А потом развалился СССР. И деньги оказались вроде бы ничьи.
Разумеется, это совсем не означало, что рядовые сотрудники получили шанс разбежаться по свету, набив карманы ничейными миллионами. За семьдесят лет работы в этом направлении КГБ создал и надежную систему подготовки кадров, и систему контроля, и эффективный карательный аппарат, который доставал отступников везде, информируя широкие круги функционеров о том, что именно бывает за такие номера и как всё это выглядит на практике. Здесь надо понимать, что, в отличие от перебежчиков-разведчиков, такие беглецы не могли особо рассчитывать на крышу западных спецслужб. Сдача спецслужбам, конечно, давала им шансы выжить, но одновременно лишала их побег его финансовой заманчивости. Никто не позволил бы им просто прикарманить прихваченные с собой суммы, и это уже было не столько даже вопросом выгоды, сколько делом принципа. Потому что неприкосновенность и святость частной собственности, лежащая в основе индустриальной формации, не допускает терпимого отношения к беглецам, прихватившим чужие деньги - даже в том случае, если это деньги не вполне дружественного государства. Людям, воспитанным в условиях доиндустриальных отношений, трудно даже представить всю степень неприемлемости – именно моральной и этической неприемлемости - такого поведения для общества индустриальной формации. Впрочем, бывало и так, что оказавшиеся в безвыходном положении беглецы успевали разменять присвоенные деньги на защиту от кары. Именно таким образом ФБР в конце 80-х и вышло-таки на группу лиц, являвшихся частью советской системы теневых финансов. Не совершавших, впрочем, ничего противозаконного, а занятых исключительно управлением финансовыми потоками: вложением средств, маневрированием акциями и т.п. От обычных игроков такого рынка их отличало только то, что оффшорные операции занимали в их деятельности несколько большее место. ФБР сумело выделить их как взаимосвязанную группу, квалифицировало как "русскую мафию", взяло под наблюдение, но ничего предъявить им так и не смогло. А вскоре, в начале 90-х все засвеченные концы были аккуратно обрублены. Спрут ушел в тень.
Примерно в это же время произошел крах СССР, что вызвало отделение внешторговской экономической структуры от КГБ-ФСБ-СВР. Нет, тесные связи, конечно же, сохранились. Спецслужбы остались единственным источником руководящих и управляющих кадров для теневых финансовых структур – туда, как и раньше, принципиально невозможно попасть со стороны, с улицы, вход в них - только через спецслужбы. Но управляющие и интеллектуальные центры были выведены как из штатных структур ФСБ и СВР, так и, в значительной степени, за пределы России. Спрут стал глобальным, превратившись в подобие рыцарского ордена, или масонской ложи. Собственно говоря, его можно назвать и "русской мафией" - помня только о том, что эта мафия базируется не на самодеятельности уголовных элементов, а на структурах спецслужб. Уголовные элементы там тоже, конечно, есть - но не на руководящих ролях, а лишь в роли субподрядчиков и наемных рабочих.
От обычной ТНК такую структуру отличают две принципиально важные черты: кадровая политика и порождаемая ею идеология, в том числе идеология внутренних отношений. Подготовка новых кадров мафии идет исключительно в условиях доиндустриального общества, в жесткой вассально-сеньоральной традиции, причем, именно в той структуре общества, где такая традиция особенно устойчива, то есть, в спецслужбах.
Ничего особо нового в этом, впрочем, тоже нет. Типичная мафия - это есть корпорация, последовательно выступающая против основных принципов устройства индустриальной формации, на стороне формации доиндустриальной. Так что американское определение совершенно справедливо. Мафия как мафия. Отличие от других мафий - только в масштабах и ресурсах. Мафией будем называть её и мы.
Итак, очень крупные деньги, контролируемые структурой, жестко привязанной к доиндустриальной идеологии, в какой-то момент утратили старый смысл своего существования: обслуживание интересов СССР. Но эти деньги, и воздвигнутая вокруг них "национально-патриотическая" мафия не могли просто так раствориться в небытии. Мафия стала искать новый смысл своего существования - на стыке идеологии, социального самосохранения и корпоративной выгоды, причем, все это происходило в условиях передела собственности на всём пространстве бывшего Советского Союза. В то же время на Западе и сама мафия, и её деньги пребывали во враждебном окружении и ощущали сильное давление - индустриальная формация стремилась защитить себя от деструктивных элементов. .
Выход был вскоре найден: спецслужбистская мафия активно вмешалась в межформационную борьбу на территории бывшего СССР, бросив свои ресурсы на защиту старой, социально близкой себе доиндустриальной формации. Причем, ресурсы эти были не только финансовые, но и административные, и силовые. По итогам двадцати лет борьбы, доиндустриальная формация одержала на территории России полную и безоговорочную победу. Новый сеньорат составили выходцы из рядов мафии, порожденной спецслужбами, поскольку именно она и сыграла в победе доиндустриальной формации решающую роль, заодно укрепив и легализовав в её рамках свое положение, и удовлетворив многочисленные амбиции своих функционеров. Амбиции как эгоистические, так и возвышенно-идеологические - естественно, "возвышенные" с точки зрения доиндустриальной морали и системы ценностей.
Какова в итоге ситуация, сложившаяся в России? Большая часть активов в стране прямо контролируется выходцами из спецслужб - эксперты называют цифру порядка 60% - и это только прямой контроль. Остальные 40% контролируются ими же, но уже косвенно, через чиновников и крупных бизнесменов - которые, по сути, есть те же чиновники, только с иной формой ренты. При желании и эта собственность в любой момент может перейти под прямой контроль мафии - но в обычной ситуации такие активы технически проще контролировать через косвенные рычаги.
Что представляют собой функционеры этой двухслойной мафиозно-чиновничьей структуры? Вход в социальные лифты верхнего слоя организован через многозвенную систему фильтров. Сначала происходит первичный отбор перспективных кандидатов, за ним стоит следующий барьер, при успешном прохождении которого неофита зачисляют в штат сотрудников региональных структур спецслужб, где у него появляются определенные функции и полномочия начального уровня. Если он справляется и проявляет требуемые качества – его продвигают дальше. Пройдя ещё целый ряд сит, он, в случае успеха, выводится в итоге за штат спецслужб, и попадает во внутреннюю часть системы. Здесь возникает специализация - он начинает работать с конкретными предприятиями и активами под началом старших товарищей. Через них, через этих старших товарищей идут финансовые потоки, они их курируют и направляют, принимают решения и ставят задачи - в рамках отведенных им полномочий и ресурсов. Те, кого старшие товарищи заметили и по тем или иным качествам сочли перспективными для общего дела, постепенно растут и сами вырастают в старших товарищей - то есть, получают уже большие полномочия и ресурсы для решения более масштабных вопросов.
С одной стороны, все они уже не сотрудники спецслужбы и не подставляют "официальную" часть системы. С другой - обладают всеми полномочиями, возможностями, а также необходимым опытом и связями для использования как отдельных штатных сотрудников, так и структур ФСБ-СВР-ГРУ, занимающих по отношению к ним фактически подчиненное положение.
Такая система действует по принципу Протея - у неё нет единого управляющего центра. Любая отрубленная конечность немедленно отрастает вновь, а найти голову не удается, поскольку головы, как таковой, вообще нет. Иллюзия о том, что "Путин решает всё" - не более чем иллюзия. Путин - лишь публичное лицо системы, он, бесспорно, "старший товарищ", и очень высокого уровня, но отнюдь не абсолютный монарх, и даже не верхняя точка иерархической пирамиды. Такая система основана на балансе интересов входящих в неё групп, но при этом объединена общей борьбой за сохранение доиндустриального устройства общества. Идейным стержнем такой системы является идея ленной вертикали, оформленная в эмоционально привлекательные идеологемы, противопоставленные индустриальной системе ценностей. Организующим принципом - баланс интересов различных групп. Все решения "старших товарищей" любого уровня легитимны с точки зрения системы лишь до тех пор, пока они остаются в этих рамках. При любой же попытке выйти за их пределы, и, тем самым, нарушить устойчивость системы, нижестоящего просто сдуют, как пыль, а "старший товарищ", пусть и сколь угодно высокого ранга, столкнется, для начала, с лютым саботажем со стороны всей находящейся в его ведении цепочки нижестоящих функционеров. Если же он не отреагирует на этот сигнал, не вернется в пределы дозволенного и попытается и далее проводить антисистемную линию, то он неминуемо будет смещен общими усилиями, как других "старших товарищей", так и собственного окружения.
