– А, вот ты где, мой красавец-муж, – проворковала я, ерзая на нем, мурлыча и прижимаясь к нему все теснее и теснее.
Я поцеловала его в губы, проталкивая язык ему в рот сначала нежно, а потом настойчиво. Стала гладить его между ног через шорты.
– Что происходит? – спросил он, приведенный в замешательство моей неожиданной вспышкой нежности. – Кто ты такая и где моя жена? – шутливо спросил он.
– Понятия не имею, – ответила я. Расстегнула змейку на его шортах, обхватила пальцами его плоть и стала ее поглаживать и ласкать. – Почему бы нам прямо сейчас это не выяснить?
Он поцеловал меня, его рука нашла мою грудь и начала спускаться ниже.
– Знаешь, а ведь сегодня благоприятный день, – сообщила я.
Он застонал.
Потом я лежала с поднятыми кверху ногами, как все и планировалось. В меня просачивалась сперма. Мы ощущали важность и торжественность момента. Сэм прикоснулся рукой к моему животу. С нежностью. Хотя нет. Скорее как хозяин. Склонился и поцеловал то место, где будет расти наш будущий ребенок.
Однажды я прочитала, что коты своими пенисами, покрытыми острыми колючими наростами, выскабливают из маток кошек сперму своих соперников. Кошки при этом испытывают мучительную боль. Но природа порой бывает жестокой.
– Тсс, – по утрам шептала я ребенку, торопливо проглатывая противозачаточную таблетку, – только не рассказывай папочке.
Ребенок смотрел на меня широко открытыми глазами, с радостью принимая участие в очередном заговоре.
У меня хорошее предчувствие по поводу предстоящего месяца, я даже находилась в состоянии легкой эйфории. Сэм все время хотел заниматься сексом, и я не отказывала ему. Хочу, чтобы он был на моей стороне. У Фрэнк не должно остаться ни тени сомнений, что с нашей семейной жизнью все в порядке и я счастлива.
Здесь все принадлежит мне и только мне.
Вечером мы всей семьей отправились на долгую прогулку через лес в Сигтуну. По дороге домой мы шли мимо домов и через поля, отделяющие их от заповедника. На противоположной стороне тропинки лежали забрызганные грязью розовые женские трусики, освещенные лучами полуденного солнца. Мы с Сэмом воздержались от каких-либо комментариев. Они напомнили нам о событиях, которые мы хотели забыть как можно скорее и притворялись, что на самом деле ничего и не произошло.
– Это никогда больше не повторится, Мерри, – уже несколько раз обещал он.
Его измены всегда угнетали его гораздо сильнее, чем меня.
Забавно, но мой отец обычно говорил совершенно противоположное: «Я буду постоянно тебе изменять, Морин, до тех пор, пока ты не позволишь мне уйти». Раз в несколько месяцев он приносил домой документы на развод, которые мать скрупулезно разрывала на мелкие кусочки. Как только отец появлялся в дверях, она подходила к нему и осыпала его этими клочками, и он был похож на жениха, осыпанного конфетти, который остался без невесты в свой свадебный день. Однажды мать дала мне горсть бумажных кусочков, чтобы я тоже швырнула ими в него.
«Я уничтожу тебя, – шипела она, – еще не знаю как, но обязательно что-нибудь придумаю. Можешь не сомневаться, Джеральд».
Моя мать в конце концов добилась своего.
– Ты рада, что у нас будет гостья? – спросил Сэм.
– Да, конечно, – ответила я, отщипнув ногтями маленький белый цветок от стебелька.
– А ты знаешь, я тоже, – сказал он.
Я почувствовала, как у меня запершило в горле. Обернулась, чтобы посмотреть ему в лицо.
– Да, – сказал Сэм, – Фрэнк мне всегда нравилась.
Фрэнк
Прошло больше года с тех пор, как я видела Мерри в последний раз. Однако при взгляде на нее мне показалось, что мы расстались только вчера. Возникло привычное ощущение – резкий выброс адреналина надпочечниками, возбуждение и предвкушение. Стало интересно, какой будет встреча в этот раз. Какой она теперь стала?
– Привет, медвежонок Мер, – сказала я.
Она развела руки в стороны, и мы долго обнимались, вдыхая запах друг друга. Все ее кости проступали под кожей. Мерри всегда была субтильной. Казалось, она совершенно не изменилась, осталась такой же странной и отчужденной, бесплотным существом, состоящим из теней и песка. Но это делает ее по-своему неотразимой. Она обладает какой-то необъяснимой красотой.
Однако сейчас подруга просто излучала здоровье и счастье. Должно быть, этому поспособствовал свежий деревенский воздух и здоровый образ жизни, о чем она писала в своих письмах. Да, она еще высылала фотографии, запечатлевая буквально каждый момент своей жизни, оформляя его и подписывая, как будто хотела сказать: «Посмотри! Посмотри, какая мне выпала удача!»
– Фрэнк, я так рада тебя видеть, – сказала она.
– Правда? – спросила я. – Я подумала, что доставлю тебе неудобства.
Мерри замахала руками:
– Нет, ни в малейшей степени! Лучшего времени и придумать нельзя. Швеция просто великолепна в это время года. Позднее лето. Яркое солнце, и все цветет. Ты влюбишься в эту страну. Вот посмотришь! Мы так счастливы, что ты приехала.
Подхватив каждая по чемодану, мы покатили их к стоянке.
– Да уж, путешествовать налегке – это не про тебя, – сказала она.
– Ну, ты же меня знаешь, – скорчила я гримасу. – Кроме того, я запланировала для себя довольно долгое путешествие.
Я заметила, что она напряглась.
– Не переживай, я не стану злоупотреблять твоим гостеприимством. Просто собираюсь использовать свой отпуск с максимальной пользой.
– Можешь оставаться у нас столько, сколько захочешь, – сказала она. – Мы очень рады, что ты к нам приехала.
Я наблюдала за ее легкими и уверенными движениями. Она казалась актрисой, непринужденно играющей свою роль. День выдался чудесным, солнце висело невысоко в голубом летнем небе, но было тепло. Я не чувствовала никакого недомогания после долгого перелета и смены часовых поясов, только знакомое радостное возбуждение от встречи с Мерри.
В машине она повернулась, чтобы получше рассмотреть меня.
– Ты прекрасно выглядишь, – сказала она.
Явная ложь.
– Вот ты – действительно выглядишь восхитительно, – ответила я. – Впрочем, как всегда.
Мы выехали со стоянки аэропорта и повернули на трассу. Вокруг расстилался пасторальный пейзаж, в котором преобладали оттенки зеленого.
– А вдоль дороги в самом деле есть пруды для уток? – спросила я.
– Здесь изумительные места, – сказала она.
– Ты и вправду счастлива здесь, – резюмировала я. – Тебе тут хорошо.
– О, Фрэнк. Я живу здесь, будто в сказке.
Подруга вся лучилась от счастья. Я сглотнула и открыла окно, чтобы впустить немного свежего воздуха.
– Мерри в деревне, – засмеялась я. – Кто бы мог подумать?
Мерри свернула налево и поехала по грязной дороге, окруженной густым лесом.
– Это заповедник, – сообщила она, – но мы называем его «наш дом».
Она остановилась на усыпанной гравием подъездной дорожке и припарковалась перед красным деревянным домиком, в котором было много окон. Я попыталась сразу рассмотреть и дом, и пышный сад. Все вокруг было наполнено очарованием деревенской простоты.
Должно быть, Сэм услышал шум подъехавшего автомобиля. Он вышел из дома, держа на руках маленького ребенка, этакого улыбающегося маленького Будду.
– Боже, ребенок, – взвизгнула я. – Дайте же мне взглянуть на него.
Сэм поцеловал меня в щеку в знак приветствия. Он попытался передать мне ребенка, но тот зарылся головой в его подмышку.
– Он медленно привыкает к незнакомым людям, – сказал Сэм.
Я потрогала малыша за ножку, пощекотала крошечные пальчики на ногах, а Сэма шутя ткнула в плечо.
– Ты – темная лошадка, – сказала я. – Стоит только взглянуть на все это! Посмотрите, что у вас тут есть!
Сэм пожал плечами.
– Добро пожаловать в нашу скромную обитель, – сказал он и улыбнулся подошедшей Мерри.
Выгрузив из машины мои сумки и чемоданы, мы занесли их в дом. Внутри все сияло безупречной чистотой, везде царил идеальный порядок. Я словно смотрела на картинку из журнала о скандинавском стиле жизни. Живые цветы в вазе, запах свежей выпечки. Неужели это все она сделала?
