ее капюшон. — Где твои друзья?
— Они скоро выйдут.
— Нет, — его улыбка стала шире. — Но не страшно. Мы будем тебе друзьями. Да, ребята?
Его смех разнесся по воздуху, звуча как предупреждение. Их мысли были хуже, чем она представляла. Ирен мало знала о том, что делали в спальне. Ее мать решительно скрывала это от нее.
Но она узнавала взгляд, когда мужчина хотел то, что ему не было позволено.
— Я пойду в шатер, — тихо сказала она, отпрянув еще на шаг. — Думаю, вам стоит купить билеты.
— Шоу кончилось, милая.
— Шоу никогда не кончается, — повторила она слова Букера из его выступления, слова, которые она едва слушала, пока по ней ползла змея.
— Видишь? — сказал мужчина. — Ты все-таки артистка.
Но она не была такой, хоть слова застряли в ее горле. Она боялась, что другие артисты испытывали такие ситуации. Что кто-то ранил их так, как эти люди хотели ранить ее.
Ирен не понимала, почему мир был таким. Эти люди не любили других, это было понятно. Но над их плечами не было духов, чтобы остановить их.
Они не убивали раньше, по крайней мере, за это никто не мстил. Но эти люди ранили других, потому что могли. Но мертвые не могли выйти из могил и преследовать их.
Она не знала, что было лучше.
— Прошу, — прошептала она. — Я просто хочу уйти в шатер.
Мужчина перед ней поймал ее за лацкан плаща. Он потянул ее ближе, и она ощутила запах кофе в его дыхании.
— Нет уж. Сначала мы с тобой поговорим.
Где был ее дух? Он знал бы, как увести ее из этой ситуации. Но тьма пропала, как она пришла в этот дом. Она была одна. Совсем одна.
Ирен сжала его запястья и попыталась убрать его руки от ткани. Если он отодвинется хоть на миг, она убежит. Она быстро бегала. Она убежит, когда они подумают, что она этого не может.
— Тише, — рассмеялся мужчина, поймал ее за талию и прижал к своему телу. — Мы тебя не раним.
— Я не хочу, чтобы вы меня трогали.
— Вы передумаешь. Мы не звери, — их смех обжигал ее уши. — Мы просто хотим посмотреть, как ощущается близость с фриком.
Голос Букера, как хлыст, ударил по воздуху:
— Отпустите ее.
Мужчины тут же застыли. Тот, что прижимал ее к себе, тихо рассмеялся и посмотрел на друзей.
— Здравствуй, друг. Ты потерялся.
Она оглянулась на Букера, пыталась передать страх глазами. Ей нужна была его помощь.
Красный свет мелькнул в тенях, его сигарета загорелась, он затянулся. Дым вылетел меж его губ, он выдохнул и шагнул на свет. Татуировки на его голой груди двигались, жили сами по себе.
Мужчина сжал ее бедро.
Ирен могла поклясться, что услышала звон цепей. Та, что была на лбу Букера, покачивалась, словно ее трепал ветер.
Букер приподнял темную бровь и посмотрел на ладонь мужчины на ней.
— Я повторять не буду.
— Думаю, ты ошибся. Нас четверо, а ты один.
Длинный хвост дыма завивался над его головой как нимб.
— Один.
Мужчина с рыжими волосами фыркнул.
— Что он делает?
— Два, — Букер поправил манжеты рукавов.
— Он нас считает? — спросил рыжий.
— Три.
Она не видела, как он двигался. В один миг он стоял на границе теней, а потом она услышала хруст кости.
Горячая жидкость облила ее лицо. Она отпрянула, вытерла щеки и ощутила тяжелую ладонь на ее плече, толкающую ее к шатру. Букер? Она не видела из-за крови на лице.
Безумно вытирая щеки, она очистила глаза и увидела, что мужчина, державший ее, схватился за лицо. Кровь лилась между его пальцев, его нос был сломан.
— Ублюдок, — прорычал мужчина. Он тряхнул головой и сжал кулак. — Мы сделаем тебе за это новое лицо.
— Такие, как ты, не умеют остановиться вовремя, — Букер повернул голову, хрустя костями шеи. Сигарета упала на землю. — Ладно. Скоро научитесь.
Блондин бросился, его темноволосые друзья — следом. Ирен закричала, пока они неслись к Букеру.
Она зря переживала. Он бился как пуля, выпущенная из пистолета. Он легко подавлял их с холодным выражением лица. Он пригибался под летящими кулаками, бил по их животам и ребрам.
Ирен думала, что драки громкие и злые. И что мужчины кричали угрозы и рычали.
Все было не так. Может, мужчины закричали бы, но Букер не давал им дышать. Его тело было плавным, изгибалось, и пальцы вонзились в шею одного мужчины, кулак попал по груди другого. Он обрушил на них боль, которая украла их дыхание.
Нет, бой был беззвучным. Звучали лишь глухой стук плоти и хрип легких.
Букер замер, медленно выпрямился в круге тел на земле. Двое темноволосых мужчин стояли на четвереньках, кашляли, пытаясь вдохнуть. Тот, что трогал ее, лежал без сознания на спине.
Она смотрела, как ее спаситель медленно склоняется и поднимает сигарету, которая все еще горела. Он стряхнул с нее траву, сунул в рот и медленно затянулся.
Бездушные глаза взглянули на нее.
— Не смотри на меня так, Ангел.
Ирен должна была молчать. Она должна была смотреть на что-то другое, а не на его тело, окутанное тенями, татуировки тянулись там, и темный гнев кипел в его взгляде.
Но она не могла. Он был теперь пустой оболочкой пули. Пороха не осталось, гнева уже не было. Букер был оболочкой того, что причиняло боль.
Она сделала шаг вперед, облизнула губы и тихо спросила:
— Как я смотрю на тебя, Букер?
— Будто на моих страницах написана трагедия, — конец сигареты вспыхнул красным. — Я сломаю тебя своими окровавленными кулаками.
— Уже сломана, — прошептала она.
Он выдохнул дым в ее сторону и кивнул на шатер.
— Вернись к свету, Ангел. Там безопаснее.
Она не была в этом уверена. Ирен повернулась, чтобы не мешать разбираться с последним стоящим парнем, и пошла прочь от мужчины, которого послали рай и ад.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
— Нельзя дольше тянуть, Букер. Она или остается, или уходит. Ты знаешь, — Фрэнк кашлянул, — ты за нее поручился.
Глядя на свои ладони, Букер старался не вспылить в гневе. Кем Фрэнк себя возомнил? Эта женщина нуждалась в них. Ей нужно было убежище, хоть она не поведала честно, почему ей нужно было скрыться.
Но никто из них не был честен, когда только прибыл сюда. У них были свои тайны, которые раскрывались позже, когда они понимали, что остальных не интересовало прошлое. Важным было будущее.
Прошлое Букера, впрочем, оставалось скрытым. Он понимал желание девушки скрыть свою историю.
