– А-а! – толкнулся он мне в рот.
– Сладкий! – заявила я, и он рассмеялся.
А потом рывком перевернул меня на спину.
– Нам кажется, это подлог, – заявил он и засосал мой левый сосок. – Вот! Ты медом обмазалась? – он обслюнявил и прикусил второй сосок. – Точно! Вся измазалась медом, а потом возводит на Нас поклёп!
Он обвел пальцем обслюнявленный сосок. И пососал его снова. Между ног у меня всё сжалось. Величество провел кончиком языка от моей ключицы к уху и потерся грудью о самые кончики затвердевших вершин.
– И тут сладко, – выдохнул он мне в ухо и потянул на себя губами мочку. – Очень, очень сладко, – прошептал с закрытыми глазами, нащупывая «аргументом» влажный вход. – А тут как сладко! – он протолкнулся внутрь, разводя и сгибая мои бедра.
О-о!
Он впился в мои губы, переплетая наши пальцы. Вышел и вновь, со стоном, вошел.
– Ты – мое безумие, – выдохнул он, откидывая голову и вбиваясь.
…И тут снова заорал будильник.
Женским визгом.
Я открыла глаза.
Я лежала на кровати Его Величества. Рядом продирал глаза сам Его Величество в подштанниках и со стояком. У двери орала Жюли. Во внутреннюю распахнутую дверь влетел Лео.
День сурка!
Хорошо хоть в этот раз я уже в халате.
Я выскользнула из-под балдахина и просочилась мимо тая Леонарду в его комнату для уединений. Я нуждалась в холодном душе. Край – теплой ванне.
И совершенно точно не нуждалась в том, чтобы видеть Эльиньо Третьего в момент пробуждения за полминуты до оргазма.
Достаточно было того, что я его слышала. За двумя стенами.
Реальность № 2. Утро второе. Скандальное
К тому времени, когда я привела себя в порядок и вышла в спальню тая Леонарду, вопли за стеной уже стихли. Дверь в соседнюю опочивальню была приоткрыта, и оттуда слышались мужские голоса. Пусть тот, кто удержался бы и не подслушал в моей ситуации, первым кинет в меня подушкой.
– …Зачем ты вообще припер ее к себе в кровать? – шипел Лео, забив не изобретённый еще в этом мире болт на статус своего собеседника. – Ведь неглупая оказалась девица, сама сориентировалась, где ей нужно спать.
Вот. Вопрос, как я оказалась в постели с королем, прояснился. А будь я человеком высоконравственным, так и мучилась бы в непонятках.
– У тебя не спросил, – огрызнулся Их Величество также без пиетета к приятелю. – Не лезь не в свое дело.
– Ничего себе, не свое! Жюльетта сейчас побежит к дядюшке жаловаться, что какая-то другая шалава претендует на место у тебя в постели. Вторую ночь подряд, между прочим, – с особым акцентом процедил он сквозь зубы. – А может, и больше. Ты уже сколько ею пренебрегаешь? После обеда жди герцога Калматского с дружественным визитом.
– Кончай зудеть, – прошипел Их Величество. – У меня всё еще руки чешутся взгреть кого-нибудь.
– У меня, как догадываешься, тоже, – не остался в долгу мой новоявленный шеф. – Что, пойдем, как в детстве, отмутузим друг друга, пока твоя диво-дева топится в ванне?
– Доброе утро, милостивые государи, – вошла я.
Милостивые государи, по-домашнему не чесанные и в халатах типа моего, сидели за сервировочным столиком и изволили завтракать.
– Приятного аппетита, – добавила я как воспитанная дама.
Лео нехотя поднялся и коротко поклонился, без заметного восторга соблюдая этикет. Его козлиное Величество, вравшее мне ночью, что «сон, всё сон», соизволило кивнуть. И ни капли сожаления или вины на лице, разумеется.
Я села на свободное кресло (Лео даже придвинул его мне) и потянулась к пузатенькому чайнику-кофейнику. Тай Леонарду остановил руку и сам наполнил третью кружку. Его Величество тем временем пялилось на мой халат. Вспоминая, видимо, что под ним. Ничего нет.
– Ваше Величество, – прошипел Лео недовольно, и тот поднял взгляд к моему лицу.
– Благодарю вас, тай Леонарду, – я вежливо склонила голову и обратилась к королю: – Ваше Величество не могло бы пояснить ситуацию с вашей буд…
– Она всего лишь Наша фаворитка! – оборвал меня Его Величество.
– …с вашей будильницей, – продолжила я. – Я ничего не понимаю в придворных делах, но в моем мире король мог взять в фаворитки кого хотел и избавиться от нее, когда надоест.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Что там, у нас и от жен некоторые продвинутые правители на раз (два, три, четыре и так далее) избавлялись. Но я не стала подкидывать эту мысль в неокрепшие умы.
– Чисто теоретически, – ответил мне Лео, – так оно и есть.
– Но… – я предложила ему продолжить.
– Но если меняется фаворитка, меняются и силы, которые за ней стоят. Всегда существует вероятность, что Его Величество всерьез увлечется новой пассией, – тут Лео бросил недовольный взгляд на безмятежно жующего короля. – А пока на этой «должности» Жюльетта, ее дядюшка, герцог Калматский, главный сторонник Его Величества, может быть спокоен, что никто другой не займет его место при Дворе.
– То есть «Жюли», – я закавычила пальцами, – не столько выполняет постельные обязанности, сколько просто держит место?
– Постельные обязанности тоже успешно выполн… – тут Лео снова бросил взгляд на невозмутимое величество, – …няли до недавнего времени, – закончил он.
Пинает его король под столом, что ли?
– Так в чем проблема, в таком случае? – я скопировала выражение лица короля и навалила себе в тарелочку фруктов, на первый взгляд – яблок. Или груш. И на вкус нечто среднее.
– В том, что Мы не хотим видеть ее в своей спальне, – дожевав кусок мяса с хлебом (именно в такой пропорции), заявил король. – Но не можем себе этого позволить, не нарушив баланса влияния при Дворе.
– Замуж ее отдайте, – закинула я пробный камень. – За тая Леонарду, например, как ближайшего к Вашему Величеству сторонника.
– Жить надоело? – полюбопытствовал шеф, намазывая какую-то пасту на горбушку, но, опять бросив непонятный взгляд на короля, добавил: – В комфорте и благополучии.
– Кого-нибудь другого осчастливьте, – сделала я вывод о том, что Лео в ближайшее время смежные покои не покинет, и под насмешливые взгляды пояснила: – В нашем мире шуба с плеча правителя обладала высочайшей ценностью. А у вас тут баба с ч… – я вовремя прикусила язык, – простите, дама, отмеченная честью разделить вашу постель, – склонила я повинную голову.
По язвительной ухмылке Лео я осознала, что поправками никого не обманула. Но чем мне это грозит, пока было неясно.
– Здесь дело не в том, осчастливим ли Мы кого-либо браком с виконтессой та Берно, – снизошел до меня король. – В любом случае, это будет отставка. То есть понижение положения, если ты понимаешь…
Я кивнула, подумала и продолжила:
– А если это будет как бы жест извинения?
Их Величество вопросительно поднял бровь.
– Вроде как вы столь низко пали, – я указала жестом на себя, – что теперь испытываете чувство вины и считаете, что недостойны такой воспитанной, благородной и прекрасной спутницы, как Жюльетта.
На середине тирады Лео начал подхихикивать.
– Милая Альёна, последнему идиоту понятно, что это чушь до последней буквы, – сказал он, скривившись.
– Разумеется. И, полагаю, все, кроме меня, в курсе, по какой причине виконтесса греет постель короля. И, тем не менее, все считают это высокой честью. Да?
Лео кивнул.
– То есть иногда форма важнее содержания? – намекнула я
Взгляд мага стал серьезным.
– Его Величество не может испытывать вину, – возразил он.
– Хорошо, – я не стала спорить. - Король прав, потому что король. Но совесть у него может быть? Угрызения допускаются? – я повернулась к Эльиньо.
– То есть это вроде как не отставка… – с проясняющимся взглядом проговорил он.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– А взятка. Чтобы утешить безутешную деву. Вон как она убивалась. Два утра подряд. А если убьется? Будет труп на совести Вашего Величества. Если у Вашего Величества есть совесть.
Лео недовольно зыркнул в мою сторону.
– Но вины же нет? – развела я руками.
– Альёна, Мы и Леонарду проинспектируем дворцовую стражу, – проигнорировал мой вопрос король, поднимаясь и вытирая салфеткой руки.
