диссипативной среде», — объясняет Петр Агеев.
Разработчики демонстрируют взрыв плазмы прямо на офисном столе
Фото: Дмитрий Лыков
После серии импульсов порода в радиусе сотен метров вокруг скважины начинает пульсировать. При испытаниях в Китае в соседней скважине, находящейся в 220 метрах от рабочей, на видеосъемке можно было невооруженным глазом наблюдать колебания породы: скорость расширения от точки взрывов составила 3,3 м/с, сжатия — в десятки раз больше. Колебания сохраняются более полугода, и все это время земля продолжает «вытряхивать» из себя нефть и газ.
Взрывные технологии использовались для увеличения нефтедобычи и прежде, однако химические взрывы ограничены сериями лишь в несколько десятков за один спуск и их невозможно точно дозировать по месту, времени и мощности. А генератор плазмы способен сделать за один спуск до тысячи точных импульсов, что позволяет использовать его для создания резонанса.
Помогает он и в решении обратной задачи. Часто разработка ведется «кустом» скважин, и после «снятия сливок» в некоторые из них закачивают воду, чтобы выдавить нефть в окрестные скважины. Закачивать жидкость в плотный пласт не легче, чем выкачивать из него. А использовать обычные взрывные технологии рискованно: при неравномерной проницаемости пластов вода может пойти лишь одним из них, и вместо равномерного выдавливания нефти из всех пластов получится лишь обводнение добывающих скважин. Генератор «Новаса» позволяет очень точно и точечно воздействовать на отдельные пропластки, равномерно увеличивая приемистость породы — ее способность вбирать в себя жидкость.
