Калькулятор
К середине февраля 2014 года в штате образовательной компании работали 23 человека. Самые многочисленные — разработчики, их девять человек. Отдельной категорией идут непосредственные исполнители образовательного процесса — учителя: двадцать постоянных, еще столько же подключаются по мере необходимости. Один час их времени обходится компании в 2 тыс. рублей.
Зарегистрированных учеников в проекте порядка 50 тыс., из них платят за курсы 4 тыс. человек. Одно занятие «в лоб», без скидок, стоит 170 рублей. «Изначально мы определяли цену, учитывая, сколько люди готовы платить за предмет. Нужно, чтобы это получалось дешевле, чем с репетитором. И сейчас стали заложниками той низкой цены, которую изначально установили. Конечно, теперь взять и резко поднять ее мы не можем», — рассказывает Максим.
«Как правило, пользователи оплачивают годовые курсы целиком. Это от 10 до 15 тысяч рублей в зависимости от продолжительности занятия (два или три академических часа). Средний объем покупаемых занятий — два с половиной курса. С учетом скидок средний чек получается около 26 тысяч рублей», — делится он расчетами. За год аудитория увеличивается в два-три раза.
Чтобы зарабатывать уже сегодня, по его словам, достаточно двух тысяч клиентов или четырех тысяч продаж полных курсов в год. «Это если не считать дохода от b2b и b2g направлений. В месяц мы тратим около 4 миллионов рублей, но это не совсем себестоимость, так как мы много вкладываем в разработку», — рассказывает стартапер.
Маржа проекта сейчас — 20%. При росте аудитории этот показатель увеличится, поскольку на новые 100 тыс. клиентов потребуется привлечь несоразмерно меньше сотрудников. Например, разработчиков понадобится всего десять.
Прибыльным проект стал во второй половине 2013 года. «Мы почти окупили вложения, осталось около 3 миллионов рублей долга», — говорит Максим Древаль. За 2012 год оборот компании составил 15 млн рублей, в 2013 году — 35 млн. У предпринимателей дотошно просчитаны цифры уже на 2017 год: «В Центре онлайн-обучения будут получать знания около 60 тысяч учащихся. За год будет проведено более 30 тысяч занятий. Штат преподавателей увеличится примерно до 150 специалистов по ста образовательным программам. Планируемая выручка при этих условиях — 1,7 миллиарда рублей».
Резюме
Каким будет образование уже через несколько лет? Сегодня этим вопросом задаются эксперты, инвесторы, государство, бизнесмены, завтрашние и сегодняшние родители. Сейчас в этой области несколько трендов: усиление и без того мощного влияния глобализации, уход в онлайн — со всеми вытекающими преимуществами, геймификация образовательного процесса, конструктор предметов (когда гуманитарий, например, больше не будет портить свой аттестат «неудом» по физике). А также реакция на изменения в науке: ту же физику и химию, например, перестанут преподавать по учебникам десятилетней давности. В общем, ориентиры даны, и они не кажутся недостижимыми.
Новое качество рынка нефти
Рост производства жидких углеводородов вкупе с ростом энергоэффективности уже с избытком покрывает прирост мирового спроса на нефть и заставляет страны ОПЕК сокращать предложение и наращивать резервы
section class="box-today"
Сюжеты
Нефть:
Мера полимера
Нефтяная перестройка
Стартап взрывает недра
/section section class="tags"
Теги
Нефтяная отрасль
Нефть
Статистика знает все
Эффективное производство
/section
Мировой рынок нефти вступает в продолжительный период стагнации. Препятствовать росту цен и подталкивать их к снижению в долгосрочной перспективе будет сложившийся на рынке устойчивый избыток предложения нефти. Начиная с 1999 года, то есть уже 15 лет, рыночная стоимость нефти была как минимум в два раза выше средней себестоимости ее производства. Стабильно высокий и растущий уровень цен привел к началу разработки значительных запасов, ранее считавшихся нерентабельными, а также стимулировал увеличение расходов на интенсификацию добычи, доразведку и расконсервацию старых месторождений.
figure class="banner-right"
figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure
Целый ряд стран сумел предложить рынку новые объемы нефти и газа, причем значительные. Падение цен на газ в результате сланцевой революции в США (с 550 до 70–150 долларов за 1 тыс. куб. метров) переключило внимание разработчиков залежей сланцевого газа на добычу сланцевой нефти. Канада развернула активную добычу и переработку природных битумов. Австралия начала активно наращивать добычу сланцевого газа и мощностей по сжижению — по прогнозу, к 2017–2018 годам страна станет лидировать в мире по объему экспорта СПГ, обогнав нынешнего лидера — Катар. Одновременно мы видим значительные перспективы роста добычи в ближайшие годы на шельфе Бразилии и в странах Африки, а уже лет через пять в роли активного участника мирового рынка нефти выступит Мексика, которую пока что не считают перспективным игроком. Кроме того, активную работу по разведке и разработке собственных месторождений углеводородов начали такие страны, как Италия, Великобритания, Венгрия и Румыния.
Эта тенденция приняла столь значительный размах, что, несмотря на рост потребления нефти развивающимися странами, объемы ее дополнительного производства в последние два года начали превышать объемы потребления; цены на нефть не только стабилизировались, но и делали попытки просесть. Однако различные обстоятельства (волна арабских революций, гражданская война и падение добычи в Ливии, обострение отношений между суннитскими и шиитскими государствами, гражданская война в Сирии, реальная угроза начала войны между Ираном и Израилем, а также эмбарго на экспорт нефти из Ирана) не позволяли ценам пойти вниз. Когда оглядываешься назад, даже трудно себе представить, что все эти события произошли за последние два года в одном регионе с высокой концентрацией нефтедобычи, однако мы не увидели скачка цен хотя бы до 150 долларов за баррель — цены на нефть стабильно оставались примерно на одном уровне.
Бурный рост добычи в странах, которые прежде не были серьезными игроками на мировом рынке нефти, и перспективы дальнейшего роста были уравновешены нестабильностью политической обстановки в нефтедобывающем регионе. Однако это равновесие куда более хрупкое, чем кажется.
Факторы роста
Рост добычи не единственная причина, которая может спровоцировать значительное снижение мировых цен на нефть.
Во-первых, этому будет способствовать развитие высокотехнологичной многоступенчатой переработки. Простая перегонка нефти дает незначительный объем бензиновых фракций и значительные объемы тяжелых нефтяных остатков — мазута и гудрона, содержащих длинные цепочки ароматических углеводородов и пригодных только для изготовления асфальтов, мазутного топлива и т. д. Однако тяжелые остатки также можно перерабатывать, «разламывая» длинные цепочки ароматических углеводородов при помощи различных установок крекинга и риформинга. Эти технологические процессы позволяют добиться выхода светлых нефтепродуктов в объеме до 90%, а общий объем переработки поднять до 97%. При этом из тонны нефти можно получить большее количество литров нефтепродуктов за счет более глубокой переработки. В энергетической статистике США данная графа отдельно обозначается как «Выигрыш от глубокой переработки» и дает дополнительно 1 млн бар./сутки светлых нефтепродуктов ежегодно. Конечно, в развитых странах глубина переработки нефти уже сегодня достаточно высока, но в развивающихся ее есть куда наращивать.
Во-вторых, высокие мировые цены на нефть породили череду государственных программ экономии — энергосбережение и ужесточение требований к экологичности на транспорте, в промышленности и коммунальном хозяйстве. Причем занялись этим как страны, зависимые от импорта энергоносителей, так и не зависящие от него. Весьма показательным стал пример США, где еще до начала взрывного роста добычи нефти приняли программу энергосбережения и снижения зависимости от импорта нефти до 2020 года (одно из предвыборных обещаний Барака Обамы ). Благодаря этой и ранее принятым программам Соединенным Штатам удалось серьезно сократить потребление нефти — с 939 млн тонн в 2005 году до 819 млн тонн в 2012-м, то есть на 120 млн тонн в год. Сходного объема сокращения потребления добились и в странах ЕС.
В-третьих, началось массированное развитие различных альтернативных энергетических технологий по всему миру. Применение многих из них при низких ценах на нефть считалось экономически нецелесообразным, но работу в этом направлении не свертывали по политическим мотивам. Так, Япония 18 лет финансировала программу исследования гидратов метана, залегающих на дне моря, — и в прошлом году начала их добычу. Правительство страны уже пообещало запустить промышленную добычу этого сырья на шельфе в ближайшие пять лет. Китай настолько перестарался с производством фотовольтаических элементов (компоненты солнечных батарей), что обвалил мировые цены на них в двадцать раз за последние два года. При этом КПД новых трехслойных фотовольтаических пленок, по всей видимости, удастся удвоить, доведя его с 22 до 43,5%, что неизбежно подстегнет спрос и спровоцирует новый виток развития отрасли. Кроме того, Китай активно строит заводы газификации угля и привлекает компании из США для разработки своих нетрадиционных месторождений. Южная Корея, не имея собственных источников энергии, решила развивать самый доступный источник и активно разрабатывает технологию высокоэффективного сжигания угля, КПД которого может достичь 65%. Не остается в стороне и Россия, которая активно развивает ядерные технологии и в скором времени, по-видимому, станет первой страной, которой удастся замкнуть ядерный цикл, наладив рентабельную переработку топлива с АЭС.
