— Мне плохо сейчас. Говори. Скажи что-нибудь хорошее.
Но тут же пожалела о сказанном, услышав полный сарказма голос:
— Пардон, дорогая. Это не тот, кого ты ждала. Что, завела любовничка?
— Дурак, — парировала Лариса. — И никогда не поумнеешь.
Она успела принять ванну и готовилась лечь в постель, когда в окно тихонько постучали. Так стучал только Алеша, когда забывал ключи. В пронзительной тишине звуки были отчетливы и красноречивы. Вот чиркнула спичка, потухла. Вот он затянулся сигаретой.
— Чего тебе? — спросила она с бешено бьющимся сердцем.
Пусти, я хочу извиниться.
— Извиняйся так, через дверь.
— Лариса, Ларчик, прости, я очень тебя люблю. Я искалечил нам жизнь. Не пустишь, я вскрою вены.
Не в силах больше противиться, Лариса загремела замком. На влажном после дождя крыльце Алексей стоял на коленях. В черном бездонном небе висела апельсиновая луна. Он вошел, потупившись, в дом, прислонился спиною к двери. И вдруг, горько-горько вздохнув, схватил ее в крепкие объятия.
— Я не знаю, почему назвала его Петькою. Так зовут мужа моей близкой подруги, мы спорили накануне в машине… Леша сжал меня очень сильно, я хотела сказать «пусти-ка», а получилось «Петька», — спустя полгода объясняла Лариса в суде. Но тогда все было именно так. Смиренному, полному любви Лехе она прошептала: «Петька», — и он вздрогнул, как от удара хлыста. Потом он мучил ее полночи, бил, насиловал, оскорблял, выкручивал руки и требовал только одного: признаться, кто этот Петя. Под утро Лариса сломалась и призналась во всех несуществующих грехах. И тогда он придумал ей казнь — побрить наголо, чтоб отбить кавалеров. Привязал ремнями к стулу, обрезал ножницами косу, намылил кисточкой темя. А когда подсунул ей зеркало, чтобы последний раз на себя полюбовалась, Лариса вырвала бритву и полоснула ею по горлу…
Врачи хирургического отделения больницы, не успевшие прооперировать истекающего кровью парня, долго не могли поверить, что его милая, нежная жена, так искренне убивающаяся над покойником, собственноручно перерезала ему горло. Впрочем, как сказал се адвокат, только ангельское терпение этой женщины столь долго удерживало ее от вынужденного шага самообороны. Суд разделил эту точку зрения. Лариса Гончар продолжает работать продавцом в одном из донбасских универмагов. Ее близкие подруги утверждают, что она по-прежнему любит Леху.
РАЗДЕЛ III
ПЯТЫЙ ПРЕДОХРАНИТЕЛЬ
ГДЕ ВЫ, ДОКТОР ЛОМБРОЗО?
Социологические исследования, объектом которых были бы женщины-убийцы, прежде не проводились. Ныне эту проблему изучают две дамы из Голландии, представляющие психологический центр Питера Бааиа, — Вилма Ван лен Берг и Симоне Гоорен. Результаты их труда порой носят сенсационный характер. Скажем, образ женщины-отравительницы, прочно укоренившийся в общественном сознании, зачастую навеян художественной литературой. На самом деле женщины крайне редко выбирают яд. Орудием убийства чаще выступает обычный кухонный нож, топор или иная домашняя утварь. Современные криминалисты все чаще употребляют такое понятие, как «синдром доведенной женщины». По их мнению, синдром выступает главным побудительным мотивом, толкающим слабый пол на отчаянный шаг. Жертвами женщин-убийц обычно являются сожители и дети.
Если верить статистикам и аналитикам, то женщины убивают в двадцать раз реже, нежели мужчины. В Голландии от рук слабого пола ежегодно погибают около тридцати человек. Многие считают этот показатель достаточным, чтобы повесить на криминологию изучение еще одной проблемы. Раньше женщины не выделялись в особую группу убийц со своей психологией и типологией преступлений. О них слагали мифы, легенды, стишки-страшилки…
Лиз Борден, подхватив топор,Раз сорок тюкнула мамашу.А сорок первый раз — папашу,Чтоб избежать семейных ссор.
История твердит, что некая Лиз Борден из Массачусетса люто ненавидела свою мачеху и в конце прошлого века якобы изрубила семью на куски. Хотя спустя полвека некоторые американские историки заявили, что престарелые жертвы были убиты не Лиз Борден, а случайным грабителем. Тем не менее песенка-страшилка прочно осела в народном фольклоре.
Чезаре Ломброзо долгое время изучал строение черепа женщин и мужчин, находившихся в итальянских тюрьмах. В своей книге «Преступный человек» доктор Ломброзо описал теорию «врожденных аномалий», то есть врожденной преступности. К аномалиям относились низкий и сплющенный лоб, глубоко сидящие глаза, большие скулы, бледность, грубая нижняя челюсть и др. Женскую преступность тюремный врач объяснил наследственностью и преобладанием врожденных мужских качеств. На агрессию слабого пола могли влиять и менструальные циклы. Чезаре Ломброзо исследовал восемьдесят две женщины, которые были арестованы по уголовным обвинениям и пребывали в его тюремном ведомстве. Свыше семидесяти женщин признались, что в момент совершения преступления у них была менструация. Эта теория своего развития не получила. В нынешнем веке о ней практически забыли и вспоминали лишь в исключительных случаях. В 1984 году адвокат некой американки, которая исполосовала ножом своего сослуживца, привлек труды итальянского ученого, обратил внимание на физиологию женского организма и смягчил тем самым наказание своей подзащитной.
Александр Лавров, автор «Энциклопедии смерти», заметил:
«Не так давно новые аргументы в пользу идей Ломброзо высказал генетик Виктор Колпаков из Сибирского отделения Академии наук. Институту цитологии и генетики, где работает ученый, предложили попытаться выяснить роль генов в появлении преступного типа людей, ответить на вопрос о том, почему число преступивших закон не уменьшается, а постоянно растет. На основании длительных исследований Колпаков пришел к выводу, что „генетическое участие в формировании преступного поведения есть, оно просматривается. Есть, конечно, и социальное подавление такого поведения. Существует и социальное провоцирование такого поведения. Но и генетику, ее участие в этом деле отрицать уже трудно“. Правда, Колпаков пришел к такому результату не на основе „сплющенных носов“ и „низких лбов“, а исследуя психические характеристики личности. Ученый считает, что ненаследуемых признаков нет, а „признак преступности“ передается одним геном. Отсюда следует, что если выяснить нейрофизиологические и биохимические механизмы, посредством которых реализуется действие гена, то появилась бы возможность воздействовать на психику человека в благожелательную для общества сторону. Та самая страшная возможность, о которой нас уже предупреждали писатели-фантасты. Ибо тогда можно будет „программировать“ личность на генетическом уровне, делать людей такими, какими их желают видеть власть имущие.
Итак, рассмотрев букет причин, делающих людей убийцами, мы вынуждены признать, что из него нельзя выбрать один-единственный цветок. Ибо, как говорили древние, „умозаключение от возможности к действию не имеет силы“. Единственное, что можно сказать с полной уверенностью: люди убивали, убивают и будут убивать себе подобных до тех пор, пока не наступит Страшный суд или генная инженерия не сделает нас ангелами во плоти».
Преступления, которые совершают женщины, являются потрясающим слепком с нашей культуры. Так писала в начале 90-х известный юрист Хейкелин Стюарт в журнале «Немесис», который был ориентирован на женское право. Своих детей и сексуальных партнеров женщины убивают гораздо чаще, чем мужчины. Тем не менее общество не интересуют подобные инциденты. Возможно, потому, что женщины сторонятся скандалов в судебном зале или тюремной камере. Они не удирают на вертолетах, не изощряются в садизме и не сильны в порнопреступлениях. А значит, не могут вызвать повышенный интерес у бульварных газет.
В Психологическом центре Питера Баана в течение четырех лет обследовались двадцать восемь женщин. Результаты опыта разрушили привычный стереотип женщины-отравительницы, которой чуждо насилие из-за ее физической слабости. Только две женщины отдали предпочтение яду. Одна из них подсыпала своей малолетней дочери большую дозу снотворного, другая угостила своего сожителя неразбавленным героином. В январе 1992 года, выступая в Католическом университете Неймейгена, Вилма Ван ден Берг объясняла эти необычные выводы так: «Вероятно, отравление — слишком сложный способ, который не всегда действует наверняка. Не так-то просто приобрести яд. Затем нужно точно рассчитать смертельную дозу. Должно пройти какое-то время, прежде чем наступит желаемый эффект. У жертвы может оказаться достаточно времени, чтобы позвать на помощь или обвинить преступника в содеянном».
