— Ты сиди-сиди, — произносит он, — мы же с тобой почти братья, не нужно церемоний.
Терин ставит перед собой табуреточку, присаживается на нее. Потом он делает своеобразное движение пальцами, и в воздухе справа от него загорается достаточно яркий огонек. Я щурюсь. Отвыкаю уже от света. Плохо. Еще немного, и начну с палочкой передвигаться. А, с другой стороны, я ж в подземелье. Может, я здесь и жить останусь. А тогда слепому даже лучше — начну по звуку ориентироваться. Как мышь, только уже летучая.
— А вот я позволения присесть тебе не давал, слуга, — заявляю я.
Глаза у Терина по-кошачьи вспыхивают. Кажется, он даже готов меня ударить, но сдерживается.
— К сожалению, Ваше высочество, — сухо произносит он, — лимит Ваших позволений давно исчерпан. Или к счастью.
— Смотря к чьему.
Маг некоторое время внимательно меня разглядывает. Я даже морщусь, до того у него неприятный взгляд. Вот уж раньше не замечал.
— Ты в прошлый раз не ответил, Вальдор, а куда твоя спасительница делась? Может, ты ее убил? — интересуется Терин.
— Конечно, — бодро подтверждаю я, — сначала убил, а потом изнасиловал. Да там и оставил. В том мире.
Терин усмехается.
— И как же ты, злодей коварный, в наш мир попал?
— Чисто случайно! Захотел попасть и вдруг попал.
Маг, уже не скрываясь, надо мной смеется.
— Вальдор, друг мой, вот уж не ожидал, что в тебе все эти годы таились способности открывателя портала. Ты у нас, выходит, не только принц, но еще и маг высшей категории? Мой тебе поклон.
Кто я?
— Не надо, — прошу, — называть меня неизвестно кем. И вообще, не пора ли тебе удалиться? Ты мешаешь моим размышлениям.
— И все же, — настаивает маг, — где она?
— А ты, — удивляюсь, — такой потрясающий волшебник и не можешь сам это вычислить? Хотя, о чем я, не можешь, конечно. Иначе король давно бы уже был здесь.
Терин напряженно разглядывает стену.
— Я могу тебя заставить говорить, — наконец, произносит он.
— Ты можешь попытаться заставить меня говорить, — уточняю я, в очередной раз покрываясь холодным потом.
— Ой, — морщится Терин, — только не надо изображать передо мной несгибаемого героя. Поверь мне, Вальдор, ты не такой.
Я и сам не знаю, какой я.
— Но я не буду этого делать, — задумчиво добавляет маг, — пока. Думаю, ты и сам не знаешь где она. Как ты считаешь, она попытается тебя выручить?
— Она?! Меня?!! Вот попытаться убить меня — это она может. А выручить?!
— То есть ты и там успел нагадить, как я, в общем-то, и предполагал, — резюмирует Терин.
Аж начинаю задыхаться от возмущения.
— Я… А ты…
— Не стоит, Вальдор, не трать силы. Тебя здесь, кстати, как, все устраивает?
— Какая трогательная забота! — язвлю я.
— Да, я не хочу, чтобы ты сдох раньше времени и испортил мне все удовольствие, — парирует маг.
Он встает и направляется к двери.
— Я велю удлинить цепи. И стул можешь оставить себе. Есть еще какие-то пожелания?
Хочу ответить какой-нибудь гадостью, но, вместо этого с некоторым удивлением слышу свой собственный голос, который жалобно просит оставить свет. Вот так моя геройская натура оказалась сломлена моими телесными потребностями.
— Я решу этот вопрос, — обещает маг, удаляясь.
Дверь за его спиной закрывается, и я с удивлением наблюдаю за тем, как имевшееся до того в ней крошечное окошко расширяется и заплетается все толстыми прутьями, украшенными листиками и цветочками. Очень эффектно. Теперь мое жилище хоть немного освещается факелами, горящими в коридоре. И за цветочки тебе отдельное спасибо, Терин, эстет ты наш недооцененный.
Глава 9
Едва рассвет окрасил горизонт, я начала действовать. Вылезла в небольшое окошко, украшающее одну из стен коморки, которую мне выделили в качестве спальни, и по закоулкам всяким сиганула прочь. На этот раз хоть не босая и то хорошо! Спасибо Брианне и слава каким-нибудь зулкибарским богам, что у нас с ней размер ноги оказался одинаковым, в отличие от размера груди.
И вот значит, топала я по улочкам Зулкибара и размышляла над своей горькой судьбой. В другой мир попала, колючек в волосы насобирала, кот исчез, работу потеряла. Шеф наверно рвет и мечет, выясняя, куда его секретарь вместе с речью испарилась… Все, кранты тебе Дуся! Больше ты в той фирме не работаешь и, на фоне существующего кризиса, можешь смело называть себя безработной. Ура мне…
Дорогу я помнила хорошо, топографическим кретинизмом не страдаю! Город был по-утреннему пуст и тих, так что до богатого квартала, где начинался подземный ход во дворец, я добралась без приключений.
В подземелье было темно, как впрочем, подземелью и положено. Но там свет не очень то и нужен, там нет никаких лабиринтов-поворотов, иди себе по стеночке и иди, и в итоге к выходу попадешь. Во всяком случае, так оно и было, когда мы с Брианной шли. Но видимо все ж ошиблась я, не доглядела, и было там несколько поворотов… может быть два, а может быть больше, факт, что не один. Короче говоря, не в тот поворот я завернула. Выход то нашла и до последнего была уверена, что он ведет в тот самый свинарник, из которого вчера мы с Брианной начали свой путь. А не тут-то было! Ход вывел меня в помещение. Точнее говоря, даже в спальню! Самую настоящую, роскошную такую спальню с пушистым мягким ковром на полу, всякими красивостями типа холодного оружия на стенах и с кроватью, которую язык не поворачивается назвать как-нибудь иначе кроме как траходромом! А на кровати… ой, держите меня люди добрые! На кровати спал брюнет моей мечты! Хоть и лежал он, но сразу понятно, что высокий. Худощавый, плечи широкие, а то, что ниже…мммм… одеялом прикрыто. А жаль!
Я пришла к выводу, что судьба наконец таки улыбнулась мне, подкралась к этому самому траходрому и… А вот и нет! Не собиралась я нападать на него! Оно само получилось! Споткнулась я обо что-то у самой кровати и со всей дури завалилась на брюнета.
Думаете, он обрадовался? А вот фигушки! Нет, и не испугался он, и даже не удивился! Открыл глаза, как будто и не спал вовсе, схватил меня за плечи, и вот я практически лежу на нем, как дура последняя, а он мне в глаза смотрит. Смотрит не отрываясь, как будто загипнотизировать собирается. У него у самого то, глаза какие красивые! Прямо мечта моего детства, а не глаза! Всегда себе такие хотела — зеленые-презеленые. Вот с такими вот темными пушистыми ресницами. Хотя о чем это я? Ресницы у меня и самой очень даже ничего.
— Привет, — сказала я и даже нежно улыбнулась.
— Здравствуйте, Дульсинея, — прохладно и вежливо так поздоровался брюнет, как будто не в постели мы с ним валяемся, а на каком-нибудь светском приеме повстречались.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
