На стол легла фотография девочек Поляницких и маленький хромированный стерилизатор, в каких раньше кипятили шприцы. Следователь снял крышку. Девица наклонилась, с любопытством вглядываясь в нечто, лежащее на вате, потом вскочила, дико завизжав. Гераскин придержал её за плечи, заставив сесть.
- Может, скажете, чей это пальчик - Леночки или Светочки? - спросил сурово.
Вот теперь она рыдала по-настоящему. Слезы ручьями текли из глаз.
Я не знала. Я ничего не знала... - причитала она, хлюпая носом. Сказали: возьми, отнеси. Я согласилась... Я не знала...
Гераскин встал из-за стола, брезгливо глянул в размазанный макияж. Тихо сказал следователю:
- Сейчас проревется, умой и на допрос.
* * *
Женечка Лобода в школе училась очень хорошо, а в институте очень плохо. Потому что потеряла веру в людей, в будущее и так далее. И общество проявило полное равнодушие к её судьбе. Оно вообще все изолгалось и изворовалось, общество. Да тут ещё эти реформы с дефолтами. И родители, чтоб им пусто было, не могли обеспечить ей то, что имеет абсолютно любая и каждая девчонка на Западе. Ну, скажем, красивые фирменные вещи, CD-плеер, возможность посмотреть мир, иметь виллу, бассейн, "мерседес". Что еще? Яхту, и эти, как их... Ну, не важно. Важно, что всеобщее равнодушие, бедность и беспросветность толкнули честную добрую девушку в пучину. Тут, как в анкете: "впишите нужное" или, наоборот, "ненужное вычеркнуть". Итак, в пучину: алкоголизма, наркомании, проституции, воровства...
За последние годы следователь выслушал десятки подобных "исповедей", словно вызубренных по одной шпаргалке. Представил, что услышит это сегодня ещё раз, и ему сделалось тошно. Впрочем, мысли эти он отогнал и быстренько прикинул план допроса. Как раз и Женечка Лобода перестала реветь, а только икала и всхлипывала.
Завербовала её девушка Лина. Фамилия неизвестна, да и имя тоже не очень официально звучит, так, прозвище в своей компашке. Дело было в турецкой Анталье. Женя тогда пыталась промышлять челночным бизнесом. Встретились две землячки, разговорились. Дала Лине свой телефончик. Потом созвонились раз-другой, встретились. У Жени как раз беда стряслась - пропал закупленный товар. Доверила его фирме-перевозчику "Север-карго". Главное, не в первый раз. А фирма вдруг исчезла. Остался брошенный офис в Стамбуле да злые грузчики, не получившие зарплату. И пустой склад. Человек двести челноков тогда погорело, товара в общей сложности чуть не на миллион баксов исчезло. А Женя ещё с долгами к тому времени не расплатилась. Короче, вляпалась так, что пришлось переспать с кое-кем из кредиторов, чтоб с долгом не торопили и проценты не накручивали. Тут Лина и предложила подзаработать. Всех дел: поехать на вокзал, взять из камеры хранения два чемодана, там же конвертик с деньгами. Выехать в Москву, там опять положить чемоданы в камеру хранения и заночевать у своей родной тети. На тетин телефон будут звонить. Надо сообщить номер ячейки и шифр. После этого кати назад и получай заработанное. Женя сперва вздрогнула: а вдруг заарестуют, а в чемоданах наркотики? Нет, что ты! Вещи в чемоданах сугубо мужские и записка: так и так, мол, дорогой друг, посылаю с незнакомой девушкой, надеюсь, не подведет. Все ясно? Не за риск платим, за честность. Съездила разок - понравилось. Набрала в Лужниках того же турецкого барахла для торговли, привезла обратно два баула уже своих шмоток. Получилось, бесплатно за товаром сгоняла. За год таких поездок было шесть-семь. Да в городе несколько раз выполняла поручения. Например, поехать в аэропорт, там в определенном месте обменяться сумками с каким-нибудь незнакомцем, а затем эту сумку тоже сунуть в определенное место - в подъезде за батарею или ещё куда. И мотоциклисту она тоже передавала сумки и пакеты. Но в городе оплата меньше, всего сто долларов за ходку. Деньги получала через "почтовый ящик" - в одном укромном месте вытаскивается из стены кусок кирпича, а там денежка лежит. В этот только раз по-другому спланировали. Лина, как обычно, позвонила, велела из тайника за батареей пакет взять, потом обменять на подобную вечером у тетки в норковой шубе на набережной и сбросить с моста, когда мотоцикл внизу появится. Таким способом она на прошлой неделе уже поменялась там же на набережной, только с мужчиной. Там место темное, она его не разглядела, только бороду заметила. И сто долларов получила тогда через "почтовый ящик", а в этот раз Лина велела идти в кафе, в котором Женя бывает почти каждый вечер. Она её там будет ждать или чуть позже подойдет. Кстати, с Линой она не встречалась с тех самых пор, как Женя начала работать на нее. Общались только по телефону и только по делу. В чемоданы, сумки и пакеты Женя старалась нос не совать, но на ощупь выходило - доски и коробки. А пару раз в сумках товар лежал прямо так, без упаковки. И она посмотрела. Оказалось - иконы. Вот и все, что она могла сказать по существу заданных вопросов.
Настроение у Чертинкова с Гераскиным было препохабным, так как получалось, что они здорово прокололись, точнее - провалили все дело. Очевидно, эта неизвестная Лина специально отправила курьершу в кафе, чтобы со стороны понаблюдать - а не приголубит ли девочку милиция. И, конечно, те, кто организовал похищение, поняли - органы в курсе. Дурак бы понял... Теперь одна надежда: получив выкуп, преступники отпустят детей.
* * *
Сообщение о появлении мотоцикла "Ява" с разыскиваемым номером застало такси с оперативниками на двенадцатом километре Северного тракта.
- Ну, что я говорил! - торжествовал Ямщиков. - Только бы "гибддоны" не подпортили. Поддай газку, Володя.
Они пролетели низину, где ещё недавно стояла застава, взмыли на горку, а ещё через несколько минут притормозили возле "рафика" с надписью "Наркологическая". Тут же стоял на обочине желтый милицейский "Урал", стояло несколько легковых машин, толпились любопытные.
Рогожкин подбежал к "рафику", заглянул внутрь. Молоденький фельдшер с зверской гримасой манипулировал над лежащим человеком, какие-то кровавые клочья мелькали в руках.
- Капитан Рогожкин, уголовный розыск, - представился оперативник. Что тут?
- Инспектора в грудь ранили, - не поднимая головы, ответил фельдшер. Без сознания.
- Ножом?
- Дробью, прямо решето, - фельдшер склонился над раненым. - Вот черт, и развернуться в город нельзя.
Действительно, здесь Северный тракт шел двумя параллельными полосами с односторонним движением.
- А ты в аэропортовскую, - посоветовал Рогожкин. - Она ближе, чем город.
- Точно! - обрадовался фельдшер и захлопнул дверцу перед носом капитана.
"Рафик" сорвался с места, запричитала сирена.
- Затоптали же все, балбесы! - Ямщиков тем временем ругался с гибэдэдэшниками. - Ну куда вы прете, граждане! - он раскинув руки, оттеснил любопытных. - Убийства не видали, что ли? Эй, лейтенант, выпиши-ка им по полтиннику штрафа, чтоб не мешали!
Зеваки моментально рассосались по своим "жигулям" и иномаркам. Взревели моторы.
- Ладно, раскомандовался, - недовольно пробурчал лейтенант Ротчев, полез в "уазик". - Некогда нам тут с вами. Сами свои следы охраняйте.
Он был подавлен произошедшим и не понимал, как это все могло случиться. И хотя своими руками только что укладывал тело товарища на носилки, до сих пор не осознал, что Толстоухов, с которым пятнадцать минут назад стоял рядом, сейчас истекает кровью, а, может, уже умер.
- Куда это вы? - сунулся следом Рогожкин. - Нет уж, мы вам охранять мотоцикл не нанимались. Нам бы свой не упустить. Побудьте пока здесь, будьте так любезны. Опергруппа скоро подъедет, ваши показания тоже понадобятся. Да не разгуливайте тут, а то последнее затопчете.
Такси с оперативниками помчалось дальше. В эфире опять поднялась целая буря. Из всех переговоров стало ясно, что мотоцикл с преступником исчез.
Нападение на инспектора дорожного движения произошло на двадцать втором километре тракта, а на тридцать первом, где находится постоянный пост ГИБДД, мотоцикл не появлялся. Именно возле поста можно было развернуться и выехать на встречную полосу, чтобы вернуться в город. Только на тридцать первом километре появляется и первая возможность свернуть - на аэропорт. Сейчас здесь проверялись все машины - не подсел ли человек в черном кожаном костюме мотоциклиста.
Стрелка спидометра, подрагивая, перевалила 120, но ползти дальше, видать, силенок не хватило. Воздух тонко распевал, обтекая кабину "волги".
- Что бы ты сделал, Петрович? - Рогожкин начинал мозговой штурм.
Но откликнулся водитель:
- Первого встречного бы тормознул, шпалер под нос и - ходу.
- Погоди, Володя, не трещи крыльями, - поморщился капитан, обернулся с переднего места к Ямщикову. - А, Петрович?
- "Яву" надо укрыть, хоть снегом закидать, чтоб сразу не нашли, задумчиво ответил Ямщиков. - В лес только дурак побежит, а по правую сторону лес да болото. Значит, перебежит на противоположную, там коллективные сады. Может, ему как раз туда и надо.
