на нет, потому что я начал хотеть от девушек другого, более тесного и интимного общения, а Амалия хоть и превратилась из девочки в девушку, все равно осталась таким же прекрасным белокурым ангелом, которого я не мог обидеть.
Несмотря на то, что я уже редко появлялся в доме родителей Амалии, девушка продолжала мне звонить и пытаться вернуть прежнее общение, которое, увы, вернуть было невозможно. Я понял это после серьезного разговора со своими родителями, которые строго настрого запретили мне приближаться к малышке Ами, потому что та влюбилась в меня, а я… я не смог бы никогда дать ей то, чего она заслуживает.
– Здравствуй, Дарткан, – сказал и честно ожидал, что мужчина, услышав мой голос, тут же сбросит звонок, так и не простив мне испорченный праздник дочери.
– Самаэль… – выдохнул, но продолжил оставаться на линии, хотя от его негодования даже через телефон у меня начало печь ухо.
– Мне нужна помощь, – перешел сразу к делу, не видя смысла ходить вокруг да около.
Дарткану не нужны мои объяснения и ему плевать на бесполезные извинения. Он – либо поможет, либо пошлёт меня к дьяволу.
– Я у себя в офисе. Приезжай и поговорим, – последовал резкий ответ, а затем короткие гудки.
Очень суровый тип этот Дарткан… И как от него могла родится такая милашка как Амалия? Мне иногда казалось, что даже Даша – жена Дарткана очень часто задаётся таким вопросом.
Глава 12. Малика
Выходить из квартиры в подъезд было так страшно, будто не на работу собиралась пойти, а на расстрел. Хотя, наверное, будь у соседских бабулей автомат, они бы с радостью выпустили в меня весь магазин.
– Да хватит тебе уже трястись. Нос кверху и пусть идут лесом эти сплетницы! – вытолкнула меня Василиса и закрыла дверь.
– Тебе легко говорить. Не тебя они видели в ужасном, неподобающем виде, – прошептала, с трудом делая каждый шаг по лестнице вниз.
– Ну, хочешь я сниму футболку и пройдусь мимо них в одном лифчике? – неожиданно предложила подруга, и лицо у нее стало пугающе серьёзное при этом.
– Нет! Не надо, ты что!
– Да шучу я, дурная! – заливисто засмеялась, но всё же в глазах всё еще отображалась печаль.
Мне же тосковать по красавчику брюнету было некогда, потому что тело трясло в ознобе от стыда.
Может и к лучшему, что я не помнила всего, что произошло, а то сейчас страдала бы похлеще подруги.
– Здравствуйте! – громко поздоровалась Василиса, таща меня под руку мимо злосчастной лавочки, на которой ожидаемо восседали все те же старушки.
– Здравствуйте, – любезно ответили они и наигранно улыбнулись, в этот раз не решаясь комментировать наше поведение, и я с облегчением выдохнула, когда скрылась от их пристального взгляда за поворотом.
– Ну вот, а ты боялась! Когда узнали, что моя сестра танцует стриптиз, то даже петицию писали всем двором, чтобы выселить ее, но папа быстро прочистил всем мозги, хотя и Женьке, конечно, досталось не меньше.
– Жаль, у меня нет такого отца, – печально ответила, понимая, что у меня вообще никого нет, кто мог бы за меня вот так вступиться. Ну не считая Васьки конечно, но мне бы не хотелось, чтоб она еще раз из-за меня попала в неприятности.
До работы ехать недолго, но время поджимало и поэтому, выпрыгнув из автобуса, сломя голову понеслись в небольшой торговый центр, где подрабатывали на складе.
В общем-то, здесь мы и познакомились с Василисой, и я даже поверить не могла, что за такой короткий срок мы сможем так сдружиться. Мы обе работаем, чтобы оплатить учёбу, только ситуации у нас разные. Мне баб Катя сразу сказала, что денег на образование нет, и что после восемнадцати лет я могу катиться на все четыре стороны, а Василиса отказалась идти учиться туда, куда хотели ее отправить родители.
Заработная плата конечно копейки, но мы не отчаивались, откладывали и возможно уже в следующем году сможем поступить в университет.
– Время сколько?! Быстро переодевайтесь и работать! – недовольно рявкнул на нас Сашка – специалист по приемке товара, и мы без лишних слов бросились в раздевалку.
День прошел незаметно, и к вечеру ноги гудели от усталости. Хотелось просто растянуться на одном из стеллажей и вырубиться, но ночевать на складе было строго запрещено, поэтому нам с Васей пришлось, еле шевеля ногами, тащиться на остановку. Вообще работы намного меньше, но сегодня Сашка будто с цепи сорвался, орал как бешеный, указывая пальцем в разные стороны.
– Говорят, что его девушка бросила… – зевая, сказала Василиса и вытянула ноги, расположившись на лавочке.
– Бедный, – искренне посочувствовала парню и плюхнулась рядом с подругой, поняв, что маршрутки пока не видно на горизонте.
– Ну да. Парень он в принципе хороший, симпатичный, – согласилась девушка, тоже понимая поведение начальника.
Люди подтягивались к остановке, а вместе с этим меня накрывало необъяснимое чувство паники.
Подошедшие люди были заняты своими мыслями и ждали автобус, но меня не покидало липкое ощущение того, что кто-то наблюдает за мной. Обняла себя за плечи и осмотрелась по сторонам, но на освещенной части улицы никого подозрительного не заметила, а что творилось в темноте, знать не очень-то хотелось. По телу прошла дрожь, и стало невыносимо жарко. На лбу выступила испарина, и стёкла на очках вмиг запотели, будто я не на остановке находилась, а в бане.
Сердце взволнованно стучало в груди, испытывая волнение, а я не могла понять, в чем же дело.
– Что с тобой? Ты плохо себя чувствуешь? – взволнованно спросила Вася, заметив мое состояние, а я даже ответить не могла, потому что голова кругом шла, и дыхание было тяжёлое и учащённое.
В висках гулом долбил пульс, а между ног стало так горячо и мокро, что я сквозь землю готова была провалиться от паники и стыда.
– Я… ничего. Всё хорошо. Хорошо, правда, – выдавила из себя, обмахивая руками лицо.
– Наш автобус. Поехали, а то придется пешком топать до дома, – потащила за руку подруга, а я продолжила озираться по сторонам, будто выискивая кого-то.
Кого? Кого я хотела увидеть? Ну и дураку понятно кого, только с чего бы молодому мужчине быть на остановке? У него, наверное, есть автомобиль и про меня он скорее всего уже и не помнил.
Уткнулась носом в окно, продолжая вглядываться в темноту улиц, наивно надеясь все же увидеть силуэт своего первого мужчины. Сколько бы я не заставляла себя не думать об этом, не могла, потому что
