– Тебе не кажется, что они похожи на членов клана Корлеоне? – спросил Захар еще через некоторое время, пока с трибуны, установленной у края могилы, лились бесконечные речи, славящие покойника. Нынешняя жена, сидя на стуле рядом с Кузьминым, безучастно наблюдала за происходящим. Из всех присутствующих сидели только эти двое, остальные же плотно сгрудились вокруг. Время от времени взгляд вдовы устремлялся в сторону ворот, словно она торопила время, когда можно будет убраться отсюда. Красивая женщина с внешностью фотомодели – что она забыла рядом с Сугривиным?
– Ты и сам им под стать, – усмехнулась Регина в ответ на вопрос Захара. – Настоящий капореджиме!
– Кто-кто?
– Капореджиме[1] Питер Клеменца… ладно, не бери в голову! Господи, когда же они закончат трепаться?!
– Имей уважение к смерти, женщина, – прогундел Захар. – Даже если к самому покойнику его испытывать нельзя!
Наконец поток выступающих иссяк, и гробовщики начали опускать роскошный саркофаг в яму. Регине вдруг пришло в голову, что, невзирая на стоимость «тары», ее содержимое ждет один и тот же бесславный конец в желудках дождевых червей.
– Я пошла! – бросила она через плечо Захару.
Не успела адвокатесса приблизиться к Кузьмину, как один из телохранителей заступил ей дорогу, выбросив вперед руку, ширина запястья которой была вполне сравнима с толщиной Регининой икры.
– Убери грабли от девушки, – спокойно произнес Захар, тенью следовавший за ней. Он не пошевелился и не попытался отстранить лапищу охранника, но тон его голоса не оставлял сомнений в том, что он говорит серьезно. Регина всегда удивлялась тому, каким магическим образом Захар действует на окружающих – несмотря на то, что он отнюдь не выглядел громилой, все легко понимали, что имеют дело с весьма опасным персонажем, последствия открытого столкновения с которым могут оказаться непредсказуемыми. Телохранитель Кузьмина не составил исключения и быстро отдернул руку, еще не успевшую коснуться тончайшей итальянской дубленки Регины. Сам Кузьмин, с интересом наблюдавший за происходящим, сделал шаг навстречу. Еще один мужчина, чей костюм под распахнутой кожанкой, судя по ее прикидкам, качеством не уступал боссу, в точности повторил его движение. Регина догадалась, что этот невысокий, плотный человек того же возраста, что и глава концерна, скорее всего, и есть начальник службы безопасности «Пугачеффа».
– Вы, видимо, адвокат обвиняемой в убийстве моего племянника? – задал он вопрос, который больше походил на констатацию известного факта.
– Подозреваемой, Илья Дементьевич, – поправила она, вежливо улыбнувшись. – Пока всего лишь подозреваемой. Примите мои соболезнования по случаю гибели вашего родственника!
– Благодарю, – кивнул глава концерна после паузы, в течение которой пристально изучал лицо Регины. Она давно привыкла к тому, как большинство людей реагируют на ее экзотическую внешность, и научилась не обращать внимания. – Вы, видимо, хотите со мной поговорить?
– Верно. Когда мы могли бы…
– Прямо сейчас, – оборвал ее Кузьмин. – Если не возражаете, в машине. У меня очень мало времени.
– Все в порядке, Захар, – сказала Регина, заметив, что ее спутник слегка напрягся. – Илья Дементьевич вряд ли намерен меня обидеть!
– Вы можете следовать за нами на своей машине, – поспешил добавить начбез, правильно оценив создавшуюся ситуацию. – Ваша дама будет в полном порядке!
Регина проследила за тем, как Захар сел в ее «Крайслер», на котором они приехали на кладбище, и только потом забралась в лимузин Кузьмина. Она не столько боялась за себя, так как сомневалась, что генеральный директор способен покуситься на ее жизнь и здоровье на глазах у кучи народа, сколько опасалась, как бы бешеный темперамент Захара не сослужил им обоим плохую службу. К счастью, он повел себя прилично, чем весьма ее порадовал, и Регина со спокойным сердцем погрузилась в мягкий, удобный салон. Ей не раз приходилось путешествовать в подобных авто, в конце концов, среди ее клиентов – сплошь состоятельные люди. Несмотря на то, что внутри лимузины чертовски удобны, на дороге они похожи на неповоротливых гусениц, поэтому Регина не жаловала подобные машины, считая их проявлением ненужных «понтов».
– Я слышал, вы очень хороший адвокат. – Кузьмин заговорил первым, как только машина тронулась. – И дорогой. Дело Попковой – не ваш уровень, так почему же вы решили за него взяться?
– У меня свои причины, – ответила Регина.
– Вы знали моего племянника?
– О, поверьте, мои причины никак не связаны с покойным! Просто я считаю, что людям вроде вас и в некоторой степени меня иногда не мешает опуститься на грешную землю и… смешаться с толпой, если можно так выразиться.
– Что ж, – вздохнул Кузьмин, не сводя с нее пристального взгляда, – я не стану допытываться, хотя догадываюсь, что вы не желаете говорить правду. Адвокаты – не самый откровенный народ, верно?
– Откровенность в нашей профессии скорее губительна, – подтвердила она.
– Так о чем вы хотели поговорить?
– О вашем покойном племяннике, разумеется. Кажется, он слыл большим любителем противоположного пола?
– Разве это преступление? – вопросом на вопрос ответил Кузьмин. – Мне всегда представлялось, что любовь к женщинам добавляет нашему брату очков!
– Ну, это только в том случае, когда «любовь» взаимна, – парировала Регина.
– Вы о беспочвенных обвинениях убийцы?
– Не такие уж они и беспочвенные.
– Уверяю вас, Регина…
– Савельевна.
– Регина Савельевна, то, в чем ваша подопечная пытается обвинять моего племянника, – плод ее воспаленного воображения. Не удивлюсь, если она сама на что-то надеялась, работая бок о бок с Егором, но он, видите ли, предпочитал более эффектных женщин. Чем, скажите, Попкова могла его привлечь? Она показалась мне более чем ординарной, ничем не примечательной девицей. Вы видели последнюю жену Егора?
– Видела. И видела самого Егора. Согласна, что Устинья, возможно, не фотомодель… хотя, знаете, как говорят – кому нравится поп, кому попадья…
– …а кому – поповская дочка, – закончил за нее генеральный директор.
– Вот именно. Но и ваш племянник отнюдь не являлся, вы уж меня простите великодушно, мечтой каждой женщины! Неужели вы всерьез полагаете, что ни одна девушка, привлекавшая его внимание, ему не отказывала?
– Какие нынче девушки! – развел руками собеседник Регины. – Егор и впрямь не отличался внешней красотой, но у него имелись другие «активы».
– Вы имеете в виду деньги?
– Деньги, связи и многое другое, что позволяет пустить пыль в глаза. Юные девицы падки на спецэффекты – это я вам как человек с большим опытом заявляю! Но даже если допустить, что Егор позволил некие вольности в общении с кем-то из них, то жалоб ведь нет, верно?
– Откуда вы знаете?
– Вы бы сами не преминули мне указать на эти факты, имей они место! Но у вас ничего нет, и вы хватаетесь за какие-то непонятные слухи. Руководствуетесь пословицей «Нет дыма без огня»?
– Нет, словами моей клиентки.
– Верите ей безоговорочно?
– Мои клиенты меня не обманывают – это главное правило адвоката.
– Можно врать всему миру, но не собственному адвокату? – усмехнулся Кузьмин. – Послушайте, Регина Савельевна, я не хочу быть грубым, но, боюсь, от меня вы не получите сведений, которых ожидаете. В конце концов, я переживаю невосполнимую потерю, уже вторую за этот месяц, и я не намерен выслушивать инсинуации в адрес члена моей семьи!
– Простите, если я оскорбила вас своими предположениями, – решила сделать шаг назад Регина – в конце концов, она не в зале суда, и ее не слушают присяжные. – На самом деле я хотела спросить о работе Егора.
– О работе?
– Насколько важной была его должность в концерне?
– Вы же в курсе, что он являлся моим заместителем?
– Да, но чем конкретно он занимался? У вас только один заместитель?
– Нет, конечно. Егор был заместителем по связям с общественностью.
– И насколько важной была его работа?
– Очень важной: через него концерн общался с внешним миром… Я не пойму, к чему эти вопросы?
– Просто пытаюсь выяснить, не мог ли ваш племянник помешать кому-то – конкурентам, к примеру?
– То есть его «заказали»? Чушь!
– Почему?
– Да потому что, если бы кому-то требовалось обезглавить «Пугачеффа», они взялись бы за меня, за любого из членов совета директоров или… короче, за кого-то более весомого, чем Егор! Его роль была важна, однако не настолько, чтобы убивать.
– То есть ваш племянник не принимал стратегических решений?
– Верно.
– И все же вы его наняли. Вас не смущало то, что он – член семьи?
