Я позвонил Доминику из паба и договорился о встрече. Мы пропустим по стаканчику в «Проспект оф Уитби» на Шадвелле, недалеко от здания, в котором располагается редакция «Сандей». Я приехал туда около половины седьмого, и Доминик представил меня своему коллеге.
— Джон, это Стюарт, — сказал Доминик. — Он номинирован на «лучшего молодого журналиста года». Победителя будут определять в следующем месяце.
«Правда? Выглядит сукой».
— Рад познакомиться, Стюарт, — сказал я.
По виду ему было ближе к тридцати. Он брил голову наголо и был одет в черный костюм и черную рубашку без галстука. Его рукопожатие оказалось слишком сильным.
— Я взял с собой Стюарта, потому что это скорее по его части, — объяснил Доминик. — Я больше занимаюсь редакторскими делами. На самом деле я ведь не репортер, а вот Стюарт…
«Сука».
— Отлично, — перебил я, желая побыстрее перейти к делу. — Могу я вас угостить, ребята?
Оба хотели светлого пива.
Вернувшись от стойки бара, я сразу же перешел к делу.
— Итак, что вы знаете про Николаса Монро, королевского адвоката? — спросил я у Молодой Суки Года.
— Монро, да, есть такой. А что? — спросил Бритая Голова, отхлебывая пиво.
— Ну а если я скажу вам, что у меня есть видеозапись того, как его за шестьдесят фунтов трахает пальцем шлюха на Шеперд-маркет?
Он поставил кружку на стол:
— Что у тебя есть?..
— Сколько за это заплатит «Сандей»? — спросил я.
— Запись у тебя с собой?
Я прокрутил им ее. Не прошло и минуты, как я понял, что мы произвели впечатление. Мы — это пленка и я. Увидев лицо Монро на видеозаписи, Стюарт быстро взглянул на меня. Его взгляд говорил: «Хорошо, ублюдок, мы можем делать с тобой дело». Когда запись закончилась, я нажал на «STOP» и убрал камеру в карман пальто. Стюарт заговорил первым.
— Все хорошо, но нам потребуется девушка, — прямо заявил он.
— Девушка? Зачем? Все же записано… — Я посмотрел на Доминика в поисках поддержки. Он меня не поддержал.
— Да, записано, — кивнул Стюард. — Но все гораздо сложнее. Старина Монро очень могущественный. Он знает половину кабинета министров, черт побери. Вероятно, работал с ними, пока они еще занимались юридической практикой.
— Стюарт уже пытался писать о Монро, Джон, — вставил Доминик.
— Да, и ни разу ничего не вышло, — продолжал Стюарт. — Монро знает всех. Говорят, его товарищ, с которым он делил комнату во время учебы на юридическом факультете, станет следующим генеральным директором Би-би-си.
Не отводя взгляда, он сделал еще один глоток пива. Мой ход.
— Ясно, как день, он не сможет подать иск, если он есть на пленке, — сказал я.
— Послушай, этот мужик любит рисковать. Ему нравится подвергаться опасности. Но он умен, очень умен и умеет заметать следы. Я уже говорил, у него есть высокопоставленные друзья. Предполагается, что он попадет в список претендентов на титул рыцаря, который составляется ко дню рождения королевы.
— И что из того? Он неприкасаем? — спросил я. Я чувствовал, как деньги ускользают из рук.
— Приятель, я не говорю, что это невозможно. Но я знаю Нила, и он будет очень осторожен.
— Нил — это наш редактор, Джон, — пояснил Доминик.
— Он даже не станет рассматривать вопрос без девушки, — продолжал Стюарт. — Девушка обязательно потребуется. Опубликуем материал на развороте. Она расскажет всю историю и, если возникнет такая необходимость, даст показания под присягой..
— Понятно. Но сколько… На сколько потянет история, если я приведу девушку?
— Это не моя епархия. Точно не знаю, вероятно, на пятизначное число, — сказал Стюарт.
Пятизначное число? По меньшей мере десять тысяч, все еще неплохо, — подумал я, допил джин с тоником, затем извинился и ушел. Я поймал такси, поехал на Шеперд-маркет, поднялся по деревянной лестнице и нажал на «Нажмите».
К двери подошла Рита. На этот раз не было никаких веселых приветствий. Она лишь слегка приоткрыла дверь и отказалась меня пускать.
— Ваня уехала, — сообщила Рита. — Больше не вернется. Вас не велено пускать.
Затем она закрыла дверь.
«Что за черт?!»
— Что ты имеешь в виду? Что значит «уехала»? — спросил я сквозь дверь. — Рита? Куда она уехала? Рита?
— Уходите, уходите немедленно, или мне придется позвать его, — ответила Рита.
Она имела в виду Давора, владельца дома.
Я медленно пошел вниз по ступеням, пытаясь понять, что произошло. Я никогда раньше не видел Риту суровой. Это было странно. И угрожать мне Давором или одним из его головорезов…
Я отправился домой и выкурил косячок, чтобы заснуть. Проснулся примерно в полдень, в одежде, и начал приготовления. Камера все еще лежала в кармане моего пальто. Я надел его, вышел из дома и нашел телефон-автомат. Набрал номер.
— Соедините меня с Николасом Монро, — сказал я.
— В настоящий момент мистер Монро принимает клиента. Он не может…
— Это срочно. Он ожидает моего звонка.
— Сэр, мистер Монро не упоминал…
— Просто скажите ему, что звонит Джон Х. Это очень срочно.
На другом конце провода воцарилась тишина. При подобном отсутствии звуков в телефонной трубке возникает ощущение, будто ты находишься в преддверии ада.
Затем прозвучал мужской голос.
— А-а, мистер Х…
Голос звучал расслабленно, даже весело.
— Это ваш последний шанс, Монро, — сказал я. — Я ходил в «Сандей», и они очень заинтересовались записью. Они готовы опубликовать рассказ…
— «Сандей»? Понятно.
Что с этим уродом, черт побери? Придурок неотесанный!
— Сложилась следующая ситуация, мистер Х, — сказал Монро, четко и спокойно произнося каждое слово. — Вы получили финансовое предложение от газеты «Сандей» и хотите узнать, готов ли я дать больше. Все правильно?
— Да.
— Хорошо. Могу ли я спросить, сколько они предложили?
«Пятизначное число», — говорил Стюарт.
— Десять тысяч.
Я пожалел о сказанном, как только слова вылетели у меня изо рта. Монро явно ожидал, что сумма будет как минимум в два раза больше. И зачем я назвал ему газету?
Я понял, что все испортил. Монро слишком спокоен, и я не в состоянии с этим справиться. Я ожидал другого.
— Ммм, — произнес Монро. — Вероятно, я смогу собрать пять тысяч сегодня во второй половине дня. Это вас устроит?
«Вероятно, придется соглашаться, черт побери!»
Пять тысяч. Это оскорбление. Но на самом деле у меня не было выбора.
— В шесть в «Принтерс Девил» на Феттер-лейн — и не опаздывайте.
Я опустил телефонную трубку на рычаг.
Я убивал время, заливая случившееся алкоголем в ближайшем баре, и ушел из него в пять, чтобы не опоздать на встречу с Монро. Когда я спустился на платформу станции «Кентиш-таун», она оказалась забита людьми — как обычно, проблемы на Северной ветке. Ко времени прибытия поезда народ уже стоял плечом к плечу.
Я с боем ворвался в поезд, идущий на юг, к «Тоттенхэм-Корт-роуд». Там я собирался перейти на Центральную ветку и ехать до «Чансери-лейн». Мне удавалось удерживаться в уголке вагона до «Кэмден-таун». Там в двери втиснулась сотня-другая людей, меня оттолкнули в середину вагона, и мне пришлось обеими руками хвататься за верхний поручень, чтобы удерживать равновесие. Я редко езжу в метро, но даже я знал, что в этот день давка была сильнее обычной. Пенсионеры, офисные работники, рабочие, туристы и типы из низов лондонского общества прижимались ко мне со всех сторон.
Я почувствовал первые признаки паники, но отмахнулся от них, пытаясь думать о хорошем. Я закрыл глаза и заново пережил свою работу в канун Нового года, затем вспомнил о Монро, о пленке и письме, деньгах, подумал о следующей работе, мемуарах… А что потом?
Я вспомнил, как Монро не пришел на встречу, как бритоголовый ублюдок пытался выставить меня дураком, как меня вытурила Рита, пригрозив Давором… Затем Монро, высокомерный сукин сын, смеялся надо мной по телефону.
Как этот урод посмел смеяться? У меня же есть видеозапись того, как этого распутника в носках — этого королевского адвоката, ни больше ни меньше, который знаком с членами кабинета министров и номинирован на присвоение титула рыцаря — пальцем трахает в зад проститутка, которую он, вероятно, выдворил из страны. И я за все это получу вонючие 5000 фунтов стерлингов, если ублюдок вообще соизволит явиться? Такое впечатление, что ему плевать на меня и на мою видеозапись. Как будто это просто мелкая деталь рутинной рабочей недели. Он что, не понял ситуацию? Здесь я за главного. Я — шантажист, и у меня все козыри.
Я открыл глаза. «Тоттенхэм-Корт-роуд». Нужно выходить и пересаживаться на другую ветку. Я стал медленно пробираться сквозь пенсионеров и рабочих, все еще держась за поручни, чтобы сохранять равновесие. Пробрался к открытым дверям, с трудом вылез из вагона. Как раз вовремя. За моей спиной закрылись двери, и поезд отошел от станции. На платформе остались примерно две дюжины недовольных пассажиров. Им предстояло ждать следующего поезда.
