– Бойся!
Спецназовцы пригнулись, наверху грохнуло, полетели осколки. Направленный взрыв пластиковой взрывчатки – выбил раму с бронестеклом.
– Пошли! Пошли!
Годак, как самый здоровый из оставшихся – встал спиной к стене, руки в замок на уровне пояса. Один за другим пять оставшихся боеспособными членов их группы перебрались в дом, последний – подал ему руку.
Комната. Большая, все в пыли, в дыму. Они на что-то наткнулись, оказалось – пианино…
Чертов ублюдок, наркотиками торгует и музицирует.
– Дверь!
Они выстраиваются в штурмовом порядке. У Годака – пулемет ПКМ с питанием из заплечного рюкзака, поэтому он – идет первым. Его задача – блокировать коридор огнем, подавлять противника, пока двое других – проверяют комнаты. Задача не из легких – каждый труп может оказаться трупом Злодея – так в переговорах значится Альварадо – и его надо будет забрать с собой.
В коридоре он дал длинную очередь, по стенам, по какой-то дряни, что стояла в коридоре. Ответного огня не последовало.
– Чисто!
– Первая группа к центральной лестнице! Вторая – проверяйте все комнаты! Все комнаты до единой!
Перед тем, как идти на это смертельно опасное задание – для них выстроили макет здания на базе Форт Хуачука. Чертежи взяли у международной строительной фирмы из Австро-Венгрии, которая строила это здание.
Лестница – широкая, парадная лестница, спускающаяся со второго этажа в большой зал – холл. Зал настолько большой, что в нем можно устраивать вечеринки и балы, а лестница для того, чтобы хозяин особняка спускался к гостям со всем возможным величием. Сейчас – с обеих сторон огневые точки, со второго этажа автоматный огонь, почти не прекращаясь. Бьют короткими очередями – но почти непрерывно простреливая все пространство зала.
Огонь со второго этажа заставляет спецназовцев затормозить продвижение.
– Я прикрою! – дышать нечем от пыли и дыма, не видно даже стрелков, видны только вспышки выстрелов – вы пробивайте из подствольников!
– Белые – всем группам, мы вошли, правое крыло, продвигаемся по коридору!
– Золотые, мы блокированы огнем в центральной части! Зачищаем левое крыло!
За спинами вспыхивает перестрелка, сразу же обрывается.
– Золотые, минус один, зачищаем левое крыло!
Видимо, кто-то пытался укрыться в одной из комнат.
– Ну!
Выйдя из-за укрытия – угла коридора – он открыл ураганный огонь по мерцающим вверху вспышкам. Выпустил семьдесят или восемьдесят пуль, одновременно с этим – открыли огонь из подствольников Бенсон и Хименес. Вспышки разрывов ив дыму – и вспышки погасли, огонь прекратился.
Они уже начинали понимать, что произошло. Потеряв часть людей, пытаясь задержать прорыв штурмовой группы к самому зданию, стреляя из окон – оставшиеся в живых стали умнее, теперь они будут удерживать ключевые точки самого здания, принимая бой в здании, где у штурмующих не будет самого главного преимущества – поддержки огнем бортовых пулеметов. Здесь они попытаются реализовать свое самое главное преимущество – им можно тянуть время, оно у них есть, а вот у американцев его нет, и они будут вынуждены идти напролом.
Драгун – один
Чаще всего бой – это цепочка совпадений, играющих на руку той или другой стороне. Большинство планов операций, которые предусматривают нечто большее, чем несколько выстрелов по цели со статичной позиции и отход – не выдерживают столкновения с реальностью уже на первых минутах боя.
Вертолет Драгун – три был уже поврежден – в него попала и разорвалась граната подствольного гранатомета, критических повреждений это не причинило – но первый пилот был ранен, и управление был вынужден принять на себя второй пилот. А вот пуля калибра 12,7, пущенная капитаном Ритцем-Дэвисом – по невероятному стечению обстоятельств ударила в уже ослабленное остекление кабины, пробила его и убила на месте второго пилота. Неуправляемый вертолет, управление которым попытался перехватить уже раненый первый пилот – повело вправо и вниз, запаса высоты не было – и он рухнул в пае десятков метров от дома, перевернувшись на бок – хорошо, что только с высоты в десять метров.
– Господи! Драгун три падает! Драгун три выведен из строя! Драгун три сбит! Драгун три на земле, Драгун три – на земле! – закричал пилот вертолета Драгун – один, отводя машину выше и левее, чтобы не стать жертвой ведущегося из дома огня самому.
– Драгун один, это вышка контроль, что там у вас происходит?!
– Вышка, Драгун три сбит, Драгун три небоеспособен! Он сбит! Бьем в металл, повторяю – бьем в металл!
– Драгун один, это Вышка, вопрос – видите пламя, повторяю – видите пламя?
Для проведения операции использовались несколько кодовых словосочетаний, "видеть пламя" означало – десант на земле и вступил в контакт с боевиками охраны Альварадо. Пожар потушен – Альварадо взят, живым или мертвым.
– Вышка, я Драгун три, пламя вижу, повторяю – пламя вижу!
Что-то скользнуло перед самым носом вертолета, оставляя дымный след.
– Ракета!
– Вышка, духи у ворот, духи у ворот, мы видим их! Ведут себя враждебно, мы под обстрелом!
– Вышка, я Драгун два, у меня убит один бортстрелок и ранен другой, гидравлика на грани отказа!
– Вышка – всем Драгунам – тушите пламя, повторяю – тушите пламя! Пять минут и отход! Сваливайте оттуда к чертям собачьим!
Вашингтон, штат Колумбия.
Белый Дом, ситуационная комната
– Пресвятой господь!
Кто-то сдавленно охнул – шальная пуля попала прямо в объектив видеокамеры, установленной на снаряжении одного из бойцов. Это было реально страшно – вспышка и мгновенная темнота. Потому что из сидевших в этой комнате людей – многим приходилось посылать людей на смерть. Но сейчас – они впервые поняли что чувствуют эти люди и что представляет собой смерть. Вспышка – и больше ничего. Совсем – ничего.
Заместитель директора СРС по операциям – прикрывая ладонью стальной тюбик – вытряхнул на язык таблетку нитроглицерина…
– Кажется… они отступают?!
Уэзерс пригляделся
– Похоже на то.
– Но почему? Они ведь не выполнили задание?! – недоуменно спросил президент. Нервы у него были более крепкими, чем у того же ЗДР. За время работы адвокатом – понавидался…
– Сэр, лимит времени ограничен потерями и остатками топлива в баках вертолетов. Контрольное время прошло – ты отступаешь к вертолетам вне зависимости от того, выполнено задание или нет – ответил генерал Фернесс – мы же не хотим, чтобы наши люди попали в руки врага, а нас застали со спущенными штанами на самом интересном месте. У русских есть план Б, так что далеко не все потеряно.
– Мне это не нравится – объявил президент
– Мне тоже, сэр – неожиданно поддержал генерала находившийся тут же вице-президент – но сейчас банкуют русские
Штурмовая группа
Золотые
Пуля ударила капрала Годака в грудь, следом – прилетела еще одна – но он устоял. Бронежилет задержал пули – но дышать теперь было больно, каждый вдох теперь означал слепящую глаза вспышку боли. Капрал открыл огонь по задымленному коридору, ничего видно не было, трассирующие летели в обе стороны обезумевшими светляками. И находили свои цели…
Вдруг капрал понял, что он не стоит на ногах. Что он не стоит на ногах – а лежит на спине и его кто-то тащит, тащит на петлю на снаряжении. Разряженный пулемет болтается у него на груди, рот полон чем-то соленым и веки так и норовят закрыться. Возможно, бронежилет все-таки не остановил пули…
И веки закрылись.
Штурмовая группа
Черные
План операции пришлось корректировать на ходу. Черные, группа поддержки, в которой все бойцы были вооружены либо ротными либо взводными пулеметами, и в задачу которой вменялось подавить огонь из окон гасиенды с земли, не входя в здание без крайней нужды – вынуждена была развернуться и прикрывать тыл от наступающих бойцов полковника Камасо.
Восемь пулеметов – это конечно хорошо, если бы не одно "но" – если бы не шестикратный численный перевес противника и армейская выучка. В конце концов – на них наступали не бандиты наркомафии, которым, в общем-то, совершенно незачем совать голову под пули – а армейское подразделение, привыкшее подчиняться приказам. К тому же – бойцам полковника Камасо удалось первыми прорваться к стене, ограждающей территорию гасиенды – и если бы не вертолеты поддержки – черная группа не выстояла бы, даже с восемью пулеметами.
В черной группе было двое убитых и трое раненых, когда один из бойцов решился на отчаянный шаг. На их территории был вертолет! Самый настоящий, причем вооруженный вертолет Белл армейского образца. Он был поврежден, его вывели из строя в самом начале – но вот оружием его можно было воспользоваться.
