В экспедиционной армии было немало женщин, но свои чувства никто открыто не демонстрировал. Личные взаимоотношения не особенно поощрялись командованием. А уж любовь к дикарю-наемнику? Такое пехотинцы и в мыслях себе позволить не могли.
Как и положено по уставу, со своего места встал Троул и решительно направился к Салан. Дернув ее за рукав, Рон негромко вымолвил:
– Лейтенант, вы нарушаете все этические нормы... Линда обернулась к десантнику и с улыбкой ответила:
– Троул, пошел ты к дьяволу! Я не только офицер, а еще и женщина... Со своими достоинствами и недостатками. Ты впервые оказался на этой планете, а мы с Жаком здесь уже три года. Рапорт о моем поведении можешь подать Возану. Если конечно останешься жив...
Взглянув на де Креньяна и счастливое лицо аланки, пехотинец проговорил:
– Я не собираюсь жаловаться. В конце концов, это твое личное дело. И не мне тебя судить...
– Вот слова настоящего мужчины, – сказала Салан, вытирая платком грязь и кровь с лица маркиза.
С не меньшим интересом за трогательной встречей наблюдали и земляне. Она всколыхнула в душах наемников давно забытые, но не утраченные чувства. Кто-то вспоминал своих любимых, оставшихся на далекой планете, кто-то думал о женщинах в лагере на космодроме, а кто-то просто мечтал о счастливом будущем. Человек всегда живет надеждами на лучшее.
– Прямо целый спектакль разыграли, – иронично произнес Пол.
– Что, верно, то верно, – поддержал товарища Храбров.
– Молчал бы, – вмешался в разговор Тино. – Девичьи сердца нежны и ранимы. Нужно осторожно разжигать в них огонь страсти. А судьба часто преподносит удивительные сюрпризы. Одна красавица не находит себе места в Морсвиле, вторая...
Японец вдруг осекся, что не ускользнуло от внимания Стюарта. Шотландец подобные промахи замечал сразу.
– Постой, постой, – с хитрой усмешкой воскликнул он. – Весту я хорошо знаю. У Олеся в лагере нет любовниц. Тогда кто же вторая? Ну-ка рассказывай! Грешно скрывать от друзей такие интересные подробности.
– Заткнись, болтун, – ответил Аято. – Это не твоего ума дело. Праздное любопытство до добра не доводит...
– Понял, – с наигранным испугом произнес Пол. – Не хотите обсуждать эту тему – не надо. Не настаиваю.
Храбров пребывал в полной растерянности. Он и сам не понимал о ком идет речь. Олесь прекрасно знал, что напрасно скрывать имя женщины самурай не станет. В отношениях со слабым полом воины не проявляли особых церемоний. Цены на рабынь в городе не столь уж высоки. Но сейчас японец подразумевал нечто иное.
Чтобы выиграть время для размышлений, русич перевел разговор в другое русло.
– Тино, а как ты здесь оказался? – спросил Храбров. – Неужели твоя группа тоже прорвалась в Нейтралку.
– Разве я похож на идиота? – иронично заметил самурай. – Как только черти на правом фланге перешли в наступление, я тотчас развернул отряд и бросился прочь из Морсвила. Один аланский придурок пытался меня остановить, пришлось сломать бедняге челюсть. Теперь постоянно благодарит за то, что спас его роту от полного уничтожения.
– Я не зря говорил, что Аято вывернется, – воскликнул де Креньян. – Хитрее лисицы нет на всем белом свете. Такого ни огнем, ни мечом не возьмешь!
– Благодарю за похвалу, – улыбнулся Аято.
– А как ты узнал, что мы будем пробиваться в Нейтральный сектор? – вымолвил Стюарт. – Ведь вы с Линдой здесь с самого утра...
– С утра? – снисходительно возразил японец. – Со вчерашнего вечера. Я слишком хорошо знаю Храброва. У отряда не было другого пути, кроме как прорываться в центр города. Неизвестным оставалось лишь время наступления. Я предполагал, что Олесь двинется в два часа ночи, когда наиболее темно. Но он вновь атаковал под утро...
– К счастью, чистые осведомлены гораздо хуже, – проговорил Пол. – Иначе нас ожидал бы неприятный сюрприз в виде засады.
– Все так, – согласился русич. – Но ты не ответил на мой вопрос. Как ты очутился в Морсвиле? Ведь город находится в состоянии войны...
– Не то слово, – произнес самурай. – Подобной суматохи и неразберихи я никогда здесь не видел. Мне с трудом удалось встретиться с Зендой и уговорить ее проводить нас сюда. Помогло то, что она является членом Конгресса от сектора Гетер. Но зрелище, скажу вам, впечатляющее. Оливийцы собрали огромную армию. Пока мы шли, по улицам то и дело двигались вооруженные отряды по двадцать-тридцать человек. О гетерах, трехглазых, вампирах даже не упоминаю. Их войска приведены в полную готовность и выдвинуты к границам. Каждый клан в состоянии выставить не меньше двух тысяч бойцов. К войне готовилась даже Нейтралка. Строились баррикады, укреплялись дома, раздавалось оружие ополченцам. Аланцы вряд ли понимают, какую кашу они здесь заварили...
– Это хорошие новости, – вымолвил Олесь. – Испуг среди знати Нейтрального сектора нам на руку. Не будут так спесивы. Да и офицеры-десантники, увидев силу города, станут гораздо благоразумнее.
– Ты, похоже, затеял рискованную игру, – догадался Тино.
– Именно, – кивнул головой Храбров, – попытаемся спасти себя, мутантов и Морсвил.
– Не слишком ли много для одного раза? – насторожено спросил японец.
– Кто знает? – развел руки русич. – Все в этом мире свершается по воле бога. Мы должны проявлять терпение и сдержанность.
Разговор постепенно угас. Де Креньян и Линда отошли в сторону, Стюарт и часть наемников выдвинулись в передовое охранение, а у аланцев хватало дел с ранеными.
Солдаты не спускали глаз с чистых и стражей порядка. До противника было каких-то семьдесят – сто метров, а битва в любой момент могла возобновиться с новой силой.
Вдобавок ко всему, по докладу Троула на каждый карабин и автомат приходилось не более десяти патронов. Это означало, что сражение почти сразу перейдет в рукопашную схватку – остановить врагов интенсивным огнем не удастся.
Тем не менее, земляне не теряли оптимизма. Они верили в своего командира, в его опыт и удачу. Моральное состояние аланцев оставляло желать лучшего. Им казалось, что из окружения уже не вырваться. На помощь командующего пехотинцы не рассчитывали.
Олесь и Тино неторопливо отошли к полуразрушенному зданию. Здесь их никто не мог подслушать. Без всякого вступления русич с нескрываемым любопытством спросил:
– Что за вторая женщина? Кроме Весты у меня никого на Тасконе нет...
– Совершенно верно, – подтвердил самурай. – Мы сейчас говорим не об Оливии. Может, я ошибался в твоих чувствах, но речь идет об Олис Кроул.
– Какого дьявола? – перебил товарища Храбров. – Она улетела три года назад на Алан и ни разу здесь не появилась. Между нами ничего не было и нет. Думаю, варвар-наемник вряд ли интересен дочери посвященного. Олис давно забыла меня.
– Сомневаюсь, – со свойственной только ему хитрой улыбкой сказал Аято. – Кроул на космодроме «Центральный». Вчера днем, когда стало ясно, что операция по захвату Морсвила провалилась, на Таскону прибыл инспекционный корабль.
– Не может быть! – не удержался от возгласа юноша. Эта реплика еще раз подтвердила предположения Тино. Порой человек прячет свои чувства очень глубоко, и никто не догадывается о них. Но в какой-то момент любовь переполняет душу, и эмоции вырываются наружу. Их уже невозможно контролировать или остановить.
Глядя на чуть порозовевшие щеки друга и горящие от возбуждения глаза, японец снова улыбнулся.
– Кроул на Тасконе, – повторил фразу Олесь. – Но какое это имеет отношение ко мне? Она наверняка достигла высокого положения в аланском обществе. Между нами пропасть. Кстати, это ее слова. Нет, Тино, не стоит забивать голову бредовыми идеями. Меня любит Веста, так почему я должен огорчать хорошую девушку? Все было кончено три года назад, и не надо будоражить прошлое... Олесь Храбров для Олис Кроул вряд ли существует...
– Позволю с тобой не согласиться, – возразил самурай. – Я не мало прожил на этом свете и хорошо знаю людей. Вы молоды и еще не умеете скрывать свои чувства. Увидев вчера остатки армии, еле двигающейся от города, Кроул бросилась искать тебя среди солдат. Согласись, поступок явно не соответствует ее рангу. И уж что совсем удивительно, искала она не аланцев, а наемников... Аято сделал небольшую паузу и продолжил:
– Сначала Олис встретила Канна.
– Мерзавец опять уцелел? – уточнил русич.
– Да, – подтвердил японец. – Трехглазые были не столь решительны, как черти. Их атака захлебнулась и Оливер немедленно воспользовался представившимся шансом. Ценой огромных потерь он вырвался из окружения, бросив на произвол судьбы около сотни аланцев. Десантники либо в плену у мутантов, либо уничтожены. В итоге у Канна осталось тринадцать человек.
– Не густо, – удивленно произнес Храбров. – У меня после такой бойни и то семеро...
– Прибавь еще семь моих и четверых эвакуированных раненых, – добавил Тино. – Итого – восемнадцать. После такой мясорубки это неплохо. По моим подсчетам Возан оставил в городе не менее семисот человек. Почти половину из вступившей в Морсвил армии... Сомневаюсь, что Великий Координатор простит полковнику провал операции.
