И это было последнее, что слышал и осознал Андрей…
…Когда он терял сознание, его обливали водой, совали в нос банку с нашатырем или хлестали по щекам. Ему упорно задавали один и тот же вопрос, на который он не знал ответа. Сколько это продолжалось? Час, пять, сутки… Все смешалось, в сознании осталась только боль, лютая боль.
– Эй, эй, очнись. Ты меня слышишь?..
Андрей открыл глаза, поднял опухшее от побоев лицо и застонал от боли. От истязаний он уже плохо понимал, где он, что с ним…
– Я друг, твой друг, – чеканя каждое слово, проговорил человек, у него были черные густые усы, и он был не похож на Машу. – Слышишь? Я твой друг. Слышишь, мне заплатили хорошо, чтобы я тебя вывел, – вновь повторил усач шепотом.
Андрей что-то замычал в ответ. Мужчина с усами отстегнул ремни на ногах и на руках Андрея, помог ему подняться.
– Ты можешь идти? – спросил он все так же шепотом.
Андрей кивнул – говорить он не мог, разбитые губы раздулись, и каждое слово причиняло ему мучение. Он мог только стонать.
Человек, поддерживая его, провел из комнаты в темный коридор, не зажигая свет, они спустились по лесенке на песчаную дорожку сада.
Было раннее весеннее утро. Только начало рассветать, изо рта шел пар, но Андрею была безразлична температура окружающей среды. Он ступал по сырой земле босыми, окровавленными ногами с раздутыми, как сардельки, пальцами, но не чувствовал холода.
– Я провожу тебя немного, – между тем говорил усач. – Но дальше тебе придется самому. Сможешь идти сам?
Андрей кивнул. Он двигался, как в гипнотическом сне, но понимал, что нужно преодолеть боль, преодолеть себя…
Отойдя немного, он оглянулся на большой двухэтажный дом, в котором претерпел столько мучений. Ни одно окно его не светилось.
– Пойдешь прямо, там шоссе. Слышишь, машины шумят?! Будет тебя там ждать машина!.. Слышишь, машина ждать тебя будет, «Волга»! Хорошие у тебя друзья, богатые.
Андрей машинально переставлял ноги. Он слышал и понимал, что говорит ему человек, но в голове была какая-то муть. Они шли под соснами, потом свернули на проселочную дорогу. Местами человек почти нес изможденного Андрея.
– Все, мне нужно возвращаться, – наконец сказал он. – Иди прямо через лес, там дорога. Машина тебя ждет. Понял?
Андрей кивнул.
– Ну иди, я посмотрю, – сказал усач.
И Андрей пошел. Он шел, медленно переставляя ноги. Ступни не чувствовали влаги, холода, острых сучков… он шел вперед, туда, куда указал ему человек. Андрей знал, что только в этом его спасение. Потом вспомнил об усатом человеке, оглянулся, но его уже не было. Андрей шел дальше. Иногда он прислонялся к дереву, чтобы передохнуть. Но потом шел вперед, не понимая того, что уже давно сбился с дороги и идет не к шоссе, а вдоль него. В ушах звенело, перед глазами плыли круги, но он уходил, уходил от своих мучителей, зная, что сзади смерть, лютая смерть…
Из-за кустов на расстоянии пятнадцати метров от Андрея вдруг выскочил мальчик с собакой.
«Цыганенок», – подумал Андрей, не сбавляя шага.
Цыганенок вдруг закричал что-то на непонятном своем языке и указал на Андрея пальцем. Из-за кустов вышли двое цыган. Один был высокий с золотыми зубами и шрамом через всю щеку. Андрей сразу узнал его. Что-то блеснуло у цыгана в руке.
«Нож, – догадался Андрей. – Значит, вот она, моя смерть…»
Он хотел повернуть назад, но цыган с ножом, мальчик, собака и кусты вдруг поплыли куда-то, растекаясь, меняя форму и смысл… И Андрей провалился… в пустоту.
Глава 4
ВОТ ТАК ВСТРЕЧА!
На удивление теплая в этом году весна подходила к концу. Синоптики, часто обещавшие дождь, кажется, утомились от собственного вранья – начали обещать сухую, жаркую погоду и в этом уже не ошибались. Ночи стали короче.
В больнице Андрей пролежал целый месяц. Два сломанных ребра срастались плохо. К концу срока грудная клетка болела уже не так сильно, и он выходил на прогулку в прибольничный садик и подолгу сидел там на скамейке. Он смотрел на небо, на деревья, все это радовало его не идиотской бессмысленной радостью, а доставляло удовольствие, оттого что этого он мог бы и не видеть.
Кто был тот человек, который помог ему бежать? Кто привез его в больницу? Кто? Что? Почему?.. Вопросов было более чем достаточно, но ни одного ответа. Целый месяц Андрей, вспоминая в подробностях те ужасные события, старался понять, выстроить и увязать их логически. Но у него ничего не получалось, и он избрал самый простой и правильный в этой ситуации путь – он решил принимать все как есть.
Андрей прекрасно понимал, что все еще не кончилось, ведь его жена Таня не нашлась… Кто похитил ее? Что с ней?.. Вопросы вновь и вновь лезли в голову, но он прогонял их, потому что, лежа в больнице, нельзя было ничего предпринять для ее спасения и нужно было сначала выздороветь.
Когда Андрей попросился на выписку, врач посоветовал ему повременить, но Андрей настоял на своем.
– Если бы вы видели, больной, в каком состоянии вас доставили, – сказал доктор на прощание. – Честно говоря, мы боялись, что вы не выживете. Впрочем, желаю вам удачи. И избегайте чрезмерного количества алкоголя. Кстати, несколько дней назад вам, больной, передали вещи.
– Какие вещи? Кто передал?..
– Не знаю, не знаю. Можете взять их у сестры-хозяйки в ординаторской.
И врач, не имея более что сказать, склонился над историей болезни и стал что-то записывать.
Кто мог принести ему вещи? Никто не знал о том, что он в больнице. Здесь была явная ошибка. Андрей, удивленный и несколько встревоженный, все же пошел в ординаторскую, но сестры-хозяйки там не оказалось. И он в течение получаса разыскивал ее по отделению.
– Я выписываюсь, – сказал он, найдя девушку в курительной комнате, флиртующей среди хирургических больных с загипсованными членами. – Доктор сказал, что мне передали вещи… Тут, вероятно, какая-то ошибка…
– Никакой ошибки. Чего же тут странного? Вы же, больной, без обуви поступили, в драных брюках, рваной рубашке…
Девушка недовольно затушила чинарик и, покачивая бедрами под белым халатом, отправилась в ординаторскую.
Андрей пошел следом, не ожидая, однако, от этой передачи ничего хорошего. И все же слабая надежда затеплилась в сердце, а вдруг Таня вернулась, разыскала его в больнице… Но почему тогда она не пришла его навестить?.. Нет, что-то здесь не так.
– Вот, больной. – Сестра-хозяйка протянула сверток. – Одевайтесь и больше до такого состояния не напивайтесь. А то знаете какой вы поступили? Страшно было смотреть.
Андрей развернул сверток. Вынул оттуда брюки, носки… в нем было все, что нужно.
– Может быть, тут ошибка?.. – как-то неуверенно проговорил Андрей, разглядывая одежду.
– Послушайте, больной, ну я-то пока не дура. – Девушка покрутила у виска пальцем. – А это по-вашему, не ваше?
Другой рукой девушка протянула Андрею паспорт. Он раскрыл его и увидел свою фотографию. Все в паспорте было хорошо: и фотография, и имя, отчество… Вот только фамилия Голубцов. Фамилия была не его. Изумленный Андрей вертел в руках паспорт Голубцова со своей фотографией.
– Ну что, больной, удостоверились? – ехидно проговорила сестра-хозяйка.
– Удостоверился, – сказал Андрей и пошел за ширму переодеваться.
Он понял, что вновь попал в чью-то игру, и не стал сопротивляться… до времени.
Одежда пришлась впору, словно с него специально сняли мерки. Выйдя из больницы, Андрей направился для начала погулять по улицам. Ему было интересно, следит за ним кто-нибудь или нет. В карманах одежды нашлось немного денег, какие-то ключи и карточка для проезда в городском транспорте.
Андрей пересаживался из транспорта в транспорт, убегал через проходные дворы… Но бесполезно. Никто за ним не следил.
Тогда Андрей вошел в попавшийся на пути скверик и сел на скамейку. Он был на свободе, и теперь нужно было решить, что делать с этой свободой. Возвращаться домой не хотелось: там могли сидеть в засаде люди горбуна с дубинками и иголками… Хотя, возможно, и то, что Андрей оказался в больнице по воле горбуна, это тоже его игра, продолжение игры с поддельным милиционером. Погуляй, развлекись немного, голубок, а потом мы тебя снова в пытательную комнатку… Может быть, они думают, что Андрей приведет их к Артему? А если нет, то подъедет машина и его отвезут обратно в ту жуткую комнату, и снова Маша, полумужик-полубаба, будет издеваться над ним, загоняя под ногти иглы, жечь его сигареткой, бить по губам. Нет, лучше не думать об этом.
Андрей достал новенький паспорт и внимательно рассмотрел его. Паспорт выглядел очень натурально. Он пристально всмотрелся в печать, но не заметил никаких следов подделки.
– Классная работа, – прошептал он, усмехнувшись. – Теперь я, значит, Голубцов. Фамилию можно было бы и получше придумать.
В графе «семейное положение» не стояло никаких штампов. Не женат. Детей тоже не имелось, а вот прописка, как ни странно, имелась: Свеаборгская улица, дом 37, кв.12.
