Окна лимузина тонировали, в салоне стоял полумрак, подсвеченный цветными фонариками. Ыш запрыгнул на одно из сидений и с интересом смотрел на проплывающий мимо город. Роланд несколько удивился, увидев у одной из стен пассажирского салона внушительных размеров бар, уставленный бутылками. Подумал, а не выпить ли пива, но решил, что даже такого легкого напитка хватит, чтобы притупить остроту чувств. Айрин по этому поводу нисколько не тревожилась. Из маленькой бутылочки налили себе вроде бы виски, повернулась к нему, подняла стакан.
— Пусть твоя дорога всегда идет вверх, а ветер дует в спину, мой отважный друг.
Роланд кивнул.
— Хороший тост. Спасибо, сэй.
— Эти три дня были самыми удивительными в моей жизни. Я хочу сказать тебе, спасибо, сэй. За то, что выбрал меня, — «А также за то, что трахнул», — подумала она, но вслух не сказала. Она и Дэйв иногда еще наслаждались гимнастикой под одеялом, но эти забавы не шли ни в какое сравнение с прошлой ночью. А если бы Роланда еще и не отвлекали всякие и разные мысли? Скорее всего, она бы просто взорвалась от наслаждения, как петарда «Черный кот».
Роланд кивнул, глядя, как улицы города, того же Луда, только еще молодого и полного жизненных сил, проплывают мимо.
— А как же твой автомобиль? — спросил он.
— Если он нам понадобится до того, как мы вернемся в Нью-Йорк, кто-нибудь перегонит его в Мэн. А может, мы обойдемся «Бимером» Дэвида. Это одно из преимуществ богатства… почему ты на меня так странно смотришь?
— У тебя есть картомобиль, который называется «Бимер» [103]?
— Это сленг, — ответила она. — На самом деле, у него «БМВ». Сокращение от названия компании «Бавариан мотор воркс».
— Ага, — стрелок попытался сделать вид, что все понял.
— Роланд, можно тебя спросить?
Он вертанул рукой, предлагая ей продолжить.
— Когда мы спасли писателя, мы при этом спасли и мир? Мы спасли, уж не знаю как, спасли?
— Да.
— Как же так вышло, что от писателя, и не такого уж хорошего, я могу так говорить, потому что прочитала четыре или пять его книг, зависела судьба всего мира? Или всей вселенной?
— Если он нехорош, почему ты не остановилась на первой?
Миссис Тассенбаум улыбнулась.
Он слышит правильные голоса и поет правильные песни. Другими словами — ка.
Теперь уж Айрин Тассенбаум пришлось делать вид, что она поняла.
15
Лимузин остановился перед зданием с зеленым навесом вдоль фасада. У двери стоял еще один мужчина в хорошо сшитом костюме. Ступени, ведущие к двери, ограждала от тротуара широкая желтая лента. Напечатанные на ней слова Роланд прочитать не смог.
— Тут написано: «МЕСТО ПРЕСТУПЛЕНИЯ, ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН», — прочитала их миссис Тассенбаум. — Похоже, лента висит довольно-таки давно. Я думала, ее убирают, как только они прекращают щелкать фотоаппаратами и махать своими маленькими кисточками. У тебя влиятельные друзья.
Роланд знал, что лента висит давно, порядка трех недель. Она появилась в тот день, когда Джейк и отец Каллагэн вошли в «Дикси-Пиг», в полной уверенности, что там их ждет верная смерть. Стрелок заметил, что на донышке стакана Айрин осталась желтовато-коричневая жидкость, взял у нее стакан выпил, поморщившись от вкуса, но довольный теплом, которое разлилось по желудку.
— Лучше? — спросила она.
— Да, благодарю, — он поправил сумку с орисами на плече и вылез из лимузина. Ыш последовал за ним. Айрин задержалась, чтобы переговорить с водителем, который, похоже, успел решить все вопросы, связанные с ее возвращением в штат Мэн. Роланд поднырнул под ленту, потом остановился, вслушиваясь в шум города в этот прекрасный июньский день. Город этот радовался жизни с юношеской веселостью. Роланд нисколько не сомневался, что больше не увидит ни одного большого города. И полагал, что оно, возможно, и к лучшему. У него мелькнула мысль, что все другие покажутся ему бледными копиями Нью-Йорка.
Охранник (он определенно работал в «Тет корпорейшн», а не служил в городской полиции) спустился по ступенькам на тротуар.
— Если вы хотите войти сюда, сэр, то должны кое-что мне показать.
Роланд вновь достал из сумки ремень-патронташ, вновь развернул револьвер отца. На этот не собирался отдавать его в чужие руки, да и охранник об этом не попросил. Лишь внимательно присмотрелся к гравировке на стволе, особенно к завитку около мушки. Потом уважительно кивнул и отступил на шаг.
— Сейчас я отопру дверь. Переступив порог, вы будете предоставлены самому себе. Вы это понимаете, не так ли?
Роланд, который и так большую часть жизни мог надеяться только на себя, кивнул.
Айрин взяла его за локоть, когда он уже собрался подниматься по ступеням, развернула к себе, обняла за шею. Вместе с одеждой для Роланда и себя, она купила и туфли на низком каблуке, так что потребовалось только чуть приподнять голову, чтобы заглянуть ему в глаза.
— Береги себя, ковбой, — она коротко поцеловала его в губы, по-дружески, потом присела, чтобы погладить Ыша. — И береги этого маленького ковбоя.
— Сделаю все, что смогу, — ответил Роланд. — Не забудешь, что ты обещала?
— Посадить розу на могиле Джейка, — кивнула она. — Не забуду.
— Спасибо тебе, — он задержался на ней взглядом, советуясь с внутренним голосом, интуитивным мышлением, и принял решение. Из сумки с орисами достал конверт, в котором лежала толстая книга… которую Сюзанна так и не сможет почитать ему на тропе. Отдал Айрин. Она, хмурясь, уставилась на конверт.
— Что в нем? Похоже, книга.
— Да. Стивена Кинга. Называется «Бессонница». Ты ее читала?
Айрин чуть усмехнулась.
— Нет, не читала. А ты?
— Нет. И не буду. Она для меня слишком хитрая.
— Я тебя не понимаю.
— Она кажется… тонкой, — он думал о каньоне Молнии, в Меджисе, где утончалась перегородка между реальностями.
Айрин покачала конверт в руке.
— А по мне, она очень даже толстая. Точно книга Стивена Кинга. Он продает дюймами, а Америка покупает фунтами.
Роланд только покачал головой.
— Неважно. Я пытаюсь съязвить, потому что не умею прощаться, никогда не умела. Ты хочешь, чтобы книга осталась у меня, так?
— Да.
— Хорошо. Может, когда Большой Стив выпишется из больницы, я попрошу поставить на ней автограф. Судя по тому, как все вышло, я имею право на автограф.
— Или на поцелуй, — и сам поцеловал Айрин. Ему сразу полегчало, едва он отдал книгу. Он почувствовал себя более свободным. В большей безопасности. Обнял Айрин и крепко прижал к груди. Айрин Тассенбаум ответила ему тем же.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
