В этот момент Нифон увидел напротив себя быка, так крепко привязанного к столбу, что не мог пошевелиться, лишь яростно вращал глазами, ища как бы разорвать путы. С той поры, с помощью Божией, подвижник избавился от страсти боязливости, которая в значительной степени владела им с самого юного возраста. Например, когда он хотел пойти в церковь ночью, или когда видел страшный сон.
Один юноша, который вел праведную жизнь, пришел к святому и попросил его сказать слово о спасении души.
— Если ты, чадо, очень сильно хочешь спасти свою душу, обитая среди людей, то исполняй следующее: не враждуй ни с кем, никогда не имей ни к кому ненависти, не осуждай, не злословь, никогда не думай, что соблюдаешь святую жизнь, не возносись, не говори и не помышляй о том, кто добродетелен, а кто — греховен, но относись ко всем одинаково, с чистым сердцем, как к членам Христовым. Помимо этого не слушай тех, кто злословит, не будь скор на язык, и поспешен в молитве. Не мсти, не враждуй с тем, кто причинил тебе зло или осудил тебя, но сострадай ему и возлюби, как своего благодетеля. Всегда думай о своих грехах, поноси себя и враждуй с собой. Будь смирен, чист душой и телом от всякой скверны, будь кроток, спокоен, мирен, приветлив со всеми, добр, сострадателен, милосерд, украшен всякой правдой и истиной. Поистине будешь с Богом, когда станешь считать себя хуже всех людей. Никогда не думай, что достиг высшей меры, но всегда говори своей душе, что она грехами превзошла демонов, а доброго ничего не сделала и в самой малой мере, поэтому ее ожидает великое страдание. Молитва христианина должна быть подобна смиренному и сокрушенному воздыханию мытаря. Ум и уста должны быть направлены к Горнему: «Грехопадения кто разумеет? От тайных моих очисти мя» (Пс.18:13), — так необходимо постоянно говорить себе. Единственной заботой и попечением должно стать спасение души, о потребностях же телесных позаботится Бог, как Он Сам обещал это в Святом Евангелии. Ведь если всеми силами стремишься попасть в Царствие Небесное, нужно освободиться от всего земного: кто плывет с большим грузом, быстро утонет. Все телесные страсти умерщвляются малоедением и бдением, поскольку все они — бесы, и прогнать их, как сказал Господь, можно только постом и молитвой. Если хотим, чтобы в день Суда Господь пожалел и помиловал нас, мы должны любить, миловать и жалеть своих братьев, употребляя для этого то, что нам даровал Бог, — не уставал повторять блаженный.
Однажды ночью после обычной своей молитвы святой прилег отдохнуть и увидел во сне зеленую равнину, где паслось множество овец, а пастуха у них не было. В тот момент, когда преподобный размышлял, что волк может напасть на них, перед ним появился величественного вида муж, одетый в апостольские одежды.
— Нифон, почему ты думаешь, что у овец Царя нет пастыря? Ты их пастырь, потому что тебя назначил Царь пасти их, — обратился он к подвижнику.
— Как я, непривычный и слабый, могу их пасти? — в недоумении спросил Нифон.
— Создатель определил это тебе, и не противься, — сказал посланник Божий и тотчас дал ему в руки пастушеский посох, а потом, показав на овец и загон, ушел.
Проснувшись, святой стал размышлять и понял, что овцы Царя — это народ Божий, а загон — Церковь. Весьма убоявшись, чтобы здесь, в Константинополе, его не рукоположили во епископа, он взошел на корабль и отплыл в Александрию, где тогда Патриархом был блаженный Александр. В те дни множество клириков и мирян из города Констанцианы пришли в Александрию к Патриарху и поведали о кончине их епископа. Народ Божий просил Патриарха поставить над ними нового владыку. Тогда предстоятель Александрийской Церкви стал молить Бога открыть ему, нет ли кого достойного для такого великого послушания, и в ту же ночь увидел во сне апостола Павла.
— Ступай завтра в церковь, и того, кто будет похож на меня лицом, но без плешины, даже вопреки его желанию рукоположи во епископа, — сказал Александру первоверховный апостол.
На другой день в церкви Патриарх увидел божественного Нифона и сказал своему архидиакону (им был Афанасий Великий):
— Вон тот человек ведь похож на апостола Павла?
— Да, похож на апостола, и достоин пасти овец Христовых, потому что я вижу Ангелов, которые сопровождают его и надевают ему на голову венец из драгоценных камней, — отвечал Афанасий Великий.
Тогда Патриарх подозвал Нифона к себе.
— Тебя, отче, Бог поставил пастырем, чтобы пасти сих словесных Его овец, стоящих вокруг нас.
— Отче святый, я недостоин, — попытался возразить Нифон.
— Ах, если бы я был таким же достойным, как и ты!.. Не противоречь решению Божию, — вразумил будущего архипастыря Александр.
Божественный Нифон нехотя склонил главу и был поставлен епископом Констанцианы. В первый день он был рукоположен в диакона, на следующий день — во священника, а на третий — во епископа. Во время его хиротонии, как позже рассказывал Афанасий Великий, на него сошел Дух Святый в виде огня. В радости весь народ Констанцианы лобызал десницу Нифона. Вместе с ним Патриарх послал в эту епархию своего архидиакона Афанасия и прочих клириков, чтобы они по положенному чину совершили интронизацию нового епископа. Все христиане радовались великой радостью и прославляли Бога, удостоившего их такого пастыря.
Приняв на себя великий груз святительства, божественный Нифон предался еще большим подвигам. Он, как истинный пастырь, окормлял Христовых овец на спасительных пажитях заповедей Божиих, всегда напоял их водами Евангельского учения, став для христиан Констанцианы образцом и примером всего благого. Преподобный с дерзновением поучал не только весь народ, но и находил время наставлять каждого: грешников — исправлял, добродетельных — укреплял, скорбящих — утешал, тех, кому угрожала опасность, — избавлял, поступающих несправедливо — вразумлял, обижаемых — защищал, о сиротах — заботился, нищим — подавал щедрую милостыню, больных — исцелял. Всеми руководил Нифон и духовно, и телесно, всех любил, как духовных своих чад и ради их спасения, по заповеди Господа нашего, отдавал свою жизнь: «пастырь добрый полагает жизнь свою за овец» (Ин. 10,11).
Но и Нифон был человеком смертным. Когда святителю пришло время упокоиться от своих священных подвигов, чтобы пойти к желанному им Богу и насладиться наградой за свои труды, Господь открыл ему день кончины. У Нифона был обычай каждый день поучать народ слову Божию. Однажды, когда преподобный отпустил паству и прилег, он увидел сон. Перед ним появился величественный царский дворец, внутри которого находился выполненный с большим искусством огненный Трон. Это Царское Седалище парило в воздухе, на Нем сидел некий Прекрасный Правитель, окруженный сиянием и неизреченной славой. Вокруг Него стояли тысячи тысяч, блистающие, как молнии.
— Михаил, покажи нашему другу место его упокоения, — послышался глас от Трона.
И тогда Архистратиг Михаил привел Нифона в светлое место, где было бесчисленное множество достойных изумления дворцов, в одном из них, величественном и высоком, находилось множество облаченных в светлые одежды мужей.
— Владыко, доколе ты не дашь нам возлюбленного нашего? — вопросили они Начальника Небесных Сил.
— Благоволением Отца и Сына и Святаго Духа он будет послан вам через три дня, — обрадовал их Архистратиг Михаил.
— По безграничной милости и человеколюбию Божию дарован тебе сей дворец на отдохновение в нем во веки вечные, — обратился затем Архангел к Нифону.
Пробудившись, святой поведал об этом сне своему ученику, а от него узнали уже все клирики. Весть о том, что через три дня святой Нифон отойдет ко Господу, разошлась в народе, и у всех был великий плач и скорбь. Однако, позвав их, подвижник стал утешать христиан такими словами:
— Дети мои возлюбленные, когда я буду ближе к Богу, то всегда буду молить Его о вашем спасении.
Узнал о приближающейся кончине архиерея Констанцианы и Афанасий Великий, уже Патриарх Александрийский. Он сразу же пришел к святому.
— Для чего ты, Владыко святый, принял труд прийти ко мне, недостойному? — спросил Патриарха святитель Нифон.
— Я пришел, отче, чтобы насладиться общением с тобой, и, поскольку ты уходишь в Горний Иерусалим, то в час, когда ты предстанешь на поклонение Богу, попроси Его о моем спасении, — отвечал предстоятель Александрийской Церкви.
— И ты, Владыко, прошу, не забывай меня, когда будешь совершать Божественную литургию, вынимай за меня частицу, потому что приношение Господу за усопших дарует им великую пользу. Тот, кто после моей смерти сделает это ради оставления моих грехов, получит в час своей смерти великую помощь от Вседержителя, Который покроет множество грехов и молящегося, и моих. А я тоже буду ходатайствовать перед Творцом за него, — с этими словами он умолк и всю ночь совершал песнопения, благодарил Всемилостивого и молился не только за себя, но и за весь мир.
