На первый взгляд, грубое насилие меньше всего пристало женщине. Однако удар ножом или стальной спицей, удушение, нанесение огнестрельных ран — все это характерно для обоих полов. Женщины почти никогда не выбирают жертву произвольно, что часто случается у мужчин. Женщины убивают тех, с кем живут в тесном соседстве, в основном, убийство является их первым преступлением. Причина кроется в неразрешимых или кажущихся неразрешимыми отношениях. Дела женщин-убийц обычно представляются невероятным нагромождением больших и малых обид, и именно это обстоятельство позволяет голландским исследовательницам утверждать, что убийства совершаются женщинами единожды и крайне редко носят повторный характер.
Из обследованных двадцати восьми женщин почти половина обвинялась в детоубийстве, лишении жизни собственных или приемных детей. В древние времена детоубийство рассматривалось как нормальное явление. В Германии считали: отец и мать вправе умерщвлять своих отпрысков: это было методом регулирования народонаселения, а также жертвоприношением богам. В XVIII веке детоубийство (так называемый инфантицид) стало средством избежать последствий нежелательной беременности. Способ этот был уголовно наказуем, однако своей популярности не утратил. Крестьяне часто находили за чертой города детские трупики, но матерей, как правило, отыскать не удавалось. И тем не менее в те времена суровым наказаниям подвергались многие служанки, которым не удавалось скрыть беременность. Так почему же женщины выбирают своими жертвами своих партнеров или детей? Ведь именно этих людей они стремятся сделать центром и смыслом своего существования. Но, может быть, именно поэтому в конфликтах, достигающих наивысшего накала, физическое устранение близких людей и представляется им единственным выходом?
Иногда проблема ассоциируется у женщины с препятствием, которое кажется ей роковым и неустранимым. Тридцатилетняя женщина, вышедшая замуж в третий раз, жестко воспитывает двух сыновей — собственного и приемного. Второму достается больше всех из-за безумной ревности мачехи. Месяцами в пей кипит и растет ненависть к несчастному существу. Наконец в очередном припадке ярости она бьет сына так, что тот падает затылком на пол и теряет сознание. Встревоженная мачеха поднимает ребенка, укладывает на постель и пытается привести в чувство. Бесполезно. Женщина брызгает водой, растирает виски, но приемный сын остается без движения. Ее охватывает паника. Полагая, что на кровати лежит уже труп, мачеха поджигает постель. Огонь уничтожил следы преступления. Однако в пламени задохнулся и собственный сын строгой матери.
Многие ученые считают, что преступница страдает расстройством в развитии. Она якобы не в состоянии управлять своей агрессией. Отсюда ее неконтролируемые приступы ярости. Но, судя по еще одним наблюдениям, зачастую побудительным мотивом убийства становятся душевные расстройства других. Как правило, они наблюдаются у мужчин, которые провоцируют женщин, насилуя их, и не только в физическом смысле. Вероятно, это и есть основная причина, побуждающая женщин убивать.
Решение избавиться от ненавистного партнера редко возникает спонтанно, оно медленно вызревает и принимается в трезвом уме и твердой памяти. По словам надзирательницы нью-йоркской женской тюрьмы «Бедфорд Хилз», две трети женщин, совершивших убийства, имеют за спиной долгую историю серьезных физических и сексуальных насилий, которым они подвергались в юном и зрелом возрасте. Криминологический термин «синдром доведенной женщины» появился в начале 80-х годов. Он отражает суть главной причины, которая толкает женщину к убийству. Американский юрист и психолог профессор Чарльз Ивинг изучил более ста случаев «женских» убийств и написал книгу «Доведенная женщина убивает», которая стала своеобразной сенсацией. Более сорока процентов женщин, арестованных в Соединенных Штатах Америки за убийство, в той или иной мере подвергались насилию со стороны партнера. Нет нужды представлять женщин более жалкими и безумными, чем они есть на самом деле. Если доведенной женщине грозит «крайне серьезное психологическое увечье», совершение ею убийства, по мнению американского юриста, может рассматриваться как условно защитная мера.
В Голландии в прошлом году после подобного аргумента подсудимая была освобождена из-под стражи прямо в зале суда. Ее нашумевшее дело заключалось в том, что она развелась с супругом. Бывший муж съехал с квартиры, но не желал бесследно и бесславно покинуть насиженную обитель. Он явился к экс-супруге и начал ее жестоко избивать. Экзекуция продолжалась полчаса. В конце концов мстительный супруг выдохся и решил сделать передышку. Он легкомысленно отвернулся и не видел, как окровавленная жертва поползла к платяному шкафу.
Протокольный стиль расследования описал дальнейшие события так: «Подозреваемая в этот момент находилась возле шкафа, в одном из ящиков которого лежал револьвер. Ей удалось незаметно просунуть руку в ящик и нащупать там оружие. Тем временем бывший муж с угрожающим видом вновь пошел на нее. Она направила на него револьвер, но это его не остановило. Тогда прогремел фатальный выстрел». Судьи признали состав преступления, но освободили женщину от наказания. «Непреднамеренное убийство в целях самообороны» — так именовалось ее преступление на юридическом жаргоне. Суд принял во внимание и то обстоятельство, что «на протяжении двадцати лет совместного проживания с пострадавшим жизнь его жены регулярно подвергалась опасности в результате жестокого с ней обращения».
Исследования Центра Питера Баана не пропали напрасно. В Голландии ими вооружилось движение за эмансипацию. Уже знакомый нам журнал «Немесис», призванный защищать женское право, уверенно заявил: «Нечего представлять женщину беззащитной овечкой. Насилие как средство самообороны не позволяет видеть в женщине безропотное существо, на протяжении многих лет способное терпеть издевательства со стороны мужчины. „Доведенные женщины“ сознательно идут на убийство, ибо видят в этом единственный способ защитить собственную жизнь».
МОЖАЙСКАЯ ЗОНА
Любопытны наблюдения московской журналистки Натальи Бояркиной. Она посетила Можайскую женскую колонию и поделилась своими впечатлениями на страницах газеты «Аргументы и факты»:
«Эта колония считается образцово-показательной. Тут чистота, порядок, приличная кормежка и, главное, — есть работа. 700 швейных машинок строчат как отбойные молотки — целый день. Детская одежда, модные куртки, дорожные сумки разного калибра, свитера ручной вязки, рабочая одежда и форменная — вот основные виды продукции, которые выдает зековская „швейка“. Цены на все невысокие, но ведь не поставишь заключенных торговать шмотками на рынке. Со сбытом туговато.
Женщина в тюрьме хочет оставаться женщиной. Три года назад отменено мышиное однообразие зековской робы, и „дамы“ заметно похорошели: макияж, шарфики, свитерочки… Лица вовсе не испитые и злобные, а улыбчивые, спокойные. Будто случайно они здесь, будто все, что сделали, было в другой жизни и не с ними.
Может, это оттого, что долго и постоянно человек страдать не может и не хочет? Или оттого, что женская психика гибче и привыкает ко всему, принимая правила, которые предлагает тюрьма? Они рожают здесь детей, кормят, гуляют с ними и воспитывают до трех лет. Работают на производстве. Дружат, сплетничают, дерутся, интригуют, а бывает, и влюбляются в товарок по несчастью. Однополая любовь особо не приветствуется, но к ней относятся терпимо.
Тут вяжут салфетки, украшают свои „уголки“ фотографиями близких, любимых, артистами, иконками. Пожалуй, только любовь — к детям, дому, семье, к любимому человеку или Богу — помогает выжить, не убив в себе женщину до конца.
Внешность обманчива, по лицу не прочтешь ничего об особенностях женской преступности. А они ужасающи.
В основе большинства женских преступлений — корысть. Подлоги банковских документов, обман, обвес, кражи государственного и прочего имущества, грабеж, разбой. Женщины редко „идут на дело“ под влиянием неожиданно нахлынувшей злости, ревности или водки. Это удел сильного пола.
Преступления слабого пола отличает обстоятельность, логика и невероятная жестокость. Почти 40 % от общего числа совершенных женщинами преступлений направлены против личности: убийство, соучастие в изнасиловании, физические расправы.
23-летняя Н. убила мужа. Догадавшись, что есть свидетель, она убила и его.
Одна москвичка отравила пятерых: бывшего мужа, двоих детей и его новую жену, беременную третьим ребенком. Яд был засыпан в кастрюльку с супом. Смысл — желание завладеть квартирой.
