более быстрый, нежели обычное обучение. Селена, будучи божеством, уже обладала немалыми возможностями в деле контроля разума, но помимо того ее суть была создана со всеми нужными знаниями. Боги редко чему-то учились, обычно они или умели, или нет. Будучи одной из двух последних богинь своего мира, темно-синяя волчица получила множество возможностей… Которые не могла применить в мире, где смертные были неподвластны богам. Она никогда особо не задумывалась над причинами этого, просто принимая как данность, да и сейчас лишь порадовалась простоте решения проблемы. Селена могла создать для Луны ментальную тень со всеми нужными знаниями, и привить той необходимую воинственность и жесткость вкупе с холодным разумом.
Осталось лишь убедить в необходимости подобного саму Луну, которая могла и не захотеть иметь пусть и контролируемое, но все-таки раздвоение личности.
Лунная принцесса как раз закончила читать очередной доклад фестралов — теперь не в своих покоях, но в полноценном кабинете в ночной половине замка — когда лязг металла оповестил ее о проявлении Селены. Улыбнувшись, аликорн опустила перо в чернильницу и подняла глаза.
— Привет.
— Здравствуй, — волчица, пригнувшись, чтобы не удариться головой о люстру, подошла к столу. — Уютно.
— Спасибо, — Луна улыбнулась шире.
Она постаралась, чтобы ее кабинет был приятным глазу и не давил своим официозом. Выполненный в привычных темно-синих с серебром тонах, он был полон шкафов с разными книгами, удобных кресел и пуфиков. Высокий мягкий ковер устилал пол, на полках встречались разные безделушки или украшения. Стол делил свое пространство между множеством бумаг, свитков и небольшими мягкими игрушками и статуэтками — подарками от ее детей. На стенах висели картины, написанные ими же или самой принцессой.
— Что пишут?
— Природные катаклизмы, несчастные случаи… Редкие попытки нападения бандитов — в основном пони, по тем или иным причинам поднявшие оружие. Кристальники неожиданно напали на грифонов, застав тех врасплох, и теперь у двух империй война. Грифоны успешно отбивают попытки прорвать границу, но рейды не устраивают — один раз попытались и бросили.
— Барьер, — коротко кивнула Селена.
— Угу… Потери в основном у грифонов, но и те — раненными, стороны предпочитают отступить, если есть более-менее серьезный перевес… А других случаев и не бывает. Среди кристальников почти нет пегасов, но зато у них крайне мощные барьеры, достаточно единорогов и прочные доспехи. Плюс, Сомбра периодически выбирается из под барьера, и тогда грифонам приходится туго.
— Странная война, — волчица чуть наклонила голову набок. — Почти нет убитых, частые отступления… Похоже на короткие стычки, а не полномасштабные сражения.
— Эм… Мы всегда так воевали. Каждый убитый — это большая беда и горе все-таки…
— Война — это всегда горе и много крови, — волчица потерла подбородок.
Она уже поняла, что местные смертные не знали истинной войны, только такое вот ее подобие. И, стоило признать, это было даже хорошо, но… Но тем более Сомбру требовалось уничтожить. Сразу и навеки, дабы умбры точно не смогли вернуться. Эквус всей своей сутью стремился к миру, вероятно, потому и позволил нарушить баланс, потому и дал смертным возможность уничтожить виндиго. Даже воплощение Элементов Гармонии пусть и с некоторой натяжкой, но все-таки встраивалось в эту концепцию. Получив самую большую дубинку, эквестрийские пони имели все шансы в будущем принудить к миру и сотрудничеству абсолютно все расы Эквуса. И два могущественных аликорна, повелевающих солнцем и луной, лишь укрепляли эту мысль.
— Поэтому мы должны остановить Сомбру как можно быстрее.
— Нет.
— Что? — Луна нахмурилась.
— Пусть грифоны выплеснут свою агрессию. Эта стычка даст вам больше времени приготовиться к будущей войне с ними.
— Но там умирают, Селена…
— Пусть умрет мой враг, мой недруг или незнакомец, нежели умрет мой сосед, мой друг, мой брат или я, — богиня процитировала одного из вождей своего мира.
— Мы не такие, мы пони, мы всегда ратуем за мир, — Луна покачала головой, сдав губы и опустив уши. — Вдруг мы сможем после этого заключить мир с грифонами? Если поможем им?
— Или вы нанесете гордым воителям страшное оскорбление, усомнившись в их силах.
— Да кто в здравом уме откажется от помощи?!
— Я могу двигать луну и расставлять звезды.
— Что? Но я… Подожди, это другое!
— Кто в здравом уме откажется от помощи?
Принцесса надулась, громко фыркая и прядая ушами. Несколько секунд она сверлила взглядом как обычно спокойную и невозмутимую богиню, после чего махнула копытом.
— Дискорд с тобой, ты права. Но мне это все равно хвостец как не нравится.
— Не спеши, Луна. Выжди и ищи лучший вариант.
— Да-да, зачем идти в лоб, если можно найти обход, ты говорила… Так за чем ты здесь? Ну, то есть, в смысле…
— Я даровала тебе часть своей силы, божественную искру, еще тогда, в ритуале создания фестралов. Тебе следует научиться ею владеть.
— Так… И когда ты планировала рассказать мне о ней, если бы не Сомбра?
— Никогда. Ты бы сама ее нашла и освоилась с новой силой. Это было бы лучше, вы, смертные, умеете видеть и находить необычные пути применения чего бы то ни было.
— Неужели Сомбра столь проблемный?
— Не он. Умбра, что он породил, объединив создание теней и тьмы, порождение мира, и свою волю и разум. Мне неведомы возможности и силы сего нового существа, а посему, стоит тебе быть готовой.
— Хорошо, я заинтригована, что мне делать? — Луна начала по-детски подпрыгивать на своем кресле, вызвав мимолетную улыбку на морде волчицы.
— Обычно освоение божественной искры занимает годы. Но есть обходной путь. Тебе ведома ментальная тень?
— Нет?..
— Ментальный двойник? Раздвоение личности?
— Второе знаю, это психологическое отклонение.
— Я могу породить в твоем разуме подобного двойника, привив ему нужные знания.
— А почему не мне сразу?
— Боюсь, твой разум может не выдержать моего прямого влияния, и исказиться. Двойника же можно будет устранить.
— То есть, убить…
— Скорее, стереть, подобно тому, как художник стирает неудачные линии эскиза.
— И все-таки это будет убийство, убийство личности, — Луна вздохнула. — Я не уверена, что смогу на такое пойти… Или позволить тебе этого.
— Вы, смертные, столь любите все усложнять… — Селена потерла переносицу, морщась. — Думается мне, смогла бы я отселить мертальную тень в иное тело, но не уверена, что смогу сотворить жизнь. Хелена бы смогла, но не я.
— Ну, я всегда могу подарить жизнь жеребенку… Или душа вселяется сразу?
— В момент рождения, но то было в моем мире. Оттого и существовали мертворожденные, те, кто не обрел душу в сакральный миг.
— Ну, возьмем за запасной план, — повеселела принцесса, сумевшая решить сложный для себя вопрос. — А как будут звать мою тень? Она будет,
