его жизнь. Теперь же могло оказаться, что он станет отцом. Прежде чем принимать решения, нужно убедиться в беременности Ориэль и ее готовности сохранить ребенка. Совершенно очевидно, что беременность оборвет ее карьеру модели. Какой выбор она сделает?
Неизменным оставалось одно — его восхищение этой женщиной. Вновь открывшиеся обстоятельства ее рождения волновали его лишь потому, что это касалось Ориэль. Виджей злился на себя за то, что плохо справился со своей миссией.
— Понимаю твою злость и страх, — сказал он.
— Ну, все. Я готова. — Она посмотрела в сторону ванной комнаты: — Но не знаю, что со мной будет, если… это подтвердится.
Не в состоянии дальше выносить напряжение, Виджей шагнул к ней, двигаясь медленно, давая время принять решение. Он не знал, как выразить сочувствие и поддержку. Наконец, он обнял Ориэль. Она вздрогнула, обвила руками и уткнулась носом в шею. Когда она замерла в его объятиях, Виджей неожиданно испытал невероятно сильное ощущение, что их жизни переплелись. Ее аромат ударил в голову, грудь прижалась к его груди, волосы щекотали шею. Он хотел поцеловать Ориэль, но сдержался и прошептал:
— Мы узнаем. — Ему хотелось верить ее словам, что он единственный возможный претендент, но это было тревожное чувство. Виджей понял, что реально хотел быть отцом ее ребенка. — Ты не одна. Я рядом. — Он успокаивающе погладил ее по спине.
Кивнув, Ориэль ушла в ванную. Серебристое платье валялось на полу там, где она сбросила его. Ей было безразлично. Виджей поднял платье и повесил в шкаф. Потом занял место Ориэль у окна, глядя на гостей отеля, расположившихся у бассейна. Беззаботные люди не подозревали, что в эти минуты происходят события, способные перевернуть жизнь Ориэль и его собственную. Виджей ждал, затаив дыхание.
Это было уж слишком! Ориэль последовала инструкции и положила тест на коробочку возле унитаза, не глядя на результат. Она мыла руки и смотрела на свое отражение в зеркале, сдерживая истерическое желание завизжать. Ее родная мать звезда Болливуда? Любовник на одну ночь украл материал для анализа ДНК? Карьера будет разрушена из-за неожиданной беременности? Она бы справилась с одним или двумя обстоятельствами, но не со всеми сразу. Это слишком! У нее все плыло перед глазами. Ориэль была на грани нервного срыва.
Однако глубоко в душе она знала, какой результат теста хотела получить вопреки всем доводам рассудка. Давно уже Ориэль решила для себя, что со временем, когда будет готова, усыновит ребенка. Очень важно дать надежный кров нуждающемуся малышу, подарить всю любовь, на которую она способна, обеспечить ему будущее. Для выполнения такого плана не нужен мужчина. Конечно, Ориэль надеялась, что встретит человека, с которым создаст семью, но образцом для нее служила приемная мать. Эстель не пожелала зависеть от обстоятельств, и сама идеально смоделировала жизнь, где было все — карьера, брак, семья.
Ставить жизнь в зависимость от мужчины считалось пережитком, но вопреки всему, Ориэль надеялась, что положительный тест навсегда привяжет ее к Виджею. Но он даже не хотел ее! Во всяком случае, не так, как она мечтала. Ей нужна любовь и преданность. Он мог обнять и поддержать в минуту отчаяния, но потом отвернуться и забыть — ведь он не позвонил ей.
Ориэль выключила кран и услышала стук в дверь.
— Можно войти?
— Я еще не видела результат.
Виджей все равно вошел. Ориэль подумала, что пора научиться выставлять его из комнаты. Прямо сейчас наброситься с кулаками и выдворить за порог, но была проблема: она чувствовала себя безмерно одинокой. С кем поговорить? С агентом? С родителями? Друзья и родственники разбросаны по свету, и среди них нет тех, кому можно довериться. Они будут давать глупые советы. Ты нашла родную мать? Прекрасно! Но ведь она умерла. Ты беременна? Чудесно! Но ведь это разрушит карьеру. Тебя обидел мужчина? Так пошли его к черту. Но она не могла, потому что он стоял прямо перед ней. Он не бросился смотреть результат теста, не начал обнимать, бормоча бессмысленные утешения. Он ничего не просил и не требовал. Виджей молча стоял и ждал, готовый принять любые последствия. Это было главное!
— Почему ты не хотел, чтобы Джалиль встречался с твоей сестрой? — спросила Ориэль.
Брови Виджея поползли вверх от неожиданного вопроса, но Ориэль заинтересовало его замечание, сделанное еще в Милане за ужином. Кроме того, она как могла оттягивала момент проверки теста.
Что, если она не беременна? Должна ли она оттолкнуть его и расстаться навсегда? Навряд ли она способна на это, что само по себе тревожно.
— Джалиль гораздо старше Киран. Боялся, что его привлекает ее молодость или деньги, которые мы должны были получить в результате слияния компаний.
— Сиделка или сделка, — пробормотала Ориэль. — Так говорит одна из маминых подруг, когда речь идет о мужчинах, охотящихся за молодыми женщинами. Я думала об этом, когда Дюк ухаживал за мной. Он ожидал, что я придам новый импульс его популярности. Честно говоря, чувствовала себя шлюхой.
— Уфф, так вот что бывает, когда примеряешь на других свой опыт? Я был дураком, потому что не верил сестре и ее способности принимать правильные решения. Я вмешался в ее жизнь, потом причинил тебе страдания, и все из ложного самомнения.
Ориэль оценила его честность и признание своей неправоты. Кроме того, с самого начала их знакомства ей нравилось его чувство юмора.
— Я не могу ничего рассказать Джалилю о своей биологической матери, ведь у меня была неверная информация.
— Думаю, для него важнее знать, что частица его сестры продолжает жить в тебе. Не хотел бы оказаться на его месте, но, если бы так случилось, для меня было бы утешением знать, что у Киран остался ребенок.
От такого откровенного признания у Ориэль задрожали губы. Она взглянула на свое отражение в зеркале и поразилась тому, во что превратилась: рассеянный взгляд, бескровные губы. Она всегда знала, что появилась на свет в результате случайной беременности, но неожиданно почувствовала глубокую связь с родившей ее таинственной женщиной. Она испытывала те же ощущения, что Лакшми, — тревогу, страх, отчаяние. Ее мучил тот же вопрос: что делать? С другой стороны, Ориэль не желала, чтобы Виджей или кто-то еще принимал за нее решения. Вероятно, Лакшми пришлось отстаивать свою волю родить ребенка. Неожиданно в ней поднялась ярость в сочетании с инстинктивной уверенностью в правильности выбора.
— Если я беременна, то оставлю ребенка, — объявила Ориэль со слезами на глазах. Она испытала облегчение, несмотря на то, что кристально ясное будущее превратилось в расплывчатое, туманное пятно. Ориэль твердо взглянула в глаза
