Недолго думая, Кирилл вошёл в виртвит-аккаунт под именем Луи Соффиджи. К счастью, ему не пришлось мучиться с созданием нового фейка — Луи Соффиджи давно участвовал в операциях Дикси. Его профиль уже выглядел, как профиль настоящего человека.
Трясущимися руками Кирилл набирал несколько сообщений:
Привет, Эл!
Куда пропал? До сих пор вспоминаю нашу тусовку.
Особенно ту блондинку, которая танцевала на столике, что я снимал. Мм, одна из самых горячих тёлок, что я видел.
Маякни, когда вновь будешь в «Рубине». У меня есть для тебя пара подарочков, оценишь (в прошлый раз тебе зашло).
Он нажал на кнопку отправки последнего сообщения, и внезапно ему захотелось пить. Возникло такое ощущение, будто бы плёнка пыли внезапно заволокла горло. Он встал с кресла и подался к выходу. Неуверенным движением открыл дверь. Старуха, дремавшая за прилавком, подскочила на месте и развернулась.
— У вас есть вода? — спросил Кирилл, упёршись шеей в торец двери.
— Два доллара за литр, — с едва прикрытой злобой сказала она.
Кирилл усмехнулся, вспомнив её слова о том, что все, кроме неё, всё меряют деньгами.
— Почему так дёшево?
— Хорошо. Три доллара за литр.
Кирилл нахмурился.
— Я вообще-то хотел узнать, откуда вода. Питьевая или техническая?
— Кто тебе продаст здесь питьевую воду за два доллара?
— Ладно, давайте, что есть.
Он прошёл в комнату, отыскал выданные Сакамото деньги и, вернувшись, отдал старухе сто долларов.
— Давайте два. Надеюсь, не блевану.
Она нахмурилась, посмотрев на крупную купюру, а потом с недовольным лицом вырвала её из рук Кирилла.
Продавщица открыла кассовый аппарат и насобирала в нём девяносто шесть долларов сдачи. Схватила откуда-то из-под прилавка наполненную жидкостью пластиковую бутылку и протянула её Кириллу вместе с деньгами.
— Аригато[4], — сказал Кирилл одно из немногочисленных известных ему японских слов и нырнул обратно в комнату.
Со звериной жадностью он припал губами к горлышку бутылки. Кадык скакал вверх и вниз, вода потекла по подбородку. Когда он, насытившись, оторвался от сосуда, почувствовал, что желудок будто бы наполнился холодным жидким свинцом. Сощурившись и схватившись за живот, он зашагал к компьютеру и плюхнулся в кресло, где сделал ещё несколько глотков жидкости, которые едва не стали роковыми для его пищеварительной системы.
Кирилл закрутил крышку бутылки и разблокировал потемневший экран монитора.
+3 сообщения.
«Так-так». — Он подался вперёд.
Эй, Луи. Сорян, но я тебя никак не могу вспомнить. Наверно перебрал тогда.
Если подарочки — это те «красные», то я думал сегодняшней ночью заскочить.
Если что, подлетай
«Да!».
— Что ж, до встречи в «Рубине», дружище, — пробормотал Кирилл.
От небольшого успеха и всё ещё бурлящего в организме метамфетамина он тут же почувствовал прилив морального возбуждения, и, схватив куртку, рванул к выходу. Ему хотелось покататься на мотоцикле по скоростным магистралям Шила. Почувствовать лицом стремительно несущийся воздух и ощутить под собой мощь двухколёсного железного коня (хотя этот и был слишком кротким, в отличии от тех, что используют в Старом Мире).
Старуха проводила его взглядом, когда он обогнул прилавок, но как только его рука коснулась красной занавески, с её стороны послышалось:
— Йоши в курсе.
Кирилл застыл и повернулся. Она смотрела на него сощурившимися глазами старого мудреца.
— Он сказал, что пока что тебе можно тут жить, — продолжила она. — Но как только ты сделаешь что-нибудь, что ему не понравится, ты лишишься головы. Как Дик. — Её лицо оставалось безучастным.
Не проронив ни слова, Кирилл отвернулся и вынырнул через занавеску на рынок. Похоже, без слежения Сакамото всё-таки его не оставил. Хотя, скорее, Кирилл сам загнал себя в подобное положение. Несмотря на это, комната Дикси по-прежнему казалась ему самым оптимальным вариантом и менять её он не намеревался.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Когда он сел на мотоцикл, припаркованный за боковой стеной магазина, в его голове раздался высокий гудок. От неожиданности Кирилл оскалился.
— Мистер К, меня слышно? — прозвучало где-то внутри уха. — Не называйте имён.
Кирилл вскинул правую руку и увидел на панели управления нейроимплантами букву «Х» со значком телефонной трубки. Значит, не глюки. Сакамото. Ну, конечно же. Время доклада.
— Слышно, — ответил Кирилл.
— Микрофон в панели управления на вашей руке. Говорите туда.
— Я уже знаю, где расположен микрофон, мистер икс.
Послышался смех. В голове он звучал жутковато.
— Ну, и как? Убедились, что программ прослушки нет?
— Зато вы всё ещё можете ворваться ко мне в голову. Так же, как сделали это сейчас. И ещё у вас пульт от бомбы. Вы же обновили таймер?
— Я как раз смотрю на него. Осталось меньше часа.
Кирилл нервозно выдохнул.
— Я попробую подобраться к цели через его сына, — сказал Кирилл. — В отличии от отца, тот часто бывает на людях. Сегодня ночью будет отрываться в ночном клубе «Рубин». Постараюсь заполучить его телефон и кое-что установить туда. Потом, когда он явится домой, будет шанс взломать устройства папаши через беспроводную сеть.
— Это может занять много времени, разве не так?
— Тогда пошлите роту бойцов в его квартиру. Пусть возьмут информацию силой. Получите прямо сегодня.
Сакамото снова засмеялся. Но уже тише и с какой-то непринуждённой надменностью.
— Не забывайте, что в этом деле вы — моя рота бойцов, — сказал он. — Впрочем, ладно. Пока выполняйте, что задумали. Но план придётся менять, если это затянется на длительный срок. Я обновил таймер. Удачи, и жду вашего завтрашнего отчёта.
В голове прозвучал более низкий и короткий гудок. Буква «Х» на экране панели управления погасла.
Кирилл завёл мотоцикл и двинулся к выезду на магистраль. Нужно ещё многое подготовить к сегодняшней ночи, но в этот момент ему было не до того. Азарт, который Кирилл почувствовал к игре, в которую его втянули, рвал на куски сознание. Ему хотелось мчаться. Мчаться куда глаза глядят. Навстречу лучшей жизни, к чёртовой судьбе.
Глава 12. CUU
— …Предположительно шестая неделя, — заключил гинеколог, собирая портативный аппарат УЗИ.
Обилие докторов за эту неделю увеличилось. Теперь, кроме доктора Стивенсона и доктора Колесниковой, к Мэри периодически наведывались и несколько других, менее приметных и — что её радовало — менее требовательных врачей.
Мэри села на кровать, натянув подол белой больничной рубашки на колени.
Гинеколог что-то шепнул стоящей у кровати доктору Колесниковой и поспешил покинуть палату.
— Ну, как самочувствие? — спросила она.
— Всё нормально, — буркнула Мэри.
— Всё ещё не можешь свыкнуться с мыслью о том, что у тебя родится ребёнок?
Мэри поджала ноги и закинула их на кровать. Уткнувшись лицом в колени, она заплакала.
— Эй. — Анна села рядом с ней и обняла. — Почему ты так расстроена? Нет ничего прекраснее в этом мире, чем ребёнок. Поверь, я знаю, о чём говорю. У меня у самой два сына. Конечно, вначале с ними бывает много хлопот, но это, скорее, скрашивает скуку. Когда, Дима, мой первенец, стал достаточно взрослым, чтобы самому себе приготовить завтрак, я начала понимать, что мне вот этих вот хлопот как раз-таки не хватает. И тогда мы с мужем решили завести второго.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Вот именно… — сказала Мэри. — У вас есть муж. У вас есть хоть кто-то.
— Ты… Не знаешь, от кого ребёнок, так? — осторожно спросила Анна.
— Был один парень, — всхлипывая, сказала Мэри. — Но я даже не знаю, где он сейчас. — Она разрыдалась громче и уткнулась в плечо Анны.
