сломалась. Вредная, как моя жизнь.
– Сама, небось? – Люба постучала в дверь.
– Почём я знаю? Всё на соплях. Хлипкое и хрупкое, как моё женское счастье. Оно тоже казалось крепким. Хлоп. И нет. Сдулось, лопнуло, сломалось, – Изольда скрестила руки на груди и печально поморщилась. – Вот так и молодость прошла.
– Молодость, чего тут топчетесь? Кто дверь тараном выбить пытался? Изольда, признавайся! – Вера вопросительно рассматривала подруг, выглянув из комнаты. – Не представляете, сколько вопросов сейчас пронеслось у меня в голове.
– Домой нас пустишь или тут поболтаем? – спросила Изольда, уперевшись на косяк плечом.
– Девушки-красавицы, можно я коробку внесу всё-таки. Она, конечно, не такая тяжёлая, как Изольда, но спина у меня не казённая. Говорят, что крылья стали прорезаться.
Вера посмотрела на коробку: «Откуда?»
– Люба дала подержать, – ответил Игнат, поморщившись.
– Люба, ты цветочный магазин решила открыть? – поинтересовалась Вера, показывая рукой на три такие же коробки.
– Я? – удивилась Люба, разглядывая остальные. – Это откуда?
– Тебя надо спросить, а не нас. Вот, Игнат, принёс тебе чахлый букетик, – констатировала Изольда.
Вера подошла к ней и ткнула подругу в бок.
– Чего пихаешься? Я тебе сейчас так пихну, – Изольда сняла с себя верхнюю одежду и повесила в шкаф. – Ей хоть чахлый да букет, а мне даже задрипанного цветочка не подарили. Игнат, давай снимай рубаху, ботики и животом ложись на мою кровать. А я пока переоденусь. Только не оборачивайся. Иначе, считай, что спина тебе будет уже ни к чему.
Игната дважды просить не пришлось – он строго следовал указаниям Изольды. Девушки моргнуть не успели, как парень вытянулся на кровати. Он положил руки под голову и принялся изучать стену напротив себя.
Изольда попросила Веру найти мазь для спины, а сама в это время стала переодеваться:
– Почему? Ну почему эти молнии на платьях – испытание не для слабонервных? То они в таком месте, чтобы точно было рукой не дотянуться, хоть буквой «зю» загнись, то тугие и зажёвывающие ткань – фиг расстегнёшь без плоскогубцев. Бесят, – пыхтела девушка, пытаясь расстегнуть застёжку на боку. Та ни в какую не поддавалась. Изольда взревела, – Вера, тащи плоскогубцы, у меня клаустрофобия начинается!
– Без паники, иди сюда, помогу, – подруга подскочила к девушке, они вместе принялись бороться с упрямым замком. – Действительно, не идёт. Подожди, надо снова вверх и потом вниз. А ну вдохни, а то ткань натянулась.
– Я уже дышать не могу. Сейчас упаду!
– Спокойно, – Вера крепко вцепилась пальцами в язычок замка и потянула вверх, но он никак не хотел поддаваться. – Сейчас, ещё чуть-чуть.
– Девочки, вы чего там? Помочь? – забеспокоился Игнат.
– Не вздумай вставать с кровати, – грозно предупредила Изольда. – Всё, не могу больше. Верка, бери ножницы, режь его, к чёртовой матери. Окаянное!
– Подожди, – пропищала Вера, напрягшись. – Всё, пошло.
Замок проскользил вверх, а затем спокойно опустился вниз под напором девичей руки:
– Вуаля, вы свободны, мадмуазель! – победоносно выдохнула Вера. – Было сложно, но мы справились.
– Слава богам, – Изольда поспешила скинуть наряд на пол.
Дверь распахнулась, и вначале появился шикарный букет огромных пурпурных роз, а затем Свят, который застыл, переводя взгляд с лежащего на кровати полуобнажённого Игната на свою подругу, стоящую посередине комнаты, без платья.
– Свят? Ты? – Изольда удивлённо посмотрела на молодого человека, словно перед ней явилось привидение, и она от него открещивалась.
– Нет, не я, – усмехнулся парень и по-хозяйски вошёл в комнату, захлопнув за собой дверь. – Кто к вам так ломился, что ручку оторвал?
– Изольда так домой рвалась, – отмахнулась Люба. – Говорит, теперь модно ручку с собой носить.
– Изольда, значит. Как я вовремя,– хохотнул Свят. – Боевые подвиги продолжаются. Я пришёл спасти общагу от разрушения. Благодарить не надо.
– Свят? Это ты? – переспросила Изольда, а сама насторожилась. Уж больно её пугала весёлость парня. Он словно наглотался таблеток и теперь прикалывался.
– Изольда, а это что? – он показал пальцем на Игната. Тот уже соскочил с кровати и теперь пытался, минуя Свята, дотянуться до рубашки, которую так непредусмотрительно бросил на стуле. – Это чьё? – Свят пальцем приподнял рубашку, поднёс её к носу, сморщился. – Фу-у, воняет. Почему половая тряпка на стуле? – он швырнул её, не глядя, куда-то за спину. – Игнат, ты за сегодня мне надоел. Веришь? Точно нарываешься, чтоб я ноги тебе повыдёргивал и вместо них лыжные палки воткнул, по самое не хочу. Ты в курсе, чья это кровать? – Свят медленно приближался к парню. – Ты в курсе, ЧЬЯ это девушка?
Девушки молча наблюдали за сценой, готовые броситься на помощь соседу по общежитию.
– Свят, ты неправильно понял. Это совсем не то, что ты подумал. Только не горячись! – Изольда уже отмерла. Подхватила халат и пыталась натянуть его на себя, только почему-то воротом вниз. Полотнище падало ей на голову, и она скидывала его назад. Руки то не попадали в рукава, то не хотели оттуда выходить. Она сдёргивала халат, переворачивала, снова пыталась натянуть. – Свят, умоляю, не горячись. Тебе вредно волноваться. Я тебе всё объясню.
– Объяснишь, значит? – голос Свята был подозрительно тих. – Волноваться мне вредно. То есть ты весь день только тем и занималась, что оберегала мою нервную систему от волнения? Пиджаки на охранниках рвала, пальмы вырывала, чаем меня поливала, ресторан крушила? Всё это ради моей нервной системы? – он бросил взгляд на девушку. – Халат надень правильно, а то он пялится, куда ему не положено.
– Ничего я не пялюсь, – ответил обиженно Игнат. – Чего я там не видел, – ляпнул и тут же прикусил язык.
– Так значит видел…И что же ты там видел? А меня в гневе ты видел? Ну говори, чего голый разлёгся у девчонок в комнате? Стриптиз показывать? Так мне покажи? Я, может, монетку в трусики тебе засуну. Давай, Игнат, чего скромничаешь?
Свят был почти около Игната, когда между ними встряла Изольда.
– Свят, ты неправильно понял. У Игната защемило спину, и мы с девочками решили намазать его мазью. Вот. Вера, покажи мазь!
– Спину прищемило. Так в баню надо, да веником пройтись. Слышь, Игнат, баню хочешь? Ты сегодня её заслужил. Сейчас я тебя лечить буду.
