Князь. И пускай освободитъ! Отлично!
Вихровъ. Отлично!
Ковчеговъ. Да, хорошо поддакивать, когда ни кола, ни двора. A y меня триста душъ… благопріобрѣтенныхъ.
Князь. Давно пора!
Хлопоничъ. А я такъ позволю себѣ замѣтить, ваше сіятельство, что сомнѣваюсь… Ничего не будетъ!.. Десятки лѣтъ слухи ходятъ, a все въ пустышку… Были господа и были рабы, будутъ рабы и будутъ господа… Какъ быть премѣнѣ законамъ міра сего? Преувеличиваютъ.
Князь. Нѣтъ, Хлопоничъ, будетъ воля, непремѣнно будетъ. Великое время наступаетъ для Россіи. Не тоскуй о прошломъ. Не знаю, что дастъ будущее, a прошлое и настоящее наше – тьма кромѣшная, скрежетъ зубовный. Ты думаешь, жизнь вокругъ насъ? Нѣтъ, мерзость, запустѣніе, гнилое дупло, обросшее поганками. Я, ты, Муфтель, Олимпіада, всѣ кругомъ – поганки. И не наша въ томъ вина: не могли мы другими быть. Изъ поганаго дупла выросли, поганы и мы. Срубятъ дуплистый дубъ, – не станетъ и поганокъ. Къ чорту насъ, къ чорту… Только чортъ-то захочетъ ли взять? Пожалуй, назадъ приведетъ: такіе голубчики, что и ему не надобны… Я счастливъ, что сынъ мой будетъ принадлежать свободной Россіи. Ужъ не будетъ такъ, что тридцать тысячъ душъ жѣвутъ, чтобы кормить и баловать постылаго и ненужнаго никому человѣка, вродѣ… вродѣ меня!
Myфтель. Это – что же? Я, ваше сіятельство, всю жизнь… хоть и кровь отдать!
Князь. Знаю.
Хлопоничъ. Обижать изволите: развѣ бремя ваше кому въ тягость? Въ сладость оно намъ, ваше сіятельство, вотъ что!..
Князь. A на пунктѣ объ освобожденіи крѣпостныхъ моихъ людей я настаиваю твердо. Правительство само по себѣ. Мнѣ до него дѣла нѣтъ… Эти мужики были моими рабами, свободу имъ дать долженъ я, я, я, a никто другой… Не позволю!.. Слышите, Вихровъ? Разработайте пунктъ, какъ можно подробнѣе и яснѣе, чтобы потомъ ни кляузъ, ни прицѣпокъ… Я освобождаю рабовъ моихъ, никто другой: слышали? я.
Лавр. Иван. Осмѣлюсь доложить: дозорный съ вышки усмотрѣлъ въ аллеѣ карету, скачущую четверикомъ и иные экипажи. Такъ должно предположить, что слѣдуютъ ихъ превосходительство, господинъ начальникъ губерніи…
Князь. Жду.
Уходить сопровождаемый исправникомъ, Вихровымъ, Лавр. Ивановичемъ.
Ковчеговъ. Эка Люциферъ гордый!
Липинъ. И добро-то онъ дѣлаетъ какъ-то по-звѣрски.
Хлопоничъ. Чортушка-съ!
Расходятся.
Aнтипъ (съ печи). Карла Богданычъ!
Myфтель. Что?
Aнтипъ. Помираю, другъ.
Myфтель. Али худо?
Aнтипъ. Чего худо? Хорошо, a не худо. У Бога худого нѣтъ. Пора. Чужой вѣкъ заживаю.
Myфтель. Что y Бога дни усчитывать?
Aнтипъ. Вотъ, Карла Богданычъ, какъ помру я, деньги на колоду, на свѣчи пятнадцать рублевъ – тутъ на мнѣ, въ ладонкѣ. Тебѣ поручаю, потому ты нѣмецъ справедливый.
Myфтель. Попа звалъ ли?
Aнтипъ. На что мнѣ? Ко мнѣ намедни свои, бродяжки, заходили… имъ грѣхи сдалъ. A попъ – пущай князя хоронитъ.
Myфтель. Эка зла ты накопилъ, старикъ. Вотъ умираешь, дохнуть тебѣ нечѣмъ, a ты злобишься.
Aнтипъ. Слышь-ка, Богданычъ… У меня къ тебѣ просьба… остатняя…
Myфтель. Приказывай, исполню.
Aнтипъ. Сей ларецъ… подъ подушкою… ты его возьми… и, какъ есть, снеси ему… Дескать, Антипъ кланяется вашему сіятельству… съ того свѣта…
Myфтель. Ишь… тяжелый… деньги, что ли, тутъ y тебя.
Aнтипъ. Отдай… въ собственныя руки.
Myфтель (беретъ ларецъ). Когда же снести-то, дѣдушка? Сейчасъ или когда помрешь?
Aнтипъ. Снеси…
Муфтель ушелъ.
Aнтипъ (сползъ съ лежанки). Вотъ тутъ – подъ окномъ, на яблонѣ… на этой самой яблони… на возжахъ… Матюша, душа загубленная!.. княгиня матушка!.. О-о-о-о-о-о!.. Слушайте стараго Антипа!. О-о-о-о-о!.. Часокъ мой вѣкъ мой! За всѣхъ васъ! за всѣхъ!
Рыдаетъ. Слышенъ нечеловѣческій вопль князя.
Онъ вбѣгаетъ, шатаясь, синее лицо, волосы дыбомъ, въ рукахъ его шкатулка Антипа, изъ которой сыпятся бумаги.
Князь. Что? Что? Что?
Aнтипъ (весь ощетинился, грозный, грубый). Не дочиталъ, такъ прочитай что! Въ подробности княгиня покойница весь грѣхъ описала.
Князь. А-а-а… врешь, врешь, врешь…
Кружится, по комнатѣ.
Aнтипъ. Что, Чортушка? Дочь свою единую законную… слышь ты? Единую свою, законную! – замучилъ? Гнетомъ задавилъ, загналъ, своими руками холопу на шею повѣсилъ? Зятемъ бредишь? Зятя ищешь? Такъ – не сумлѣвайся: не съ кѣмъ другимъ. съ Констою связалась… княжна-а! Ха-ха-ха! Вотъ какъ y насъ. Все видѣлъ я, все! Я это, я полюбовниковъ благословилъ, въ путь-дорогу проводилъ! Ха-ха-ха!
Князь. Уб… уб… yб…
Качается на мѣстѣ, не въ силахъ броситься на Антипа.
Aнтипъ. Врешь! Не убьешь! Насъ съ тобой Богъ убилъ. Его рукою мы съ тобою отмѣчены. Человѣческой рукѣ къ намъ не прикоснуться… Сына ты хотѣлъ? Жену за сына замучилъ? На, бери! Дала она тебѣ сына. Благодари! Взлелѣялъ сына-то? Воспиталъ? Всѣ капиталы, имѣнія ему завѣщалъ? Родъ-фамилію на него возлагаешь? Живи княжи, твое сіятельство, князь Дмитрій Александровичъ Радунскій! Ха-ха-ха-ха!
Князь дико стонетъ.
Антипъ. Анъ, вотъ же и не Александровичъ, a Матвѣевичъ!.. ха-ха-ха-ха!
Князь стонетъ.
Aнтипъ. Есть y тебя сынъ да чужой… Капли крови въ немъ твоей нѣту. Наша въ немъ кровь… моя… мужицкая! Внукомъ онъ мнѣ приходится, сынъ-то твой… Матвѣевъ онъ, племянниковъ. праведной души… ха-ха-ха-ха!
Князь снопомъ валится на полъ, къ его ногамъ.
Aнтипъ. Лежи!. Кого ты загубилъ, въ могилкахъ лежатъ… Лежи!
Myфтель (ворвался съ людьми, къ Антипу). Дьяволъ, какого ты колдовства ему далъ?
Aнтипъ. Колдовству моему имя – смерть.
Myфтель (хлопочетъ y князя). Ваше сіятельство! ваше сіятельство!
Князь мычитъ.
Aнтипъ. Подбирай падло-то!
Myфтель. Дикими лошадьми разорву тебя, сатана!
Aнтипъ. Скорый какой! Шутишь: не успѣешь! И самъ помру… Смерть-то она во… Видѣста очи мои… Его подбирай, a меня шутишь!.. За порогомъ она… смерть-то… дожидается… Матюша… племянникъ… душа праведная… Я, Матюша, ничего… я не боюсь… я пойду… я старичекъ старый… на волю я… всегда согласенъ… пойду…
Уходитъ; слышно тяжелое паденіе тѣла.
Myфтель. Ваше сіятельство!.. ваше сіятельство!..
Левонъ (смотритъ въ окно). Не живъ, никакъ, старикъ-то?.. что-то упалъ…
Myфтель. Не до него, подлеца!
Князь. Му… му… му…
Взглядомъ ищетъ растерянныя бумаги.
Myфтель. Бумаги, ваше сіятельство? Здѣсь… сжечь?.. слушаю…
Швыряетъ въ печь.
Князь (глубоко вздыхаетъ, въ облегченіи). Му… му… му…
Тянется, къ Муфтелю лѣвою рукою.
Myфтель (всхлипываетъ). Благодѣтель.
Нагнулся къ рукѣ. Князь перенялъ здоровою рукою его лицо и крѣпко цѣлуетъ въ губы.
Myфтель. Ваше сіятельство! вся жизнь была… вамъ, ваше сіятельство!.. (дворнѣ). Что стоите пнями? Бѣгите за батюшкою! Князя Дмитрія Александровича зовите! Его превосходительство!
Кн. Дмитрій (вбѣгаетъ, съ нимъ Липинъ, Вихровъ). Папа!
Изъ груди князя вырвался дикій вопль. Приподнявшись въ креслѣ, съ ужасомъ, гнѣвомъ, отвращеніемъ смотритъ онъ на сына, съ страшнымъ усиліемъ дѣлаетъ движеніе угрозы… захрапѣлъ, упалъ, умеръ.
Кн. Дмитрій (отскочилъ въ ужасѣ, спряталъ голову въ платьѣ бонны). Папа! Папа! Боюсь! Страшно! зачѣмъ? Папа!
Лавр. Иван. Господи! Словно дьяволъ по горницѣ-то пролетѣлъ.
Myфтель. Не стало благодѣтеля!
Липинъ. Скончался, какъ жилъ: ненавидя и проклиная.
Вихровъ. Послѣдній могиканъ!
Занавѣсъ.КОНЕЦЪ.
Примечания
1
Первое представленіе въ Петербургѣ – въ Петербургскомъ театрѣ Н. Д. Красова, 26-го декабря 1907 года
