Сейфулла оглядывается на сидящих в дальнем углу зала детей. Они сидят тихо, как мышки — даже шалун Джафар смотрит в пол. Сейфулла ласково улыбается детям.
— Не стану сейчас останавливаться на тонкостях этого процесса. Мои специалисты уверены, что прогнившему Западу будет нечего противопоставить Мечу Ислама. Да, я решил назвать это оружие именно так.
Имам вдруг недовольно передергивает плечами — ему кажется, что по ноге у него ползет какое-то насекомое. Чрезвычайно неприятное ощущение — но-не будешь же чесаться на глазах у важных гостей, как блохастый пес. Приходится терпеть.
— В ближайшие дни я объявлю лидерам Запада наш ультиматум, — продолжает Сейфулла. — Если они согласятся, мы станем хозяевами мира быстро и бескровно. Но я уверен, что они, ослепленные своей гордыней, отвергнут наши справедливые требования. И тогда Меч Ислама падет на их презренные головы.
Маленький Джафар по-прежнему смотрит в пол. Ему смертельно скучно, он устал и хочет мороженого. Внезапно он замечает маленького паучка, который, деловито переставляя лапки, бежит к роскошному черному креслу дяди Сейфуллы. А за ним еще один. И еще.
Джафар толкает в бок своего соседа — шепелявого Хасана. Едва заметно кивает ему на забавных паучков.
Хасан едва слышно хихикает. Вот смеху будет, если паучки влезут по креслу на стол и побегут по гладко отполированному красному дереву! Интересно, а дядя Сейфулла боится пауков?
Сейфулла вдруг вздрагивает в кресле и делает судорожную попытку подняться на ноги.
— Его паук укусил, — шепчет на ухо Хасану Джафар.
И дети снова начинают беззвучно хихикать.
Тимур Алиев, Юрий Бурносов
ХОМО ТЕРРОРИСТИКУС
Рация ожила на короткое мгновение, успев прошипеть лишь: «Игрок…» — и дальше что-то неразборчивое, а затем вновь замолчала. Но Нур понял ее без слов. Он призывно махнул рукой охранникам у рамки металлоискателя — «запускайте новую партию» — и замер в ожидании последних участников собрания Храма вечернего предстояния, что до сих пор толпились у стола предварительной регистрации.
Окруженная по всему периметру автоматчиками из «Анти-Т» площадь перед зданием зала «Глобус» была пуста. На перегретой за день плоскости изнывали от все еще палящего солнца лишь облаченные в строгие черные костюмы Нур (Игрок был его позывной и фактически второе имя) и два помощника. Стол для досмотра вещей и компьютер со списками участников мероприятия (в «Анти-Т» любили работать по старинке, не забывая, впрочем, и о новейших разработках) находились от них на расстоянии около ста метров — в самом начале площади. Там сейчас и собирались прибывшие под «третий звонок» участники собрания — оно должно было начаться ровно в восемнадцать ноль-ноль. Сотрудники «Анти-Т» действовали по стандартной схеме. Обычная мера предосторожности для любых массовых мероприятий, проводимых в зале «Глобус», предусматривала одновременное присутствие на площади группы не более тридцати человек — чтобы террористы не смогли затеряться среди толпы.
Вот и сейчас несколько десятков людей в строгих костюмах, непроизвольно выстроившись гуськом при проходе через рамку металлодетектора, потянулись ко входу в киноконцертный зал. Нур впился взглядом в приближающуюся к нему импровизированную колонну.
— Еще минут десять, и можно будет расслабиться, — вдруг раздался позади него чей-то тихий голос. Он прозвучал настолько в диссонансе с собранностью Нура, что тот невольно резко оглянулся.
Желание отдохнуть исходило от одного из двух его помощников «на сегодня». Нур затруднялся ответить — был ли это Робин или Бобин. Братья Жоробековы, или, как их дразнили еще, Барабековы, хотя и не являлись близнецами, но походили друг на друга как две капли воды. Оба — невысокие, кряжистые, смуглолицо-скуластые, казалось, что они никогда не улыбаются. Тем удивительнее было это неожиданное проявление эмоций.
— Отставить расслабиться! — жестко отозвался Нур. — Мероприятие еще даже не началось, а вы уже отдыхать вздумали!
— Я только хотел отойти в тень, когда двери закроются, — с хмурой гримасой на лице попытался оправдаться один из «близнецов». Оба были при полном параде — костюмы, белые рубашки, галстуки, — и за этот час буквально изошли потом на солнцепеке.
— Никаких в тень! Будем стоять здесь до окончания собрания, — свирепо скомандовал Нур и снова повернулся лицом к приближающимся людям.
В душе он понимал, что перегнул палку и, более того, не имел права в таком тоне отдавать приказы Барабековым, которые не были его подчиненными. В служебной иерархии они находились примерно на одном уровне, просто относились к разным отделам: Нур был из аналитического, «близнецы» — из службы сопровождения. И хотя во временной сводной группе Игроку обычно отдавалось формальное первенство, поскольку именно он был мозгом тройки, а Робин и Бобин — ее руками и «ногами», кричать на ребят не стоило, в будущем они могли и припомнить ему такое поведение. Однако задний давать было поздно — его не поняли бы даже сами «близнецы», приняв деликатность за проявление слабости.
На подобную категоричность Нура спровоцировало собственное далеко не лучшее состояние. Солнце било прямо в глаза, спину нещадно ломило от долгого стояния на ногах. Это было его уже третье мероприятие на сегодня и двенадцатое за неделю — Нур устал и очень хотел домой.
Кроме того, он чувствовал себя идиотом оттого, что поддался на предложение одного из коллег по «Анти-Т» поменяться сменами. «Ну что тебе стоит поработать сегодня вечером?! Ты ведь и так выходишь на работу днем. Значит, выходной все равно для тебя потерян. А я тебя выручу, когда скажешь, — упирал на логику Стефан и добивал жалостливым: — Мне мать в больницу везти». Нур догадывался, что у товарища по работе на самом деле никто не болеет, а просто наклевывается очередное свидание, но предложение выглядело действительно заманчивым. Однако сейчас ему уже так не казалось.
Сорвав досаду на братьях, Игрок вновь принялся наблюдать за цепочкой людей в вечерних костюмах, что уже цокали каблуками по плиткам театральной площади совсем рядом с ним.
Его взгляд невольно остановился на эффектной блондинке в салатовом платье с глубоким вырезом на груди и косой до пояса. Декольте было как раз такой рассчитанной глубины и формы, чтобы суметь привлечь внимание, ничего не открыв в то же время. Девушка шла неторопливо, не глядя по сторонам и улыбаясь своим мыслям. Нур мало интересовался политикой, но не нужно было быть экспертом-политологом, чтобы понять — девушка резко выделялась из общего потока остальной напыщенной публики в черно-серых деловых костюмах, что собиралась влиться в двери театрального зала. Впрочем, записывать ее в смертницы Игрок не спешил — обтягивающее платье вряд ли могло скрыть даже мини-бомбу.
«Стоп! Это же непрофессионально!» — Нур сам себе дал отмашку, заставив перестать смотреть на девушку. Пока он наблюдает за красавицей, мимо него может проскочить кто-то крайне опасный. Как раз подобные психологические штучки и любят использовать террористы. Необязательно, что она их сообщница, чаще таких используют втемную. Ему ли не знать об этом? И как же он так опростоволосился? Видимо, сказывалась все же напряженная неделя.
Усилием воли отведя взгляд от девушки, Игрок тут же перевел его на остальных. И снова мысленно принялся проклинать свою злополучную усталость. Теперь в толпе ему почудился собственный сын. Белоголовый мальчик в темно-синих брючках и белой рубашке прошмыгнул мимо парочки оживленно спорящих леди в черных вечерних платьях и просочился через толпу у входа. «Вылитый Эдик пару лет назад. Только что ему здесь делать? — подумал Нур и вздохнул. — Нужно почаще бывать с семьей. А то уже сын мерещиться начинает».
Тем временем последние участники собрания втягивались в двери «Глобуса». До начала мероприятия оставалось всего несколько минут, потому большинство «храмовников» уже сидело в зале. Так что Нуру можно было уже свободно выдохнуть — его задание по фильтрации входящих подходило к концу.
Несмотря на важность сегодняшнего мероприятия, работа изначально обещала быть непыльной — на подобных «тусовках» легко вычислить потенциальных террористов. Хотя это официально и не афишировалось, но все службы безопасности работали по так называемому «расовому» принципу — оценивались внешний вид и национальность человека. Арабы, хиппари и мужчины в расцвете лет были в «группе риска». Но в рядах «храмовников» таких не наблюдалось. Дети же и роскошные блондинки, при всей странности их присутствия на собраниях сект вроде Храма вечернего предстояния, опасными не считались. Кстати, соблазнительной обладательницы косы не было и в базах возможных смертников, что имелась в распоряжении «Анти-Т» и которую Нур знал назубок.
