Поднимаясь к себе на крыльцо, Василий услышал донесшийся от сарая стук ведра и хриплый мужской голос:
— Не балуй, скаженный! Тпр-ру!
«Ага, кажется, землемер пожаловал... Поит своего коня и задает ему на ночь корм». Василий поднялся на террасу. Из квартиры слышались громкие голоса, детский плач и притворный, знакомый Василию с детства мальчишеский визг Женьки.
Распахнув дверь, Василий обомлел: в коридоре на полу лежал братишка. Дородная хозяйка и сестра Василия — Антонина, держали Женьку за руки и за ноги. Мать с причитаниями и всхлипываниями всыпала ему по вздрагивающему заду толстым солдатским ремнем. Женька брыкался ногами, бодал хозяйку головой в грудь, но та крепко держала его за руки, прижимая их к полу.
Увидев Василия, мать выпрямилась, бросила на сундук солдатский ремень.
— Хватит, устала!
— Вот старший братец поможет, — обрадовалась хозяйка. — Мать-то только ремнем мух от сына отгоняет.
Воспользовавшись тем, что хозяйка ослабила свои руки, Женька, как мячик, подскочил с пола, и не успел никто опомниться, как он стрижом пронесся мимо Василия, выскочил на лестницу.
— На-ка, выкуси, чертова буржуйка! — крикнул он в приоткрытую дверь, показывая хозяйке кукиш.
В наступившей тишине был слышен только торопливый стук его каблуков по деревянным ступенькам лестницы.
— В чем дело? Что случилось? — спросил Василий.
— Да как же, что случилось? — развела руками хозяйка. — Разве вы не заметили, когда во двор входили, калитки-то нет!
— Как не заметил, заметил... Куда, думаю, калитка могла деваться...
— Пока я с Екатериной Петровной к вечерне ходила, братец ваш с ребятами снял калитку с петель и уволок на Оскол вместо плота, поплавать на ней чертякам вздумалось. Хоть бы перетопились в омуте, идолы. И калитки теперь не найдешь, полой водой невесть куда угнало. Я этого так не оставлю. Я пойду в ревком, буду жаловаться самому Стрижову! — возмущалась хозяйка.
— Вот это верно! Власть должна оградить граждан от хулиганства, — поддержал хозяйку Василий. — Распустили ребят, черт знает что творят. Обязательно сходите и заявите об этом безобразии в ревком... А с ним я разделаюсь по-своему, пусть только придет...
— А вы где гуляли? — спросила успокоенная хозяйка.
— В церковь ходил. Там тоже от хулиганов не протолкаться. Парни девушек вербой лупят...
— Да, да, — с горечью подтвердила хозяйка.
—- Хорошо батюшка у вас служит. Певчий хор понравился мне, голоса приятные, звонкие, в особенности тенора и дисканты колокольчиками заливаются... А калитка пусть вас, Софья Никаноровна, особенно не тревожит. Я заставлю Женьку найти ее и навесить.
Хозяйка, довольная благонамеренным поведением Василия, осмотрелась по сторонам, хотя в коридоре, кроме нее и Василия, никого не осталось, таинственным шепотом произнесла:
— Не сможете ли на минутку спуститься ко мне? Мне хочется с вами кой о чем поговорить.
— Пожалуйста, если надо, я готов.
— Вот и пойдемте, чайку у меня попьете, наливочкой вишневой угощу.
— От такого удовольствия не смею отказаться!
Василий направился вслед за хозяйкой.
В прихожей высоченный мужчина лет тридцати в черной шерстяной кавказской блузе с карманами на груди и синих суконных брюках, заправленных в огромные яловые сапоги, смазанные дегтем, вытирал о расшитое полотенце руки. На загорелом лице, покрытом еле заметными оспинками, выделялся большой прямой нос, окрыленный густыми, сросшимися бровями, и карие, с огненным отливом глаза.
— Вот, Михаил Васильевич, познакомьтесь с братом Антонины Александровны. Это Василий, я о нем говорила..
— Шмыков — межевой землемер Валуйского земельного управления, — протягивая Василию огромную ручищу, покрытую золотистыми волосками, буркнул Михаил Васильевич, скользнув из-под бровей внимательным взглядом по лицу Василия.
Прошли в гостиную.
На большом дубовом столе, покрытом вышитой украинской скатертью, на блюдах лежали поджаренная курица и копченый окорок. Нарезанный большими кусками свежий пшеничный хлеб горкой высился на деревянной резной хлебнице.
— Садитесь, сначала немного закусим, а потом попьем чайку, — сказала хозяйка.
Она подошла к буфету, достала граненый графин с вишневой наливкой, рюмки. Поставила на стол для Василия третий прибор — окаймленную золотым ободком тарелочку, серебряную вилку с фамильным вензелем и нож с бронзовой ручкой.
— Софья Никаноровна, достаньте-ка нам покрепче. Там, в углу, в буфете, я привез сегодня. Да пару стаканчиков вместо этих детских рюмочек, — потирая руки и усаживаясь за стол, попросил землемер.
Хозяйка достала большую бутыль и два граненых стакана.
Василий сел напротив гостя.
— Садитесь, Софья Никаноровна, и вы, — сказал землемер, наполняя из бутылки стаканы.
— Ой, нет, мне некогда, я пойду подогрею самовар.
Хозяйка вышла из гостиной.
— Значит, придется с вами по-холостяцки, — разламывая руками на две половинки курицу, сказал землемер. — Берите любую половину! — предложил он Василию,
— Что вы! Этой половиной можно накормить взвод солдат, — пошутил Василий.
— Поэтому вы такой тощий, что мало едите. Выпьем за наше знакомство!
Чокнувшись с землемером, Василий сделал несколько глотков и, морщась, поставил стакан на стол. В горле запершило, перехватило дыхание.
Землемер улыбнулся.
— Что, крепкая? Это горилка мужицкого производства! Закусывайте...
Он ловко опрокинул стакан в широко открытый рот, провел большим пальцем правой руки по губам и стал с аппетитом уплетать курицу.
— Мы в деревне привыкли к ней. Набегаешься по полям под дождем, на ветру настудишься, так после этого погреться чем-нибудь крепеньким — одно удовольствие!
Вернулась хозяйка.
— Ну вот и я вам компанию составлю, — сказала она, усаживаясь рядом с землемером.
— А вы что ж не пьете? — обратилась она к Василию.
— Спасибо, уже глотнул, еле отдышался. Уж больно крепка.
— Ну и прекрасно! Выпейте тогда со мной наливочки.
Хозяйка наполнила две рюмки красной густой наливкой.
Землемер жадно работал своими крепкими челюстями, сверкая белыми ровными зубами.
— А я хотела вас попросить об одном одолжении, — обратилась хозяйка к Василию.
— Пожалуйста, — насторожился Василий, вопросительно взглянув на хозяйку.
— Дело простое. Михаил Васильевич купил для меня в Меленках очень хорошую породистую корову. Это верст пятнадцать отсюда. Надо будет как-нибудь пригнать ее сюда.
Василий удивленно пожал плечами.
— Ну, что же.
— Конечно, я за этот труд постараюсь вас отблагодарить всем, чем можно. А вам это будет за прогулку, познакомитесь с нашими окрестностями. Увидите наши поля, леса... Можете захватить с собой и Евгения, чтобы он тут не болтался без дела. С Антониной Александровной я уже говорила...
