сомнения, доставит массу впечатлений и удовольствий. Старалась всячески себя подбадривать, на кону новая творческая жизнь, в след за которой ожидались поездки, перелеты, встречи и новые знакомства. Возможно, популярность была не за горами. Я должна была радоваться как никогда, но отчего-то в душе неприятно скребла…
Неуверенность? Определенно, нет. Волнение? Если только чуточку. Почему-то каждые полчаса я возвращалась к воспоминаниям об Алексе с его отдавленной мной ступней. Сожалела, что так вышло. Чувствовала вину. Именно это ощущение не давало мне покоя.
Вчерашний вечер вымотал настолько, что, доковыляв до кровати, я плюхнулась на нее, как только разделась, а на утро проснулась с отеками, помятым лицом, и прической «я упала с самосвала, тормозила головой». Тормозить на самом деле приходилось внезапно, резко и несколько раз под дикий рев автомеханика. Как бы не петушился он, а сесть за руль красавчик не смог. Досада окатила его с ног до головы наряду со страхом и волнением, когда управлять машиной все же пришлось мне. Если бы в автомобиле на пассажирском сиденье имелись два ремня безопасности, он бы ими воспользовался, не задумываясь.
— Рули спокойнее, не забывай, что в машине находится ребенок, — постоянно напоминал сумасшедший.
Да сколько я там ехала? Не сто двадцать же. Дорога позволяла, а ему скорее требовалась помощь.
Девчонка его такая милая, ей-богу, пела песни, исходящие из колонок моего авто, заливисто хохотала, рассказывала что-то. В общем, не молчала и не была напугана, как некоторые. А этот уставился в лобовуху впереди себя и диктовал, как нужно правильно управлять автомобилем. Ну что за мужики пошли, а?
— Не лезь под руку. У меня правам пятый год. Езжу ведь как-то.
— Ключевое слово здесь «как-то», — буркнул недовольно.
— Ты вообще скажи спасибо, что…
— Что еще немного и оставила бы меня калекой?
— То есть, я беспокоюсь о здоровье совершенно незнакомого мне человека, а он этого не ценит?!
Вспылила на него так яростно, что даже машина на небольшой кочке подпрыгнула.
— На дорогу для начала смотри, уж потом обо мне побеспокоишься, — последняя фраза у блондина вышла менее раздражительной.
Нафантазировал в своей голове картинки с моими ногами, судя по всему. Краем глаза удалось поймать, как Алекс несколько раз скользнул по ним жадным взглядом, отсюда такое заключение. Но раздражала я его порядком. Зачем тогда так откровенно пялился? А может у меня с ногами что-то не так? Я только отвлеклась, сместив взгляд на колени, как придурок заорал:
— Осторожней!
Вдох-выдох, и по соседству донесся издевательский смешок. На дороге никого не было впереди.
— Если ты не заткнешься, то я вышвырну тебя из машины и пойдешь пешком, — пригрозила ему злостно. Руки тряслись прибить его прямо на месте, но тогда бы мы точно угодили в кювет.
— Помнится мне, еще день назад ты была в подобной ситуации, — решил куснуть меня уж вертлявый.
— Тем более ты должен понимать, что твой контроль здесь не к месту.
Я тут же начала снижать скорость, не раздумывая. Хочет добираться домой на передних лапах? Без проблем.
— Ника, — мое имя было произнесено иначе, и я взглянула на неугомонного пассажира. — Ты выбросишь нас как шкодливых котят?
Выражение его лица приняло оттенок серьезности и чего-то еще. Пока не могла разгадать, где проходила граница между его иронией и существенностью. Неужели поверил?
Мысленно вспомнила картину, как выталкивала его из машины, а после газовала на полную, растворяясь в облаке придорожной пыли. Знал, на что давил, мерзавец, заставляя нажимать вновь на педаль газа.
— Ника, не бросай нас, пожалуйста, — послышался тоненький детский голосок. — А ты, Алекс, перестань ругать Нику и не отвлекай ее.
Вот так. Оказалось, только ребенку было под силу заткнуть этого напыщенного индюка, любопытное выражение лица которого я тут же поприветствовала на своем бюсте.
— Не беспокойся, дорогая. Я вас не брошу, — успокоила девчушку, отвернувшись от ее родственника, обитающего в данный момент в своих пошлых мыслях.
Веселенькое путешествие щекотало мои нервы, продолжая ближе знакомить с байкером. Я была мастером вляпываться в неловкие ситуации, приклеивать к себе внимание подобных ему грубиянов. Но порой он вел себя вполне адекватно, ненадолго, конечно. Незнакомец до конца вечера не был мной разгадан. Слишком закрытый и однозначно прячущий своих скелетов мужчина, был доступен только одному человеку — своей милой племяннице.
Остаток пути я ехала, глядя прямо перед собой, не желая наделять вниманием того, кто его вовсе не заслуживал.
По прибытию на место, казалось, кипящие эмоции между нами ослабли. Мужчина и сам приутих, видимо, выдохся в первые пятнадцать минут, пока метал искры недовольства и раздражения.
По словам врача у Алекса не было перелома, отделался отеком мягких тканей. Однако ступню забинтовали и велели пару дней провести без движений. На обратном пути домой обстановка в автомобиле была более спокойной. Мира уснула, когда Алекс вместе с ней расположился на заднем сиденье, немного вытянув вперед больную ногу. Я старалась не думать о плохом, рулила себе душевно, никто не жужжал, не одергивал попусту, не делал глупых замечаний, а тихонько похрапывал позади. Он погрузился в глубокий сон настолько, что пришлось расталкивать его обессиленное тело, когда мы прибыли домой. Зевал старательно, хоть бы челюсти не вывихнул, а то я третьей поездочки с ним точно бы не выдержала.
— Ты к нам еще придешь в гости, Ника? — спросила меня Мира — ангельское создание, чего о дядюшке ее не скажешь.
— Как-нибудь в другой раз, солнышко, — соврала я. «И в другой жизни» — добавила уже про себя, стреляя осторожным взглядом в мужчину, который также глазел в мою сторону, не моргая. Будто ждал моих дальнейших действий.
Чего он хотел, интересно? Я не должна была быть прорицательницей, чтобы копаться в его беспорядочной белокурой башке или гадать на кофейной гуще, о чем задумался Алекс Костяная нога. Не дождавшись от него какого-либо намека, разок кивнула головой на прощание и развернулась к машине, довольная мыслью, что, наконец-то, уеду отсюда. Если бы. Позади меня раздался невнятный голос Алекса, отчего подкосились ноги.
— Спасибо за помощь и беспокойство, Ника.
Что?!
Не успела я обернуться, как мужчина оказался рядом. От этого человека исходила не характерная для него неуверенность и колебание. Надо же, а мы, как оказалось, умели смущаться и ощущать неловкость?
Мне полегчало, тяжесть, томившаяся все это время в груди, испарилась в мгновение ока. А все потому, что в этот момент автомеханик и грубиян смотрел на меня совершенно по-другому. Будто рассматривал мое неожиданное изумление, смакуя его.
— И тебе спасибо… за помощь, — не растерялась, как он того
