Усвоили?
Но мы все-таки говорим о «Воре времени» и благодаря Зенону из Эфеба так и не продвинулись дальше 21-й страницы. Суть в том, что время Плоского мира – это понятие растяжимое, и законам повествовательного императива иногда нужно немного помочь убедиться, что повествование подчиняется императиву.
Тик.
Леди Мирия ле Гион – Аудитор реальности, временно принявший человеческое обличье. Плоский мир упорно наделяет все и вся душой, практически все в нем в той или иной степени обладает сознанием – даже элементарная физика. Аудиторы охраняют законы природы – они наверняка оштрафовали бы вас за превышение скорости света. Обычно Аудиторы имеют вид серой мантии с капюшоном и пустотой внутри. Они – бюрократы высшей категории. Ле Гион указывает Джереми на то, что идеально точные часы должны быть способны измерять наимельчайшие частицы времени, о которых писал Зенон. «И таковая частица должна существовать, не так ли? Возьмем настоящее. Оно просто обязано обладать продолжительностью, потому что один его конец связан с прошлым, а другой – с будущим, и если у настоящего нет продолжительности, значит, его не существует вовсе. Не существует времени, в котором помещалось бы это самое настоящее».
Его взгляды вполне соответствуют нынешним теориям психологии восприятия времени. Наш разум воспринимает «мгновение» как длительный, хоть и короткий, промежуток времени. Точно так же нам кажется, что палочки и колбочки в сетчатке глаза воспринимают отдельные точки, хотя на самом деле выделяют небольшие участки пространства. Мозг получает зернистые данные и сглаживает их.
Объясняя Джереми идеи Зенона, Ле Гион преследует скрытую цель: если он создаст эти идеальные часы, это остановит время. Тогда Аудиторам станет гораздо проще делать свое дело вселенских служащих – ведь люди беспрестанно передвигают вещи с места на место, из-за чего становится тяжело отслеживать их положение во времени и пространстве.
Тик.
Недалеко от Пупа, в высокогорной зеленой долине стоит монастырь Ой-Донг, в котором живут боевые монахи из ордена Когда – они же Исторические Монахи. Они взяли на себя обязанность следить за тем, чтобы правильные исторические события происходили в правильном порядке. Монахи знают, какие из них правильные, потому что хранят «Книги Истории», в которых записано не то, что случилось, а то, что должно случиться.
Юноша по имени Лудд, подкидыш, воспитанный в Гильдии Воров, где стал чрезвычайно талантливым учеником, вступил в ряды Исторических Монахов и получил там имя Лобсанг. Основные технические средства монахов – это Ингибиторы, гигантские вращающиеся машины, которые сохраняют и перемещают время. С их помощью можно брать время взаймы и позже возвращать. Лобсанг и не мечтал о том, чтобы жить за счет времени, взятого взаймы, но если оно плохо лежало, он обязательно воровал его. Он мог стащить что угодно и зачастую так и поступал. А время – спасибо Ингибиторам – лежало плохо.
Если вы не поняли, обратите внимание на название романа.
План ле Гион срабатывает – Джереми создает свои часы.
Ти…
Как и нужно было Аудиторам, время останавливается. И не только в Плоском мире: временное равновесие распространяется по вселенной со скоростью света. И вскоре останавливается все. И когда время замерло, Исторические Монахи тоже стали бессильны. Лишь Сьюзен Сто Гелитская, внучка Смерти, может сдвинуть его с места. И Ронни Соак, бывший Каос, пятый всадник апокрифического Апокалипсиса, оставивший это место из-за творческих разногласий до того, как они успели прославиться… К сожалению, Аудиторы подчиняются правилам, и надпись: «СЛОНА НЕ КОРМИТЬ» приводит их в замешательство, если никакого слона поблизости нет. К тому же они крайне неоднозначно относятся к шоколаду. И живут в счет украденного времени.
Ингибитор – это что-то вроде машины времени, только он перемещает не людей, а само время. К тому же для жителей Плоского мира это не вымысел – равно как и все, что есть на Диске. А в Круглом мире первая машина времени – не считая снов и рассказов со сдвигами времени – была придумана Эдвардом Митчеллом, редактором «Нью-Йорк Сан». В 1881 году он опубликовал в своей газете анонимную историю «Часы, которые шли назад». Самое знаменитое устройство, позволяющее путешествовать во времени, появилось в книге Герберта Джорджа Уэллса «Машина времени» в 1895 году, установив образец для всех последующих устройств. Речь в романе идет об изобретателе, который построил машину времени и совершил путешествие из Викторианской эпохи в далекое будущее. Там он узнал, что человечество разделилось на два отдельных вида – злобных морлоков, живущих в глубине пещер, и нежных элоев, которые становились добычей для морлоков и не делали ничего, чтобы это изменить. По мотивам этой книги поставлено несколько довольно жутких фильмов.
Роман поначалу давался автору нелегко. Уэллс изучал биологию, математику, физику, геологию, черчение и астрофизику в Нормальной школе науки, которую позже переименовали в Королевский колледж науки, а затем в Имперский колледж науки и технологии. Во время учебы он начал писать то, что впоследствии выросло в «Машину времени». Его первый рассказ на эту тему «Аргонавты времени» был опубликован в 1888 году в «Журнале школы наук», одним из основателей которого был сам Уэллс. Его главный герой отправлялся в прошлое и совершал там убийство. Путешествия во времени никак не обосновываются, и больше внимания уделено теме безумных ученых в духе «Франкенштейна» Мэри Шелли, разве что написан он далеко не так хорошо. Позднее Уэллс уничтожил все экземпляры журнала с этим рассказом, которые смог найти, – настолько сильно он стыдился этого произведения. В нем не хватало элемента парадоксальности, который имелся в «Чеках времени Турмалина» Томаса Энсти Гатри, опубликованных в 1891 году и впервые представивших многие из распространенных парадоксов, связанных с путешествиями во времени.
В следующие три года Уэллс написал еще два варианта своей истории, не дошедших до наших дней, и очевидно, что в этот период в истории возник взгляд на далекое будущее человеческой расы. Следующий вариант появился в 1894 году в журнале «Национальный обозреватель» в виде трех взаимосвязанных рассказов с общим заголовком «Машина времени». Он имеет много общего с конечным вариантом, но прежде чем он был опубликован полностью, редактор перешел в «Новый Журнал». Там он решил снова опубликовать эти рассказы, но на этот раз Уэллс внес в них несколько важных изменений. В рукописях было много эпизодов, никогда не выходивших в печать: герой путешествует в прошлое, натыкается на доисторического бегемота[23] и встречается с пуританами в 1645 году. Опубликованная в журнале редакция очень близка к той, которая вышла отдельной книгой в 1895-м. В этой версии Путешественник во Времени перемещается только в будущее, где и узнаёт, что случится с человеческой расой, разделившейся на вялых элоев и ужасных морлоков – вызывающих равное отвращение.
Откуда Уэллс взял эту идею? Писатели-фантасты на такие вопросы обычно отвечают, что это им «просто придумалось», но здесь у нас есть конкретная информация. В предисловии к изданию 1932 года Уэллс писал, что его натолкнули на такую мысль «студенческие споры в лабораториях и дискуссионном обществе Королевского колледжа науки в восьмидесятые годы». По словам его сына, идея возникла благодаря статье о четвертом измерении, прочитанной одним из студентов. Во вступительной части романа Путешественник во Времени (он ни разу не называется по имени, хотя в раннем варианте его звали доктором Небогипфелем, так что, пожалуй, это к лучшему) объясняет возможность существования машины времени четвертым измерением:
Но подождите минуту. Может ли существовать вневременный куб?
– Не понимаю вас, – сказал Филби.
– Можно ли признать действительно существующим кубом то, что не существует ни единого мгновения?
Филби задумался.
– А из этого следует, – продолжал Путешественник по Времени, – что каждое реальное тело должно обладать четырьмя измерениями: оно должно иметь длину, ширину, высоту и продолжительность существования…
…И все же существуют четыре измерения, из которых три мы называем пространственными, а четвертое – временным. Правда, существует тенденция противопоставить три первых измерения последнему, но только потому, что наше сознание от начала нашей жизни и до ее конца движется рывками лишь в одном-единственном направлении этого последнего измерения…
…Однако некоторые философские умы задавали себе вопрос: почему же могут существовать только три измерения? Почему не может существовать еще одно направление под прямым углом к трем остальным? Они пытались даже создать Геометрию Четырех Измерений. Всего около месяца тому назад профессор Саймон Ньюком излагал эту проблему перед Нью-Йоркским математическим обществом.[24]
