следует ущипнул себя за руку — боль мигом распространилась по всему запястью, и он выругался. Встав наконец на ноги, Дик пошел вперед, шлепая босыми ногами по струящейся зловонной жиже в надежде скорее найти выход отсюда. Сколько же времени он шел? Пять минут? Тридцать? Час? День? Но коридоры все не кончались, и выхода все не было. Странное дело: почему, пройдя такой длинный путь, он до сих пор не испытывает ни чувства голода, ни усталости? Что-то здесь не так!.. Может быть, он все-таки до сих пор спит? Он ущипнул себя еще раз. Реакция была та же — он испытал боль. Ничего не понимая, Дик огляделся, надеясь, что он пропустил выход на поверхность и где-то рядом все же маячит заветный люк, ведущий к свободе. Но ничего такого разглядеть ему не удалось. Тогда он попробовал покричать: а вдруг поблизости есть кто-то из тех, кто обслуживает канализационную сеть? Несколько раз, сложив руки в виде рупора, детектив что есть силы звал на помощь, прося откликнуться хоть кого-нибудь. И вдруг услышал чьи-то шаги. Обрадовавшись, он пошел навстречу доносившимся из-за угла звукам… То, что он увидел за поворотом, заставило его застыть на месте с выпученными от страха глазами. Медленным шагом к нему приближался Билл Уотс. Во лбу у Потрошителя Дьявола торчала пуля, выпущенная в него детективом, а в руках был тот самый большой мясницкий нож. Устремив свой безумный горящий взгляд на Лэнса, маньяк ускорил шаг, а затем, выставив вперед свое оружие, перешел на бег, издавая дикие вопли и строя жуткие гримасы. Дик вышел из оцепенения и машинально пошарил у себя за поясом, надеясь отыскать там пистолет, но не обнаружил его и рванул что есть мочи. Один коридор сменялся другим, а Уотс все продолжал его преследовать с занесенным для удара ножом, издавая при этом какие-то нечленораздельные дикие звуки, от которых сердце детектива уходило в пятки. Внезапно Дик почувствовал, что больше не может бежать, — нет, не из-за того, что у него не было сил: усталости он по-прежнему не чувствовал. Просто сколько бы ни он старался, сколько бы ни усердствовал, он почти не двигался с места. В отчаянии детектив пытался изо всех сил ускориться, но его ноги преодолевали в этом проклятом коридоре лишь считаные сантиметры. А сзади его уже настигал маньяк, яростно размахивая огромным ножом. На этого проклятого садиста совершенно не действовала та сила, которая не давала Лэнсу бежать, и он с каждой секундой становился к детективу все ближе. Вот он уже подобрался к Дику почти вплотную, с диким выражением лица занес свой нож, издевательски хохоча… Детектив зажмурился и… Все исчезло.
Лэнс открыл глаза. Никакой канализации, никаких ран на его теле и никакого маньяка. Сердце бешено стучало, по лицу текли ручейки пота. Где он оказался на этот раз?.. Но что это? Не может быть! Он у себя дома? Вот только не в той квартире, где он живет сейчас, а в доме, в котором он провел свое детство: сидит на кровати в своей детской комнате. Но это же невозможно! Он протер глаза и вдруг заметил, что у него руки ребенка, а не взрослого человека! Дик вскочил с маленькой кроватки, заправленной синим покрывальцем с яркими желтыми звездочками, и подбежал к зеркалу. Посмотрел на себя, потом еще раз и еще. Невероятно! Из зеркала на него глядел маленький мальчик лет пяти-шести. И этим мальчиком был он сам! Он потрогал себя за лицо, чтобы удостовериться, в самом ли деле оно, а не какое-то другое отображается в зеркале. Никакой щетины на нем он не обнаружил, кожа была нежной и гладкой, как у ребенка. Оттопырив детские красные штанишки вместе с трусиками, на которых мирно подремывали барашки, он заглянул внутрь. Смотреть там особо было не на что: его мужское достоинство было крошечным, таким, каким оно и должно быть у детей в этом возрасте. Он разочарованно отпустил резинку… Недоверчивым взглядом обвел комнату. Вроде бы все на месте. Большой плюшевый мишка сидит на тумбочке, под потолком развешаны цветные флажки, а на окне стоит не до конца собранная модель легкого двухмоторного самолета, которую они конструировали вместе с папой. Дик робко позвал:
— Ма-а-ам! — Потом еще раз: — Мамочка! — Ответа не было.
«Видимо, никого нет дома», — подумал Лэнс. Пройдясь по комнате, он осторожно приоткрыл дверь детской и выглянул в коридор. Пусто. С замиранием сердца вышел из комнаты, миновал коридор и заглянул на кухню. Никого. Не выдавала ничьего присутствия и родительская спальня. Сомнений быть не могло: в доме он один.
Дик почесал свою пока еще светловолосую головку и призадумался. Может быть, все это только дурной сон? Не только те кошмары, что ему сейчас снились, а и вся та взрослая жизнь? Неужели ему все это привиделось? Неужели его детское воображение настолько сильно разыгралось, что ему просто почудилось, будто он — взрослый человек,
офицер полиции, детектив, который расследует убийства и наказывает злодеев? Дик был в полной растерянности, он не знал, что и думать. Разве такое возможно?
«А собственно, почему и нет?» — решил он и с облегчением вздохнул. Должно быть, ему действительно все это привиделось и он по-прежнему маленький мальчик, у которого впереди вся жизнь. При этой мысли Дик довольно улыбнулся и решил вернуться на кухню: не найдется ли там чего-нибудь вкусненького? По дороге он обратил внимание на висевший на стене календарь — отец такие с работы таскал целыми пачками. На первый взгляд, в нем не было ничего интересного, даже картинок. А вот дата… Дата его очень насторожила. В окошке значилось восемнадцатое число — причем того самого месяца и года, когда его мама… Дик насторожился. Нет, этого не может быть, его мама наверняка жива, ведь все это ему просто привиделось, не правда ли? Или нет? Дик стоял как вкопанный и не знал, что ему делать. Ему очень хотелось разреветься, но он не понимал, сколько ему сейчас лет: если пять, то он может себе это позволить, а вот если тридцать пять. В нерешительности Дик переминался с ноги на ногу, когда услышал, что возле входной двери кто-то есть. Раздался стук. Тоненьким детским голоском он робко спросил:
— Кто там?
Ответ последовал незамедлительно:
— Дики, открывай, это твоя мамочка вернулась домой с мороженым.
Дик мгновенно просиял и помчался открывать дверь. Значит, все это ему действительно привиделось! Его дорогая мамочка жива, не было и не будет никакой аварии, никакого Билла Уотса! Он встал
