— Кол, а какие меры приняты? — неожиданно даже для самого себя выдал хулиган, тут же пожалев о собственной смелости.
К его моментальному облегчению, переходящая в наглость простота осталась без последствий.
— Нас тут не так мало душ, и почти все далеко не сироты, — намекнул на внешние ресурсы дед. — Многие так и вообще могут в любой момент отсюда сорваться — и привет.
Он явно имеет ввиду не только себя, и они все наверняка между собой общаются, сообразил тридцатилетний.
— Как думаешь, охрана, режим, «уши» — они все греются со своей работы тут? Или на окладах сидят? — продолжил старик. — Вот я тебе по секрету намекну: если отсечь у них левые финансовые потоки, то они через неделю дистрофиками станут. А у каждого — семья, такие же падлы-дети, жёны с амбициями… И наверх надо что-то отдавать, — завершил логическое построение Кол. — Если Спринтера беспредельно на лишний круг замаринуют, то левые финансы перекроются сегодня же, до полуночи. И не разблокируются до тех пор, пока Спринтера не выпустят. Потому что за забором тоже есть жизнь.
— Как так? — опешил хулиган. — Как это возможно?
— А мы все потерпим, — безмятежно ответил старик. — Мне, например, смотреть, как Спринтер «идёт», уже два месяца веселее, чем всё остальное вместе взятое. Да и не только мне. Я чисто из солидарности вполне нормально без курева посижу. Или вообще вон штраф оплачу — и выйду через час.
— Штрафы и компенсации далеко не все смогут выплатить! — эмоционально вскинулся верзила. — Вас, толстопузиков, хорошо если десятая часть от общего числа! А то и того меньше.
В запале спора он даже не понял, что проговорился одним словом сразу дважды.
А Кол был достаточно зрелым и не стал показывать, что связь здоровяка с «мохнатыми ушами» — далеко не секрет ни от кого из тех здесь, у кого за спиной есть хотя б один миллион… Потому что те, перед кем выслуживался хулиган, в свою очередь старались никак не напрягать тех, у кого были деньги. Таких, как Кол.
— Если снимемся мы — та самая десятая часть, о которой ты говоришь… ну или если мы просто решим «не курить» с месячишко, то финансовый поток как раз на девяносто пять процентов и сократится. — Снисходительно сообщил дед. — Правило двадцать — восемьдесят. В нашем случае более верное как десять — девяносто.
* * *
Примечание. Кол намекает на то, что называется правилом Парето.
* * *
Впрочем, Хулиган такими материями явно не владел. Плюс, ему было невдомёк, что этот разговор — ещё одно, запасное, предостережение администрации от противоположной стороны. Поскольку его регулярное «общение с кем надо» лично для Кола секретом не было.
— Спринтер слишком многим глянулся, да и напомнил кое о чём, о чём забывать бы вообще не следовало, — пробормотал себе под нос старик. — Уж его тут точно не бросят. Просто не те деньги на кону встанут, чтоб админы на какие-то принципы шли и беспредел плодили. Своя шкура им-то всяко дороже. Чем эфемерные принципы. Тщ-щ-щ-щ, вон он…
Кол указал глазами на открывающуюся автоматически шлюзовую дверь, из-за которой тут же показался виновник этой беседы.
Средних кондиций пацан, возрастом лет пятнадцати-шестнадцати на вид, встал сразу на пороге, разминая шею и потягиваясь.
От «сетки» понеслись свист и приветствия десятков наблюдающих:
— Давай!.. Воткни им и сегодня!.. Покажи класс!.. Сприн-тер!.. Сприн-тер!..Сприн-тер!.. — скандировала толпа.
Пацан шутовски раскланялся на все стороны, потряс в воздухе сжатыми в рукопожатии ладонями и чуть довернул голову в сторону подошедшего сотрудника режима.
— Сутки ограничения личных действий ввиду повышенных мер безопасности истекли, — проговорил подошедший, как делал это уже много раз до этого (он сам либо его сослуживцы). — Можете проследовать во второй сектор.
Эта сцена повторялась изо дня в день, но сегодня, если верить Колу, был последний раз.
Пацан молча кивнул в ответ. Затем, как будто нехотя, добавил:
— Ничего личного. Извини. У каждого своё дело.
Инспектор явно ожидал того, что воспоследует, но всё равно в итоге оказался не готов: подросток, явно активируя какое-то из усилений, толкнул его в грудь. На вид толчок был мягким, но спиной вперёд сотрудник летел ярдов пять, после чего впечатался в ограничительную сетку и сполз по ней вниз.
Толпа заулюлюкала.
Спринтер, скользнув взглядом по моментально вскинувшимся охранным дроидами, в три прыжка достиг первой «сетки» и перемахнул через неё плавным гимнастическим па.
— Вы нарушили первую границу охраняемой территории… немедленно остановитесь… — заголосил жестяным голосом ближайший дроид, вскидывая манипуляторы.
— Сприн-тер!.. Сприн-тер!.. Сприн-тер!.. — главная «сетка» почти что полыхала.
Охрана периметра, состоящая из дроидов, «не проходится» физически. Это аксиома, понятная всем без исключений. Дроиды не имеют эмоций, не спят, не курят, видят во всех спектрах без исключений и ориентированы на прорывы любых людей, даже одарённых, даже организовавшихся в группы. Любой численности, скорости движения и производительности сигнала.
С чего Спринтер затеял эту свою ежедневную ботву с «рывками», было не ясно: в первый день после прибытия он вообще сутки провисел на больнице.
Во второй день он кое с кем, говорят, парой слов всё же перекинулся, но даже в «спальни» не заходил, сразу учинив то, за что его Спринтером и прозвали: «побежал». Завершился его первый забег так же, как и все последующие — суточным карцером. Потому реальные его намерения знал очень мало кто, ибо пообщаться с пацаном было практически невозможно.
Каждый раз, выходя из шлюзовой двери, он делал одно и то же, пусть и с разной степенью успешности.
Вот и сейчас, проходя первый сектор, он как будто нехотя и лениво уклонялся от дроидов и их залпов автоматических дистанционных инъекторов, призванных обездвижить потенциального беглеца.
— Двадцать две, — пробормотал Кол, сверяясь с секундомером на комме. — Включая замес у двери. Ну-у-у, первый-то он уже дней тридцать пять как проходить начал… смотрим дальше…
Перемахнув в три движения через вторую «сетку» (для чего по ней пришлось взбегать, как по лесенке), парень ускорился и зигзагами рванул дальше.
Теперь дроиды били направленными энергетическими разрядами, часть из которых, рассеиваясь в воздухе, достигала цели.
— Когда он первый раз добежал сюда, видимо, не в курсе был. — Зачем-то тихо сказал Кол. — Получил сразу три разряда, синхронно. Думали, всё…
— Оклемался? — попытался изобразить участливый тон верзила.
— На следующий день побежал опять, — пожал плечами старик. — В карцере ж отделения медсектора никто не отменял.
Спринтер тем временем почти полностью прошёл второй сектор, пригнулся, пропуская над собой выстрел сетью три на три ярда, и перекинул тело через очередной забор.
Эта преграда была уже повыше и отняла почти секунду. Парень вначале как-то хитро зацепился за верх забора руками (явно выдерживая обязательный разряд, проходящий по ограде), затем в первую очередь перебросил ноги, после чего за ногами последовало всё тело.
— Хитро, — уважительно кивнул хулиган. — Каждый раз не могу понять, как он это делает. Вначале же надо остановиться, на забор залезть? А он скорости как будто не снижает. Занятно…
Кол глумливо хмыкнул над соседом и не стал говорить вслух, что не последние в этой жизни люди ломали голову над загадкой почти два дня. Поговорить со Спринтером, ввиду его постоянного заседания в карцере, пока не представлялось возможным, но по предварительным оценкам фокус состоял из двух частей. Первая — Спринтер как-то держал разряд ограждения. Впрочем, одарённых в этой жизни не так уж мало и мало ли что у него там прокачано (либо вообще досталось по наследству).
