работал и им. Будет сделано, господин Пауло. Мой отец невероятно уважал вашего дядю, тем более что господин Антонио прислал мне письмо, где просил позаботиться о вас. Я сделаю всё что в моих силах.
— Ну и отлично!
Я помахал парочку и вышел из двери, отпугнув группку детей своим серьёзным взглядом. Меня начали терзать неприятные мысли — мысли о том, что Катаклизмы начались как раз тогда, когда я родился в этом мире. Извини уж, зелёноволосый, но придётся тебе подождать!
* * *
Из Эфира мне удалось вырваться примерно через полтора года, в возрасте двенадцати лет и девяти месяцев.
Если я что-то и понял из битвы с контрабандистом Комрадом (который, кстати, был осуждён на двадцать с лишним лет каталажки), так это отсутствие у меня настоящего боевого опыта. В теории я отлично знал и как рубить, и как парировать, но кошмарить деревянных истуканов и реальных людей разные вещи.
Всё свободное время я проводил в Гильдии Бойцов. Со мной не брезговали посражаться как молодые новички, так и опытные войны. Конечно, было до жути страшно стоять напротив мускулистого бородача с топором с одним лишь мечом в руках, но именно использование боевого оружия позволяло добиться каких-никаких результатов — я совершенно перестал бояться битвы, даже наоборот, искал её.
В бою важно всё — и осанка, и скорость движений, и реакция. Но когда ты одиннадцатилетний пацан, ни разу не выигрывавший Королевскую битву на мечах, всё это сложно учесть в собственной программе тренировок. Так что всё то, чему меня учил отец а потом и Антонио, теперь окончательно усвоилось в моих движениях и превратилось в чистые рефлексы.
Я стал куда мощнее, сильнее, да и просто внушительнее — почти тринадцать лет, расту. Каждую неделю я обязательно навещал Лизу — та всерьёз принялась за изучение магии. Всё-таки, попасть в Академию наша общая мечта, а пробники по мечу прохожу только я. Девушка всё-таки, вот и избрала путь, где физическая сила не так важна.
Характер моей сестры сильно изменился с момента нашей встречи, должен заметить. Едкая, эгоистичная девчонка превратилась в ответственную и даже волевую девушку. Думаю, на это немало повлияли трудности, выпавшие на её долю — не каждый ребёнок переживает разлуку со своим единственным родителем.
Она сама изучила заклинание уровня Анимага, и подбивала на это и вашего покорного.
— Хотя бы одно заклинание, ну пожалуйста! Представляешь, какой это будет для тебя бонус в битве?
Я молчал, что после использования магии у меня пересыхало в горле и появлялось неприятное чувство в груди. Раз уж после всех стараний наставницы Лео я не принялся за магию всерьёз, то у сестры просто не было шансов.
Про обещание я своё не забывал. Часто забегал в Приют Эфира, где оказывались все бывшие дети-рабы, чьих родителей отыскать не удалось, и болтал со всеми, особенно Айной. Я нередко наблюдал, как она руководила детьми, координировала их на что-то хорошее и собирала единомышленников для добрых дел. Вычищенные тропки к Приюту, чистые полы и ухоженные клумбы — всё это была, по сути, именно её заслуга. И вот, в один прекрасный день…
— Айна, пришла пора.
Девочка удивлённо повернула ко мне свою мордашку. Её кошачьи ушки, находящиеся на голове и служащие своего рода сенсором в дополнение к человеческим ушам, резко сократились.
— Извините, господин Пауло… Я не особо…
— Пришла пора — собирайся. Мы отправляемся на поиски твоего дома.
Айна сначала не поверила, но затем резко вскочила на ноги. Так ничего и не ответив, она просто кивнула и убежала в свою комнату.
Ждать её пришлось недолго — несколько минут, и Айна уже подбежала ко мне с небольшим рюкзачком на спине.
— Это всё?
— Да, у меня немного вещей. Господин Пауло, вы правда…
— Да-да, конечно. Забыла что-ли, я ведь обещал! Однако путь до твоего дома не близкий, Айна. Ты точно готова пройти его? Даже учитывая, что зверолюди, как я слышал, не жалуют сородичей, которые попали в плен…
— Ничего! Пойдёмте!
Как будто пытаясь услышать как можно меньше, девочка побежала впереди меня. Я усмехнулся и направился вперёд по дороге, скоро догнав её. Пусть они откажутся от неё, пусть всё что сказал Кира окажется правдой — но пока есть шанс на воссоединение семьи, им надо воспользоваться. Кроме того…
Я хорошо помнил, какой она заботливый и ответственный ребёнок. У Айны есть все шансы вырасти прекрасным человеком, который украсит этот мир своим присутствием. Поэтому…
Даже если собственные родители покинут этого ребёнка, я не оставлю её никогда.
* * *
— Ну, сначала я хотел идти обратно в деревню дикарей. Видишь ли, там мне предложили… одно дельце, вот. Но если честно, я до сих пор не забыл, как силён был тот, кто и сделал мне то предложение. У него были зелёные волосы, мышцы как сталь — хочу хотя бы немного подрасти до его уровня. Тем более, что он сказал мне, что будет ждать меня столько, сколько понадобится.
— Как вы думаете, он человек, господин Пауло?
Я нахмурился.
— Если честно, не знаю. От него веяло чем-то нечеловеческим, и я не удивлюсь, если на самом деле он какой-нибудь дух или типа того. Но что поделаешь — его предложение слишком заманчивое. Тем не менее, обещаю — пока ты не встретишься с родителями, я тебя не брошу.
Я избегал использовать слова "воссоединение" — как-никак, Айна сама лучше всех понимала, что шансы на то, что её родители обрадуются возвращению дочурки, равна примерно нулю. Но попытаться — надо хотя бы попытаться! Если есть даже минимальный шанс…
— Господин Пауло! Смотрите!
Ещё раз внутренне похвалив Айну за то, как хорошо она выучила человеческий всего за год, я посмотрел по направлению её руки.
Повозка — большущая, конечно, но просто повозка. На козлах сидел обычный мужик в соломенной шляпе, а груз был накрыт покрывалом.
— Ты чего, Айна? Это ведь просто повозка!
— Нет, господин Пауло! Там люди… дети! Рабы!
Что, опять?
— Ты уверена? Почему ты так…
— Но я же Псионик, господин! Вы сами это знаете!
Ах да, Айна же разговаривала со мной при помощи Телепатии! Так что, она ещё и прочёсывать местность умеет? Может лучше не ходить ни к каким родителям, а забрать её себе и воспитать идеального скаута-разведчика?
— Щас всё будет, подожди меня здесь.
Я подбежал к повозке и с суровым видом посмотрел на мужика. Тот сглотнул.
— Пацан, ты чего?
— Да так, ничего. Что везёшь, мужик?
— А хрен его знает. Мне сказали
