— Не, Лга’нхи. «Языка» мы, конечно, возьмем. Только не сейчас. Сначала надо самим посмотреть на этих «пиратов» и их поселки, так на фига нам заранее поднимать панику пропажей одного человека? Почему не сейчас? А что ты сможешь узнать у одного пирата? Сколько у них всего народу? Я тебе и так скажу сколько — «много»! Да-да, ты прав, нас тоже «много». Только у «много» может быть слишком много значений. И одно «много» может превышать другое в несколько раз.
Ну разве что он сможет сказать, где у них расположены поселки. Но если я что-то понимаю в жизни, расположены они на берегу реки, и Бокти наверняка знает где.
Говоришь, Бокти, что не знаешь? А расскажи-ка мне, где на протяжении двух-трех дней пути отсюда ты бы выше по реке сам поставил поселок? Ну да, вот представь, что тебе надо поставить поселок, в котором будет жить много раз по много человек. Лучше, чтобы это место было свободным от леса — прибрежники особо лесов не жалуют. На высоком берегу, который не заливает в половодье. И желательно, чтобы река в этом месте либо была прямая, либо огибала поселок, а еще лучше — большой и высокий остров посреди реки. Нет такого? Ну тогда прежний вариант. Кстати, там, вероятно, уже стоял раньше поселок, и прибрежники-пираты просто захватили его. Почему прямая или огибает? Ну так они же должны заранее видеть караваны, идущие вверх и вниз. А если место, где стоит поселок, река огибает, то проще защитить поселок от нападения с суши. Кстати, какой-нибудь приток рядом тоже подойдет. Что? Есть такое место? Высокий мыс, с которого все видно на многие расстояния, на левом «высоком» берегу? И где? В паре дней пути? Вот там, скорее всего, и стоит их поселок! Да нет. Да при чем тут. Ну да. Конечно. Пусть будет по твоему, — это великое колдовство, а я Великий Шаман!
Плыли мы не пару дней, а все три. Потому как мне героическим усилием удалось убедить своих коллег воздержаться от идиотских гонок. Тихонечко. Вдоль берега. Без фанатизма и героизма. Всегда готовые ушмыгнуть в камыши или прибрежный кустарник. Зато и к пиратскому поселку подошли незаметно, рано утром, под покровом тумана, чтобы нас не заметили с наблюдательного мыса. Затаились.
Плохо только, что разглядывать поселок мне пришлось орлиными глазами Лга’нхи, для меня дистанция была далековата. Да и Лга’нхи смог разглядеть не так уж и много, поскольку правый берег, на котором стоял поселок, был достаточно высокий, а вот наш как раз совсем даже наоборот — низкий. Ну да зато у меня под рукой оказался Бокти, который эти места прекрасно знал, поскольку раньше тут был поселок племени, с которым он неоднократно воевал, так что описать тутошнюю географию мог без проблем. И даже знал притоки и старицы, по которым можно было незаметно подобраться сюда с тыла. Так что он говорил, а я рисовал карту. Или скорее некий примитивный план, зато насыщенный подробными пояснениями и указанием тропинок, ручьев, речушек, бродов или топких болот. Одно плохо для Бокти и Лга’нхи моя карта была не более чем колдовским амулетом, с помощью которого я собираюсь навести порчу на супостатов. Потому ни подтвердить ее верность, ни составлять на ее основе планы они были неспособны. Да Бокти даже лишний раз глядеть на нее отказывался, а если и глядел, то ухватившись за все своим амулеты разом и шепча отворот. А у Лга’нхи я столкнулся со старым добрым «нельзя посчитать живое», а значит, и линия на карте не может быть рекой, кружочки — домами, черточки — болотом и так далее. И уж коли мне понадобилось отражать их подобия на куске шкуры, ну так на то я и шаман, но лично он во всю эту бесовщину лезть не собирается.
Потом эти два кадра долго ругались, кому идти за «языком». Я бы с большим удовольствием поручил это Лга’нхи, благо опыт подобных операций у него есть. Но Бокти подобного оскорбления не потерпел бы. Так же, как и командования Лга’нхи, хотя бы и временного. Зато, к моему большому удивлению, оба они были согласны (на время) подчиниться моему командованию. Ну или, вернее, не столько моему, сколько говорящих через меня духов. Подчиняться духам — это незазорно. Духи отчасти для того и существуют, чтобы подсказывать людям (настоящим «людям») правильные поступки.
Лично мне на фиг не надо было переться на вражескую территорию и добывать «языков». Я бы вполне мог бесстрашно отсидеться в кустах, пока они там геройствуют. Но вот подляна — пришлось идти.
«Языка» мы взяли. Не так, как я задумывал. Но тут уж ничьей вины не было — ни моей, ни моих товарищей. Просто не повезло.
Ночью мы переплыли реку и укрылись недалеко от поселка, предварительно притопив лодчонку камнями в зарослях камышей. Обошли поселок стороной, тихонько подобрались к пасущимся в загонах возле леса чахлым стадам овцекоз и стали ждать пастуха или любого, кто придет доить овцекоз или тащить их на плаху мясника. И тут вдруг лай!
У нас в степи собак не было. Слишком уж они легкая добыча для тигров. А может, их похожесть на волков раздражала «старших братьев». Ну или еще по какой причине. Но первые годы своей жизни я собак не встречал. В горах, в крепости Мордуя, жило несколько кабысдохов. Мелких и брехливых, размером чуть больше болонки. У Леокая было несколько охотничьих псов. Размером примерно со спаниеля. А вот эти… Короче, по местным меркам, это были настоящие собачьи монстры. Размером с овчарку, но куда более массивные и широкие. Для Лга’нхи или Бокти прикончить такую псину, конечно, проблемой бы не было. Но на поднятый ими шум в любой момент могли прибежать люди, и потому духи порекомендовали мне как можно скорее делать отсюда ноги.
После того как нас отогнали от стада какими-то там шавками, Бокти, пожав плечами, сказал: «А что, нормальные собаки. У нас тоже такие живут. Я думал, ты на них порчу навел, потому и не предупредил заранее».
Так что мы возвращались с позором назад, облаянные и обруганные, и тут нам навстречу — толпа отморозков. Ну, как толпа? Девять человек. Но все с оружием и недобрым выражением лиц. Или это изумление перекосило их рожи в подобные гримасы? Вряд ли они ожидали встретить в ближайших окрестностях своего поселка трех неизвестных мужиков зверского вида. Лга’нхи и Бокти взревели одновременно и бросились в битву.
Нет, в поединке с оружием между ними я, наверное, все-таки поставил бы на Лга’нхи — он быстрее. И с острым оружием у Бокти осталось бы мало шансов. Но вот если бы это была банальная драка с использованием кулаков, пинков и зубов, вот тут бы, думаю, преимущество было бы на стороне Бокти. Я раньше говорил, что он способен голыми руками вырвать небольшое деревце? Ошибся. Полагаю, и большое бы не устояло.
Но сильнее всего меня изумило то, как слаженно они воевали. Словно бы долго репетировали и отрабатывали совместные действия. Что это, инстинкты настоящих вояк, случайность или чудо? Но Лга’нхи стрелой пронесся через толпу, ошеломляя и сбивая с ног, и напал на тех, кто шел сзади, а Бокти неторопливо (по меркам Лга’нхи, но быстро, по моим) начал добивать и громить ошеломленных и мало чего успевших понять пиратов.
Я в битву не полез. Ну разве что одному подвернувшемуся супостату, стоявшему ко мне спиной, врезал плашмя по затылку протазаном, опасаясь, что мои супермены в пылу битвы покоцают всех потенциальных «языков». А потом схватился с каким-то парнишкой, пытавшимся удрать. К счастью, он оказался прибрежником, а они в беге не сильны. Так что я догнал его раньше, чем начал задыхаться. (Все-таки неторопливый бег — это одно, а вот мощный рывок на короткую дистанцию — совсем другое.) Но догнал. И сшиб с ног, вместо того чтобы ткнуть протазаном в спину, а сам пролетел по инерции дальше. Сам не знаю, почему сразу не прикончил, наверное, не привык бить в спину, а может, пожалел мальца. Но тот быстро вскочил, наставил на меня свое копье, и мне пришлось серьезно побороться за свою жизнь, — парнишка, хоть и был не старше семнадцати-восемнадцати лет, оказался серьезным противником. Спасли меня тренировки с Лга’нхи и «тигриные лапы».
Мой Вождь искренне пытался сделать из меня настоящего воина и при каждом удобном случае заставлял драться с ним. А может, просто пользовался моментом, ибо только на тренировках у него появлялась «законная» (см. наш уговор) возможность хорошенько меня отметелить и напомнить о племенной иерархии. Но так или иначе, а мне частенько доставалось от его копья. (Тренировочного оружия он не признавал, мне с трудом удалось уговорить его сделать своеобразные ножны-защиту на наконечник копья. Но даже удары этой «защиты» оставляли на теле такие синяки, что все мои рефлексы московского спортзального бойца требовали бежать в ближайший травмпункт и, жалостливо рыдая, зафиксировать побои.) Я, конечно, ныл и ругался, особенно первое время, пока Осакат то ли из любопытства, то ли обиженная невниманием, не потребовала обучать и ее. А за ней потянулся и преданный обожатель Витек. При сестренке и чужаке ныть стало как-то неловко. Зато появилась возможность время от времени поколотить эту вредину, напоминая ей племенную иерархию, а заодно проверить свою выучку, махаясь с Витьком. Так что после копья Лга’нхи отбиться от копья этого вьюноши было пусть не детской забавой, но вполне реально. Но решающую роль все же сыграли перчатки.
