Игрок разочарованно поскреб в затылке. Подвела его интуиция, а вот журналист, получается, не соврал.
— Кто-то взял ответственность? — аккуратно поинтересовался он. У Стального могли быть свои источники, черпавшие информацию вовсе не из Сети.
— Пока нет. Видимо, конкуренты. У этих сектантов всегда разборки, — сообщил Никитич.
— Да, а что там с тем пацаном? — вспомнил Нур. — Ну, помнишь, я советовал обратить внимание.
— Тут ты что-то напутал, — нахмурился Никитич. — Не было никакого мальчика. Ни одного ребенка младше десяти лет не было ни среди живых, ни среди мертвых.
— Вы провели идентификацию останков?
— Как обычно. Стандартная процедура, — пожал плечами замдиректора. — По идентификационным картам. Плюс дублирующие данные с искинта рамки на входе в зал. Двенадцать женщин, десять мужчин, три подростка. Данные со спутника подтверждают эти цифры. Ошибка исключена. Сам знаешь — микрочипы-то сейчас прямо при рождении имплантируют.
Нур кивнул — мол, знаю. Поголовная чипизация населения была проведена еще восемь лет назад как средство против террористов-камикадзе. Новорожденным устанавливали их прямо в роддомах, остальным — в обязательном порядке имплантировали в больницах. Процедуры не избежал никто. Отныне микросхема-передатчик внутри каждого человека ежесекундно передавала на спутник данные о местонахождении тела-носителя. Плюс сканеры, установленные в каждом дверном проеме, автоматически считывали всю информацию о входящем. И если человек вдруг оказывался внесенным в базу данных неблагонадежных граждан, тут же включался режим тревоги. Существовали и градации опасности таких личностей — от желтой («замечены в симпатиях к террористам») до багровой («в розыске за совершение терактов»).
В свое время в прессе шли большие дебаты по поводу такого нововведения, но в итоге целая серия терактов привела к тому, что общество ухватилось за эту меру как за панацею.
Правда, периодически всплывала информация, что умельцы якобы нашли способ нейтрализовывать сигнал — то ли хирургической операцией, то ли какими-то экранами. Но подобные байки муссировались лишь в обывательской среде. Нур был уверен, что это невозможно. Передатчиком служила вся костная ткань организма. Нужно было поменять скелет, чтобы избавиться от него…
— Ну и ладно. Значит, или там его вправду не было, или он успел выскочить, — вздохнул Нур с облегчением и пояснил: — Не люблю, когда детей взрывают.
— А взрослых?.. — грустно усмехнулся Никитич. — Смотри, брат, если начинаешь привыкать к трупам, пора уходить из антитеррора. Не рановато ли становишься циником? Сколько тебе сейчас — тридцатник?
— Что за мальчик? — вмешался директор, обращаясь к Стальному. Он на какое-то время отвлекался от беседы, заглядевшись на что-то на экране своего стола. — Я не помню никаких детей в вашем докладе, Андрей Никитич.
— Это идея фикс Нура, — неохотно сообщил замдиректора. — Ему в толпе привиделся подозрительный ребенок.
— Мелочей в нашем деле нет, — наставительно заметил ПэПэ. Как и многие другие руководители, он любил говорить общими местами. — Чем мальчик был подозрителен?
— Ерунда это все, господин директор, — замялся Нур. — Показалось просто.
— Что именно?
— Да что мальчик похож на сына. Как подумал, что мой ребенок мог погибнуть при теракте, все перевернулось внутри.
— Ага, — согласился директор. В его глазах мелькнуло что-то, но это не было пониманием. — Андрей Никитич прав, нужно отдохнуть, Нур. Расследование с вас снимается. Возьмите отпуск на три дня, развейтесь. Такими кадрами, как вы, не разбрасываются.
* * *
Утро встретило Нура сигналом коммуникатора, застеленной кроватью жены и пустым холодильником — Лариса уже была на работе, откуда и трезвонила, чтобы напомнить: Нур обещал сводить сына в больницу. Это опрометчивое обещание он дал, явившись домой под утро. Лариса не спала и начала пилить мужа прямо с порога.
— Ты вспомни, когда семьей последний раз занимался! Ребенок третий день кашляет, его в больницу свозить некому.
Тут Нур с раскаянием вспомнил, что действительно давно обещал сводить Эдика в ведомственную поликлинику — там и врачи полюбезнее, чем в любой другой больнице, и цены на их услуги приемлемые.
— Ларка, мне отгул обещали — на три дня, — поведал он жене. — Давай съездим куда-нибудь.
— За три дня кашель Эдика может в туберкулез превратиться, — отрезала она. — Если тебе сына не жаль, делай, что хочешь.
— Да мне руководство вообще хотело задание дать. Найти террористов, что театр взорвали, — попытался слукавить Нур. — С большим трудом отмазался.
— Еще чуть-чуть, и я сама пойду заказывать вашу контору. В знак протеста против эксплуатации моего мужа, — пообещала жена и категорически заявила: — Поставь будильник пораньше, отведешь сына в больницу, потом ищи террористов сколько хочешь.
От недосыпа ломила голова, все тело было словно ватное. Нур мечтал только о том, чтобы добраться хотя бы до дивана в гостиной. Препираться в прихожей в его планы не входило. Пришлось кивнуть…
Нескольких часов сна Нуру хватило, чтобы вновь почувствовать себя человеком. Поднявшись после звонка жены, он обнаружил, что на самом деле день только начался — на часах было около десяти утра. Эдика, как обычно, пришлось выгонять из Сети. Перекусив приготовленной на скорую руку яичницей, они с сыном двинулись в поликлинику, не записавшись предварительно на прием. Впрочем, Нур надеялся, что по старой памяти их примут итак.
* * *
Попасть в поликлинику можно было двумя путями — через вход в корпорацию «Анти-Т» или, обойдя двор сзади, через въезд для машин. Нур предпочел второй вариант — почему-то ему не хотелось сегодня сталкиваться с коллегами.
Когда-то, во времена детства Нура, все это пространство принадлежало районной больнице. Но десять лет назад одно из зданий выкупил у города Петр Петрович. Тогда он только вступал в охранный бизнес, однако уже подходил к процессу основательно. Позже, когда дела фирмы пошли в гору, он надстроил над купленным зданием еще несколько этажей и отделил часть территории двора под нужды фирмы. Тем не менее ютившуюся в небольшом одноэтажном домике поликлинику он не стал выгонять. Напротив, Петр Петрович заключил с ней договор на обслуживание сотрудников «Анти-Т» и членов их семей. Кроме того, врачи поликлиники использовались во время выездов на теракты — проколы у корпорации хоть изредка, но случались. «Свои» доктора не запрашивали за помощь гигантских гонораров, как это делали частные медицинские фирмы, что и привлекало в таком сотрудничестве Петра Петровича. В свою очередь, соседство с охранной фирмой было удобно и для больницы — в новейшей истории террористы частенько покушались на врачей, но штурмовать больничный двор с базой силовиков под боком они не рисковали. Так что симбиоз поликлиники и «Анти-Т» был делом взаимовыгодным.
Кабинет участкового педиатра оказался совсем крохотным. Стол, стул, кушетка, умывальник. Отсутствовал даже ставший уже привычным компьютер. Вместо него доктор, молодой человек лет двадцати пяти, использовал наручный коммуникатор.
Послушав Эдика и ничего не пояснив, он принялся деловито строчить что-то в своем наладоннике. «Интересно, почему врачи всегда так себя ведут? — подумал Нур. — Думают, что мы не сможем разобраться в их диагнозе? Или, наоборот, именно этого опасаются?»
— Доктор, может, вы сделаете перерыв в отправке сообщений? — поинтересовался Игрок. Он присел на кушетку, придерживая Эдика за плечи.
— Каких сообщений? — искренне удивился врач.
— Тех, что вы сейчас пишете, — Нур кивнул на аппарат в руках доктора.
— Я записываю клиническую картину вашего сына в его карту, чтобы потом скинуть ее в базу больницы, — врач заговорил быстро и отрывисто. Было заметно, что он разозлился. — Какого рассказа вы ждете от меня? Сказки на ночь? Так еще пока день.
Нур уже понял, что был слегка несправедлив к молодому медику, но и отступать перед его агрессивным напором не хотелось.
— Скажите нам диагноз, — Нур был краток, но категоричен, — а потом пишите, что и сколько хотите.
— У мальчика хронический иммунодефицит, — сухо отозвался врач. — И на его фоне инфекция верхних дыхательных путей. Беспокоиться не стоит, это сейчас у каждого второго. Я кое-что пропишу из уколов.
— Интересно, как это вы поставили такой диагноз за пять минут, не сделав даже ни одного анализа? — Нур даже не старался скрыть свою язвительность. «Пусть лучше посчитает меня склочником, но нормально обследует ребенка», — решил он про себя.
— В этом нет необходимости. Первичные показатели снял дверной анализатор, — доктор указал на коробку с искинтом сбоку от двери. — Да и клиническая картина видна сразу.
