детство. И сразу он увидел себя в пионерском лагере. Ездил каждое лето. Всегда был барабанщиком! Костя очень гордился этим!
Он любил вставать раньше всех ребят, когда солнце только начинало свою игру в листочках деревьев. Лес просыпался. Каждое утро всё казалось таким новым и неповторимым!
Вдвоем с Колькой-горнистом бежали вприпрыжку по мокрой от росы траве через весь лагерь в столовую.
Птицы выводили такие трели, что самому хотелось петь вместе с ними. И очень хотелось быстрее взять в руки барабанные палочки, что-нибудь новое придумать, а не просто барабанную дробь. Барабан – это не шум и грохот. Когда барабанщик вкладывает свою душу и любовь, каждое легкое прикосновение палочкой отдается такой мелодией сердца барабана!
Поэтому, наверное, каждый раз и подъем, и обед звучали по-особому. Это на первый взгляд кажется, что ничего особенного. Но кто слышал сердцем музыку барабана – понимал настроение барабанщика.
А настроение Кости всегда было прекрасным! Детство! Все впереди! Такие мечты! Жизнь прекрасна!
Поварихи кормили их с Колькой первыми, балуя лишними порциями, угощая всегда чем-нибудь особенным. Ласково называя "сынок".Столько тепла и доброты было в этом! Хотелось в ответ сделать тоже что-нибудь хорошее. И ребята старались играть так, чтобы всем становилось радостно и весело. Лагерь оживал. И Костя чувствовал, что он "открывает" новый день. Барабанная дробь раздавалась по всему лагерю, поднималась высоко в небо и, казалось, что сейчас просыпается весь мир! Сердце Кости пело и рвалось ввысь. Здравствуй новый счастливый день!
… Костя подмигнул мальчугану. Тот рассмеялся в ответ. И снова появилось чувство, что начинается новый счастливый день. На сердце стало тепло и легко. Все будет хорошо.
Он откроет новый день!
Ухожу я…
Прошло столько лет, а кажется, что всё было вчера.
Взгляд моей дочери с самого первого дня рождения был осознанным, проникающим в душу, казалось, что она пришла в этот мир со знанием чего-то, что не знала я – её молодая мама. Даже имя своё, по-моему, дочурка выбрала сама, подсказав его в самый последний момент своего рождения. Взглянув первый раз на личико доченьки, сразу пронеслось в голове – Олюня!
Её глаза всегда смотрели в мои и «разговаривали» со мной. Я иногда думала, что если вдруг сейчас, выплюнув соску, она скажет что-нибудь, просто упаду в обморок от неожиданности. И не только я так думала. Молодые мамаши, заглядывая в коляску, так же говорили мне. Уж очень серьёзный был взгляд малышки.
Значит, имя Ольга точно было подсказано мне.
Подрастала дочурка и доказывала своим умом и поступками это.
Очень рано начала говорить, быстро заучивать стихи, пересказывать книжки. Впитывала всё, как губка.
Однажды мы с ней ехали в автобусе. Рядом стоял знакомый и перелистывал книжку.
Дочь, закинув ногу на ногу, говорит:
– Садко, что ли читает?
Мужчина, округлив глаза, спрашивает:
– Она, что читает? В два года!
Я засмеялась и объяснила, что у нас есть такая же книжка.
Просыпаясь утром, доча сразу говорила, стоя в кроватке:
– Кушать не буду! Дай кигу!
Если что-то было не по ней – просто стояла и смотрела мне в глаза, молча.
Думаю, что воспитание было обоюдным! До сих пор этот процесс продолжается.
Мне очень помогают в жизни эти упрямые глаза и мнение моей дочери.
Бесконечное «почему» действительно было бесконечно!
Иногда такие неожиданные объяснения!
Как то, в Батуми, мы шли к морю. Я катила маленького сына в коляске, а дочь держала за руку. Мимо проходил пожилой грузин и сказал, поравнявшись с нами:
– Здравствуй, лапушка!
Отойдя немного от него, дочь говорит:
– Мам, а что ты ему не ответила – Привет, лопух!?
Я рассмеялась от такого рассуждения.
Целый год доча жила с дедушкой и бабушкой. И вернувшись, домой, решила манипулировать мной угрозами, что уедет назад.
Однажды поссорившись со мной, пошла в свою комнату, собрала все игрушки любимые, ворох платьев на плечиках и сказала, что уходит.
Я не стала задерживать её, открыла дверь и говорю:
– Зачем тебе столько?
– Это всё моё! Я ухожу!
И дочурка пошла по ступенькам с пятого этажа вниз, обвешанная платьями.
Соседка смотрит и спрашивает:
– Куда это Оля?
Я отвечаю, что уходит совсем. Соседка, аджарка по национальности, опешила. Стояла на площадке и молчала, глядя на меня.
Спустившись на первый этаж, доча постояла, подождала, не позову ли я её. И пустилась в обратный путь, наверх, пыхтя под тяжестью своей ноши.
Проходя мимо меня, вздохнула и сказала, что решила вернуться домой.
Ох уж, мы, женщины! Наверное, с пелёнок воспитываем друг друга. Такая наша природа!
Теперь, подрастает внученька с такими же всепонимающими глазами. И моя душа поёт от счастья! По дорожке топают уверенные ножки, продолжая наш женский беспокойный род.
Ветер в лицо
Лето! Наконец-то спала испепеляющая жара. Иду по улице, наслаждаясь ароматами множества цветов, только что скошенной травы. Щурюсь от блаженства и солнышка. Игривый ветерок развевает мою юбку, лохматит причёску. Так весело становится от этого, что начинаю напевать весёлый мотивчик.
Навстречу, из-за поворота, выехала ватага ребятишек на великах, громко переговариваясь и смеясь.
Я остановилась, смотрю им вслед, и словно ожили картинки моего детства.
У меня никогда не было маленького, трёхколёсного велосипеда. Мой первый велик, подарил папа. Он получил премию и купил нам всем подарки. Это было зимой, в Сибири, в посёлке Кедровый. Мне было 6 лет.
Велосипед был подростковый, не помню названия, что-то написано на английском языке, наверное, прибалтийский.
Папа с братом собрали его и поставили в комнате до лета.
Велик был такой красивый! Тёмно синего цвета, с ручным тормозом, на заднем колесе разноцветная сеточка, с багажником и сумочкой с инструментами. Я не могла оторвать глаз от своего подарка.
Хочу сказать, что кататься на велике не умела. Но так мне хотелось крутить быстро педали, чтобы ветер в лицо!
И я стала упрашивать брата, чтобы он научил меня кататься на нём по улице.
– Ты, что?! Там же снег, мороз! Зима! – говорил брат.
Но я всё канючила и канючила.
Ночью мне снилось, как я ловко кручу педали велика.
Утром брат сдался. Мы вышли на улицу. Велик был так красив! Блестел на солнце, на фоне белого снега. Соседские мальчишки облепили нас. Они понимали, как тяжело дождаться лето, имея такой красивый велик.
В Сибири зимой от снега расчищают только дорогу, по краям сугробы, нет тротуаров.
И вот, наконец-то, я верхом на велике. Оказалось, что не так просто держать равновесие. Брат помогал, держал сзади за багажник. Я закрутила педалями, брат бежал рядом, придерживая велик. Мальчишки бежали сзади.
Ехала посередине улицы, морозный ветер бил мне в лицо. Радость переполняла моё сердечко!
Я кричала брату:
– Держишь меня?
Он кричал в ответ:
– Держу!
По накатанному насту зимней дороги велик летел, как стрела. Я смеялась, хотелось петь!
– Держишь меня?
А сзади далеко от меня дружный ответ:
– Держу!
Я оглянулась и поняла, что еду сама. Мальчишки с братом бежали далеко от меня.
А как останавливаться не знала. Летела по улице, поворачивая
