– Ну и мальчик, ну и лжец! – вздохнула Кора. – Вы не могли бы его позвать сюда?
– Пожалуйста, – удивилась герцогиня и щелкнула пальцами. В пальцах, видимо, была микрокнопка, потому что через секунду дверь в отсек отворилась и появился охранник. На его лбу темнела небольшая шишка.
– Он самый, – сказала Кора. – Пускай подойдет и покажет, каким образом он сжал мои прекрасные пальчики.
– Не обращайте внимания, – сказал охранник. – Я вас уже простил.
– Надеюсь, он у вас не трусоват? – спросила Кора.
– Гера, подойди к девушке, – рассердилась герцогиня. – Что еще за спектакль? И не делай ей очень больно. Я же знаю, какой ты бываешь грубый.
Пожалуй, поняла Кора, он для нее больше чем охранник.
Гера подошел и остановился в трех шагах.
– Нет, ты показывай, показывай. – Кора рассердилась. Она не любила, когда за ее спиной распространяли сплетни, и тем более унизительные. – Мучай меня!
Эти слова, произнесенные с женским подвыванием, видимо, возымели на Геру действие, и он ринулся к Коре. Что и требовалось.
Она чуть отступила в сторону, выставила ногу, подтолкнула летящий мимо нее снаряд весом в сто килограммов, и тот ухнул примерно в середину бассейна, выплеснув половину воды, едва не утопив субтильную герцогиню, которой удалось спасти лишь бутыль с водкой, а сам скрылся на дне, и герцогине, после того как она пришла в себя, пришлось умолять Кору, чтобы она вытащила Геру из бассейна, пока тот еще жив.
После этого Кора с дамой Рагозой отошли в сторонку к деревянной скамейке и принялись за мирным разговором распивать бутылку. Причем, надо признать, пила в основном дама Рагоза, а Кора, хоть и была специально натренирована в этом деле, частенько пропускала очередь и проливала водку на пол – ей было противно вспоминать вчерашнюю попойку у Милодара.
– Придется мне менять охрану, – с грустью произнесла дама Рагоза. – Не оправдывает моих надежд.
– Не расстраивайтесь, – ответила Кора. – Я же профессионал, иначе бы меня и не следовало посылать на важные задания. А ваши местные козлы для драк и мордобоя вполне годятся.
– Они хорошо стреляют, – добавила дама.
– Вот видите, и стреляют хорошо. Из рогатки?
– Из чего?.. Ах, вы шутите! Из бластера!
– Расскажите мне об оракуле, – попросила Кора. – Я сейчас как раз читаю о древнегреческих оракулах, а у вас, оказывается, есть свой!
– Я с самого начала поняла, что вы мне не доверяете, – сказала герцогиня. – Вас послали, чтобы меня разоблачить?
– Нет, чтобы уточнить ваши показания и понять, откуда к оракулу попали сведения, которые вас встревожили.
– С неба, – уверенно сообщила герцогиня. – Он имеет прямой контакт.
– Вот я и хочу проверить выключатель, – сказала Кора.
Они выпили, глядя, как приходит в себя Гера.
– Женщина в наши дни должна уметь постоять за себя, – заметила дама Рагоза.
– Я надеюсь, что вы умеете это делать, – ответила Кора.
– Вопрос правильного воспитания. У нас, девочка, в благородной семье обязательно проходят курс мести.
– И сложный курс?
– Три-четыре года.
– Разные предметы?
– Конечно, мы проходим интригу, яды, изготовление ловушек, теорию доносов – много предметов.
– И отравленное оружие?
– И разумеется, отравленное оружие, – дама Рагоза ловким незаметным движением вытащила из широкого пояса кинжал, упругий и тонкий, острый настолько, что его жертвой стал пролетавший мимо комар, Кора успела заметить, как лезвие отхватило ему ножку.
Кинжал исчез в одежде герцогини так же незаметно, как появился.
– Вы опаснее меня, – призналась Кора.
– Конечно, – согласилась герцогиня, – я же благороднее тебя.
Для Коры это не было аргументом, но спорить она не стала.
– Я хочу тебе рассказать о моем племяннике, – сказала дама Рагоза, когда они почти покончили с бутылкой. – Густав – чудесный, честный мальчик, он не хочет быть нашим королем. Вот если ты его найдешь и поговоришь с ним по душам, то поймешь, что для него самое важное – физика и счастье народа.
– Это несовместимо, – возразила Кора.
– А в нем сочетается. Посмотри на его фотографии.
Дама вытащила из своей сумочки изящную книжечку с фотографиями принца Густава. Вот он в младенческом возрасте лежит в колыбельке, согнув в коленях ножки и делая пальчиками какие-то неспешные движения. А улыбка у него глупая-преглупая. Вот мальчик подрос. Он стал курчавым и серьезным. Он стоит, опершись локтем на какой-то декоративный столб, на нем рубашонка, подпоясанная ремешком, и короткие штанишки. А вот принц, одетый в гвардейскую форму, готовый принимать парад полка, шефом которого состоит. Мундир сидит на нем кривовато, каска налезла на брови, выражение лица страдальческое.
– Парады и смотры он не выносил, – пояснила герцогиня, – и участвовал в них из чувства долга, потому что народ ждал от него этого.
Следующая фотография – принц уже на Земле, в обыкновенной свободной непритязательной студенческой одежде. На носу – очки. Почему-то принц не захотел носить контактные линзы, как остальное человечество, а предпочел старомодные очки.
– У него сильная близорукость? – спросила Кора.
– Он носит очки, когда читает, – сказала герцогиня. – А так он обычно обходится без них.
Вот еще фотография – принц в библиотеке Московского университета. Он сидит за столиком, свет настольной лампы падает на страницы открытого фолианта, принц так углубился в чтение, что не заметил фотографа. У него были длинные темные волосы, длиннее, чем Кора ожидала. На концах они завивались. Нижняя губа показалась Коре слишком полной и чуть капризной, нос с небольшой горбинкой и высокой переносицей. Если его соответственно одеть, то в Греции он может сойти за аборигена.
Вот, наконец, последний снимок. Он сделан на улице. Веселая студенческая компания смеется чему-то перед объективом. Справа – Густав. Рядом с ним невысокая плотная девушка с широкими скулами и раскосыми глазами. Она держит его за руку. Наверное, это та бурятка, о которой так строго отзывалась герцогиня.
– Из-за этой девицы все и началось, – повторила герцогиня свое обвинение.
– Не похоже, – сказала Кора. – На этом снимке она за него держится, а не наоборот.
– Это все азиатская хитрость! Не прошло и семестра, как она ушла от него к курсанту Лукавому. У них в марте будет ребенок. Мы проверяли.
– Почему-то вам хочется убедить меня в страшной вине этой девушки, которая давно уж перестала думать о Густаве, да и он о ней забыл.
– Вы меня не поняли! Уйдя от него, бурятка подорвала в Густаве уверенность в себе, столь необходимую для королевской особы.
– Вы уверены, что именно она в этом виновата?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
