Объединяя все элементы в единое целое, лидер формализует интенсивность и интенциональность целого в направлении постепенной эволюции.
Не имеют значения ни физическая конституция лидера (эктоморф он, мезоморф или эндоморф)[34], ни его происхождение, ни возраст, ни экономическое положение. Второе по значимости место после интуиционной или волевой ценности занимает его положение в системе отношений. Важно, чтобы лидер в нужный момент находился там, где внутренние отношения контекста одновременно отчетливо демонстрируют напряжение и связи, то есть в критической точке, где «разламывается» ситуация, но еще остались последние связки, способные вернуть единство всему контексту действия.
Даже если лидер как продукт социального организма проходит медленное становление, он всегда раскрывается в момент разлома системы, который предполагает создание поля реализации некоего нового специфического интереса.
Лидеру несвойственна неопределенность. Он всегда специфичен, а его волевая интуиция демонстрирует высшие характеристики вождя в соответствии с проекцией законов природы.
Лидер-вождь наделен следующими талантами:
1) мгновенное образное восприятие ситуации или связи (отношения) внутри контекста, то есть он способен определять местонахождение точки разлома и пусковой точки, необходимой для того, чтобы вновь запустить единство поля;
2) способность решительно действовать, вводя временные ограничения в ответ на разрушающее давление;
3) устранять потенциальный противоположный вектор тела;
4) восстанавливать пропорции в равновесии с вектором или основной целью тела.
Поведение лидера характеризует рациональность, способствующая достижению цели социального тела с учетом его личностной или индивидуальной специфичности. Личностной, если она соотносится с его разумом, индивидуальной – если с психофизическим образом. Под рациональностью, способствующей достижению цели, подразумевается способность направлять все средства и усилия на функциональную реализацию социального тела в нужный момент.
Лидер проявляет решимость в достижении ранее выбранной цели и выбирает средства с экономической рациональностью.
Его этика это действие ради цели.
Выражение «цель оправдывает средства» является точным при правильном понимании. Если данная цель направлена на выживание организма, тогда средства, необходимые для ее достижения, признаются оправданными. Если же функциональная и логическая цель состоит не в выживании или если средства не отвечают идентичности протекаемого процесса, тогда это выражение – лишь мнение.
6.2. Диалектика исторической повседневности
Лидер от природы обладает особым онто Ин-се.
Онто Ин-се представляет собой формальное начало, структурирующее психобиологическую органику человека. Оно обеспечивает и идентифицирует точность (или ее отсутствие) человека как единства действия в историческом процессе. Онто Ин-се есть виртуальный семенной канал.
Ин-се лидера особое, потому что обладает повышенной по сравнению с нормой виртуальностью, способной к выражению многими способами. Это – Ин-се, наделенное более специфическими способностями к историческому самовыражению с высокой динамикой ума, воли и жизнеспособности.
Иногда природа раскрывает свой потенциал для создания сверхчеловека, максимально одаривая его наивысшими способностями. Однако наряду со спонтанным природным предназначением необходима культурная интеграция в определенной мирской зоне. Это позволит онто Ин-се в метаболизме специфицировать все свои феноменологии и в первую очередь будет способствовать рождению «Я» как высшего логико-исторического функционального «Я».
Язык, обычаи, наука, практическая деятельность, опыт и высокий профессионализм необходимы лидеру для обеспечения технической точности вмешательства, конкретного действия. Поэтому ему нужна профессиональная, экзистенциальная подготовка высшего уровня, отличающаяся от нор мы, для осуществления исторического аутогенеза, вершиной которого он является.
В противном случае мы получим шизофреника, неудачника, отброшенного на обочину истории.
К сожалению, большинство потенциальных гениев разрушается монитором отклонения до исторического созревания через соответствующие социально-семейные стереотипы.
Провидение не означает какое-либо внешне случайное или неожиданное вмешательство в чью-либо жизнь, что по логике онтической реальности несовместимо с вечной автономностью реальности в себе или Бытия-в-себе.
Бытие отождествляет себя с любой вещью, которая, так или иначе, его феноменизирует, и поэтому оно ни в одной вещи не противоречит самому себе. Провидение означает, что формальный ум контекста или ситуации способен в момент кризиса через аутогенетические иммунные системы усилить функциональную идентичность, устраняя таким образом регрессивный или отчуждающий кризис. Следовательно, провидение означает функциональное усиление идентичности единства действия, а именно – внутренне присущий контексту экзистенциальный потенциал. Лидер представляет собой наиболее ярко выраженную феноменологию такого усиления.
Действие природного провидения распространяется не на все контексты целиком, а только на точки их конвергентности, задающей пропорциональность совокупности контекстов, поэтому нет никакой необходимости спасать все зоны действия и тем более различные социальные тела. Историческое провидение проявляется и основывается на точках, уравновешивающих иерархическую экономику целого. Для нас, людей, этим целым является (пока) планета Земля.
Для этой планеты детерминируется, в зависимости от процессов и стратегической плотности давления психической интенциональности, историческое вот-бытие[35] осуществления провиденциального лидера. Он выдвигается исключительно для сохранения и развития данного конкретного сообщества, которое впоследствии определяет историко-биологическое или социально-биологическое равновесие совокупности мирских контекстов.
Сказанное выше позволяет утверждать, что не всякий контекст необходим, что спасается во всяком случае только тот, который функционален для экономики целого, если целое еще сохраняет некий запас самодостаточности по отношению к поддерживающей его психической, биологической и энергетической констелляции[36]. Поэтому нет никакой необходимости в вечном существовании нашей планеты и тем более какой бы то ни было ее социально-экономической, психоидеологической или историко-политической мегаструктуры.
Аналогичные выводы можно сделать относительно любого созвездия во Вселенной или происхождения константы «Н»[37] в универсуме. Монитор отклонения проявляет свое влияние, пока у него есть поддержка экзистенциальной жизнеспособности – человеческой или нет, неважно.
Лидер лишен всякого представления о существовании монитора отклонения, который зачастую активизирует его и использует в своих целях. Однако интуитивно лидер улавливает некоторые базовые стереотипы, которые, как он видит, зафиксированы в поведении масс. Он чувствует те жизненные выборы и стили поведения, которые приводят к поражению, и избегает их. В сущности, он улавливает большую часть частотных модуляторов монитора отклонения, симбиотизировавшихся с человеком, что позволяет ему уклоняться от их действия или пресекать их вмешательство на уровне следствий, но самого механизма, располагающегося в нейронных синапсах зоны головного мозга, он себе не представляет. Другое дело, если он обладает онтопсихологической культурой знаний.
Зная механизм монитора отклонения, лидер получает огромное преимущество перед остальными в диалектике исторической повседневности. И если он следит за каждым семантическим изменением и контролирует его, то познает абсолютную власть жизни в той мере, в какой она его касается.
6.3. Проблема как возможность роста
Если индивид, рожденный с задатками лидера[38], до двадцати лет не оказывается под сильным давлением семейно-патологических отклонений, то при критическом столкновении с проблемой в рамках традиционной культуры своей социально-исторической группы он будет реагировать на нее с особой эгоцептивностью[39].
В проблемной ситуации, влекущей за собой разрушение каких-либо компонентов или функций контекста (зоны, области, роли), когда никто не может принять правильное решение, лидер, как только ему предоставляется случай, уверенно принимается за организацию (в рамках исторически возможного) и не только восстанавливает функцию (причем не всегда это общественный институт или стереотип), но и облегчает процесс развития контекста.
В первый момент он не проявляет активности, считая, что остальные сумеют хорошо справиться со всеми трудностями сами, и только увидев ошибки или убедившись в несостоятельности других, он начинает решительно действовать, сосредоточив свое внимание исключительно на фактах.
