На Сибирском подворье построена часовня в честь святых просветителей земли Сибирской, два корпуса - паломнический и представительский, в которых размещаются библиотека, зал-столовая, гостиничные номера. В будущем на территории подворья будет установлен бронзовый памятник воинам-сибирякам, сражавшимся под Москвой зимой 1941-1942 года. Имеется его проект: воин с винтовкой, осеняющий себя крестным знамением, и ангел над ним... Из Тюменской области уже доставлена 25-тонная гранитная глыба для основания памятника.
Дома №№ 39-41 на правом углу бывшего Серединского переулка были построены в конце XIX - начале XX века и принадлежали купцу П.П.Золотареву.
К дому № 41 пристроено большое служебное здание метрополитена со встроенным в него вестибюлем радиальной станции "Проспект Мира".
Золотаревский дом 41 за богатое и выразительное декоративное оформление среди местных жителей был издавна известен как "дом с атлантами"; ходили легенды о необыкновенном богатстве его владельцев, при этом фамилия Золотарева со временем была забыта, и владельцем называли более известную фамилию фарфоровых фабрикантов Кузнецовых. Это утверждение встречается и в современной краеведческой литературе.
Соседний же дом № 43 действительно кузнецовский. В 1874 году этот участок приобретает жена потомственного почетного гражданина купца 1-й гильдии Матвея Сидоровича Кузнецова Надежда Викуловна. Когда-то это была дворянская усадьба князей Долгоруковых, расположенная между 1-й и 2-й Мещанскими, затем в первой половине XIX века раздробившаяся на несколько владений и в конце концов опять собранная воедино уже купцом-фабрикантом.
На участке сохранились старые постройки, возведены новые. Жилой особняк для хозяев строился по проекту Ф.О.Шехтеля (конец 1890-х - 1902 год), иные считают его "готическим", другие - "мавританским", но и по внешнему виду и по внутренней отделке - с дубовыми панелями, мраморными каминами, лепниной - это был типичный буржуазный особняк в стиле модерн. В конце 1920-х годов особняк надстроили двумя этажами, что испортило его первоначальный вид, перепланировали внутренние помещения, приспособив их под жилые квартиры. Затем, в 1980-е годы, был новый капитальный ремонт и перепланировка, в нем разместился "Дом комсомольца и школьника Дзержинского района".
В то время, когда в доме жили Кузнецовы, бывшие старообрядцами, в нем была домовая церковь во имя апостола Матфея, небесного покровителя хозяина дома, после национализации дома ликвидированная.
На территории усадьбы Кузнецовых стояли, как рассказывает современник, "несколько домов с большим количеством квартир, но ни одна квартира не сдается внаем: их населяют "кузнецовские молодцы" - служащие их фирмы".
Источником легенды о богатствах "дома с атлантами", по всей видимости, послужило нападение в 1918 году грабителей на кузнецовский особняк. В номере газеты "Правда" за 4 апреля 1918 года было напечатано сообщение: "I/IV - особняк № 43 по Мещанской захватила вооруженная группа, называвшая себя независимыми анархистами. Начали расхищать имущество. Была вызвана рота Финляндского красносоветского полка и 16-й летучий Московский отряд. Беспорядочно отстреливаясь, они бежали. Убегая, бросили ящики, наполненные различным столовым серебром. Имущество сдано в ЧК".
Более чем трехвековую традицию печатанья листов в Мещанской слободе в настоящее время продолжает "Московская экспериментальная эстампная студия имени Игн. Игн. Нивинского", которой руководит председатель объединения "Московский эстамп" известный офортист Вячеслав Иванович Павлов. В ее творческих мастерских работают многие известные московские художники, а в выставочном зале регулярно устраиваются выставки современных произведений и ретроспективные персональные и тематические экспозиции. В студии помнят и чтут традиции московского эстампа, и в общем высоком уровне работ, выходящих из студии, такое отношение к предшественникам и учителям, безусловно, сыграло свою роль.
Студия помещается во дворе дома 45 по проспекту Мира (официальный ее адрес: улица Гиляровского, 38) в приобретенном И.И.Нивинским в 1909 году и перестроенном под мастерскую небольшом двухэтажном отдельно стоящем флигеле.
Игнатий Игнатьевич Нивинский родился в Москве в 1881 году, в 1899 году окончил Строгановское училище со званием ученого рисовальщика. По положению Строгановское училище готовило художников-прикладников, и профильной профессией Нивинского была мебель (по этой дисциплине он был приглашен преподавателем училища). Но интересы молодого художника не ограничивались его служебной специальностью: он занимался архитектурой, живописью, монументальной росписью, иллюстрацией, выступал как театральный художник. Во всех этих областях он достиг значительных успехов: его росписи фризов и плафонов украшают здание Музея изобразительных искусств в Москве, в его оформлении шла в театре Е.Б.Вахтангова знаменитая "Принцесса Турандот", с 1909 года он выступает на художественных выставках.
В начале 1910-х годов его главным увлечением становится офорт гравюра на металлической доске. Нивинский, используя различные технические приемы при обработке доски и при печати, добивается большой художественной выразительности в своих офортах. Он целиком отказывается от использования офорта в репродукционных целях и создает оригинальные станковые произведения, причем не переносит на доску заранее сделанный рисунок, а рисует офортной иглой с натуры прямо на доске, как это изображено на его офорте "В студии".
В 1920-е годы И.И.Нивинский становится одним из ведущих офортистов Москвы, создает Союз граверов, преподает офорт во Вхутемасе.
Работы И.И.Нивинского являются классикой советского офорта.
В мастерской Игнатия Игнатьевича постоянно работали его ученики, и многие московские художники, начинавшие свой творческий путь в двадцатые начале тридцатых годов, знакомились с практикой офорта именно здесь.
После смерти Нивинского (он умер в 1933 году) его вдова передала мастерскую Союзу художников, и с 1934 года в ней была открыта Офортная студия имени И.И.Нивинского, в которой под руководством опытных офортистов могли совершенствовать свое мастерство молодые художники. В 1950-е годы в ней преподавал О.А.Дмитриев, о котором рассказывалось в главе о Сретенке.
Большинство зданий проспекта Мира - от бывшей Сретенки до Рижской площади - многоэтажные жилые дома постройки предвоенных и послевоенных лет с изредка вкрапленными в них добротными доходными домами начала XX века.
Дом № 45 построен в 1938 году, 47 - в 1914-м, 49 - в 1950-м. Последний стоит на углу с Капельским переулком, во дворе этого огромного дома сохранился доходный дом конца XIX века, сейчас он имеет тот же номер - 49. До революции он принадлежал Владимиру Владимировичу Назаревскому историку, журналисту, автору труда "Государственное учение Филарета, митрополита Московского" и одной из лучших популярных книг по истории Москвы "Из истории Москвы. 1147-1913. Иллюстрированные очерки", изданной в 1914 году и рекомендованной "для школы, семьи и экскурсантов". Эта книга не утратила своего значения до наших дней и была переиздана к 850-летию Москвы в 1997 году.
Назаревский служил председателем Московского цензурного комитета. В одном из мемуарных очерков о встрече с ним как с цензором рассказывает В.А.Гиляровский. В 1890-е годы он был редактором "Журнала спорта" и однажды выпустил номер в продажу до получения экземпляра из цензуры. Оказалось, что цензор вымарал одно-единственное слово, но по закону издание не подлежало выпуску в свет без исправления. Цензор в отчете о скачках лошадей казенных и частных заводов в фразе "Хотя казенная кобыла и была бита хлыстом, но все-таки не подавалась вперед" вычеркнул слово "казенная". Пришлось ехать объясняться в цензурный комитет.
"Цензурный комитет помещался тогда на углу Сивцева Вражка и Большого Власьевского переулка, - рассказывает Гиляровский. - Я вошел и попросил доложить о себе председателю цензурного комитета В.В.Назаревскому, которым и был приглашен в кабинет. Я рассказал ему о моем противуцензурном поступке, за который в те блаженные времена могло редактору серьезно достаться, так как "преступление" - выпуск номера без разрешения цензуры было налицо.
- Что же, я поговорю с цензором. Это зависит только от него, как он взглянет, так и будет, - сказал мне председатель цензурного комитета.
В разговоре В.В.Назаревский, между прочим, сказал:
- А знаете, в чьем доме мы теперь с вами беседуем?
- Не знаю.
- Это дом Герцена. Этот сад, который виден из окон, - его сад, и мы сидим в том самом кабинете, где он писал свои статьи.
- Бывает! - сказал я.
- Да-с! А теперь на месте Герцена сидит председатель Московского цензурного комитета.
На столе В.В.Назаревского лежала пачка бумаги. Я взял карандаш и на этой пачке написал:
Как изменился белый свет!
