Просто доставьте меня и моего друга в Эфир — и всё. За это я буду защищать ваш груз.
Я отошёл от зверолюда, но меч в ножны не спрятал.
— Просто скажите — "да" или "нет".
И я наконец свалю из этой таверны, чтобы никому не показываться на глаза.
— Да, — просто ответил мужик.
Авантюристы дружно ахнули.
— Без проблем. Я вижу, ты парень отчаянный — только таким и место в авантюристах. А не трусам, что даже показать себя не могут. Мы отбываем через два часа, повозка стоит уже у Восточных ворот города. Приходи туда со своим другом.
— Вот спасибо!
Я поклонился мужчине и быстро выбежал из Гильдии. Даже если он просто обманул меня — что ж, теперь на меня хотя бы не смотрит полсотни человек…
* * *
— Вот и он!
Мужик в плаще показал на меня инспектору, одетому в настоящее кимоно.
— Эти двое едут с нами — мы уже выдвигаемся, инспектор-сан! А ещё…
Мужик нарочито неловко повёл пальцем, и уронил на пол кошелёк.
— Нам ОЧЕНЬ нужно разрешение на выезд. Понимаете, да?
Инспектор вздохнул.
— Что ж делать, поезжайте.
Он махнул рукой, и огромные ворота стали открываться.
— Отлично! Эй, детишки — забирайтесь быстро, мы отправляемся, пока этот остолоп не открыл кошель!
Мы с Лизой запрыгнули на повозку, и лошади резко стартовали с места — уже через минуту даже ворота исчезли из виду.
— Это что ж такое…
— Ты про скорость, парень? Ну естественно — у нас кучер-зверолюд, как-никак!
Мужик в плаще усмехнулся и расселся в повозке поудобнее. Единственным грузом, который они везли, был куб размером пять на пять метров. Ладно, что уж там — я обещал, что не буду копаться в вещах.
— Итак, может познакомимся? — предложил он.
— А, да. Меня зовут Пау… Пол. А её — Элиза.
— Хм, ну ладно. Меня все кличут Таврид, а у кучера погоняло Болотный. Задание у вас простое — смотреть назад, чтобы никто не напал на повозку.
— А могут?
— А то! Спереди-то я уверен, Болотный никого не пропустит, но вот сзади… Чаще всего нашему брату именно оттуда достаётся. Ну давайте, детишки, наблюдайте.
Сказав это, Таврид захрапел, прислонившись к кубу. Очень интересно, что же там, но некоторые вещи лучше всего оставлять в тайне. А то откроешь ящик Пандоры, и самому себе проблем создашь.
До Эфира было двенадцать часов езды. Учитывая скорость лошадей, мы доскачем туда за восемь.
Я принялся рассказывать Лизе разные истории — естественно, большинство из них я брал из земных рассказов. Это помогало хоть как-то скоротать время.
Через два часа уже потемнело. У меня слипались глаза, но я продолжал смотреть на дорогу — как-никак, это единственное, чем я мог отплатить Тавриду за то, что взял с собой…
— Monta…
Я застыл на месте. Что, глюки уже начались?
Я заозирался по сторонам, и Лиза тут же вскочила.
— Что такое? Ты что-то увидел, Пол?
— Да нет, услышал скорее… Ты что, не слышала? Какой-то тонкий голос…
— Да нет.
Блондинка, недоумённо посмотрев на меня, снова села.
— Monta… Hansudoro kini…
Снова этот голос! И снова Лиза даже не отреагировала! Да и звучал он как будто из наушников — то есть, получается… это что, телепатия?
Так, язык непонятный, так что…
— Господин…
ТВОЮ МАТЬ!
Я ж так инфаркт схвачу! И самое глупое — что Лиза сидит рядом и смотри на дорогу, никакой реакции! Я что, с ума схожу, да?
Однако сказали это уже на саут-зверолюдском, понятном мне языке. Дело в том, что ещё в Портсмуте я озаботился изучением языков. Эльфийский был очень заманчив, но неперспективен, да и сложен до жути. А вот язык зверолюдов, коих было два, меня привлекли больше. И то, что мне только что послышалось, было на языке зверолюдов Саута — континента, где уживались эльфы и непосредственно зверолюды.
— Эй, Лиза, а ты знаешь, как на древне-человеческом будет повозка? Ты меня слышишь?
Я произнёс последнюю фразу на саут-зверолюдском. Голова аж загудела от радостного крика.
— Господин… Господин хороший, вы меня слышите? — радостно залепетал почти детский голос.
— А стихотворения на древне-человеческом знаешь? А я знаю. Вот например — Да, слышу. Кто ты такая, и откуда со мной говоришь?
— Но это ведь совсем не в рифму… — пробормотала Лиза. У неё тоже слипались глаза, девочка несколько раз зевнула.
— Господин, я прямо в этой накрытой клетке! Со мной ещё две девочки и мальчик, нас схватили во время нападения на деревню и продали этому плохому человеку!
Ах ты ж сука, Таврид! Я конечно готов был к тому, что ты везёшь кристаллы какие, или артефакты без лицензии, да хоть товары под санкциями — но это полный копец! На торговлю детьми я не подписывался!
Вот скотина, я ж жопой чуял, что там что-то реально зашкварное! Накрытый тканью куб — сто процентов клетка! А в клетке, как оказывается, дети!
— Есть ещё стихотворение, посвящённое будущим поколениям. Как там было… Ты как, в порядке? Если я сейчас клетку к чертям разобью, сможешь двигаться и сбежать? Хотя бы просто укрыться под повозкой, пока я разбираюсь с плохим человеком?
— Извините, господин, но этот плохой человек уколол нас каким-то тонким кинжалом и что-то ввёл… Поэтому мы даже пошевелиться не можем, ня. Совсем-совсем беспомощные котята, ня…
Блин, аж сердце разрывается! "Ня", это похоже у них плач, или что-то такое эмоциональное… Ладно уж, тогда сделаем по-другому.
— Тогда так — я просто долбану кучера, остановлю лошадей и…
Внезапно, раздался гром среди ясного неба.
Росчерк молнии — и наша повозка разлетелась к чертям собачьим. Я еле успел схватить Лизу и рвануть подальше. Таврид же мгновенно проснулся — он стоял с оголённой рапирой, держась за накрытую тканью клетку.
— Чо за хуйня, а? Ты кто блять такой?
Зачинщик всего этого стоял прямо перед Тавридом. Это был высокий парень лет пятнадцати с чёрными, как смоль, волосами. Одет он был в этакое самурайское кимоно, хотя больше было похоже на драный халат с поясом. В руках он держал катану, а лицо скрывала керамическая маска.
— Замолкните, работорговцы. Я знаю, что вы хотите продать этих детей на рынке в Эфире. Но боюсь вас огорчить — ещё месяц назад рынок рабов в нашем славном городе закрылся по приказу мэра. Все организаторы, спонсоры и официальные лица были арестованы, а в процессе допроса были выбиты имена поставщиков. Комитет Спасения после долгих лет работы наконец-то прикрыл этот рассадник работорговли. Ты один из трёх, кто ещё
