должно сообразовываться буквально во всех случаях жизни. Другими словами, фарисеи стремились водворить в Иудее своего рода духовную республику, где право совмещается с моралью, жизнь – с божественным законом, где выше всего ценятся духовные подвиги нравственной доблести, а не военные или политические успехи. А поскольку писанные нормы Торы не могли охватить все многообразие жизненных явлений, то ощущалась необходимость дополнить эти нормы устными традициями. Фарисеи, в отличие от саддукеев, не смотрели на Писание как на мертвую реликвию или строго зафиксированный кодекс. Они исходили из мысли, что вера не может ограничиваться рамками книги. Живая духовная преемственность, или предание, играет в ней не меньшую роль, чем строго установленный канон. При активном участии фарисеев шла постоянная разработка устных преданий и юридических толкований, которые связывали современную жизнь с писаным законом.
Вместе с тем фарисеи разделяли утвердившуюся в народе веру в бессмертие души и грядущее воскресение мертвых. Их взгляд на предопределение и свободу воли выражала формула: «Все предусмотрено (Богом), но свобода (действий) дана (человеку)», то есть, в человеческих поступках личная и высшая воли проявляются одновременно.
В противоположность саддукеям, которые придавали исключительное значение храму, фарисеи избрали сосредоточием своей деятельности молитвенные дома – синагоги, существовавшие в эту эпоху в каждом иудейском городке. В синагогах читали, учили, истолковывали и изучали Тору. Здесь возносили пламенные молитвы о возрождении нации и пели псалмы.
Совершенно особенным течением в еврейском обществе была секта ессеев. Ее последователи считали, что светское начало государственности само по себе греховно и суетно, что вполне подчинить его религиозному началу немыслимо и что истинная жизнь «в Боге» возможна не в гражданском обществе, а лишь в чисто духовном братстве, стоящем вне сферы политики. Если саддукеи отводили религии только небольшой участок государственной жизни, а фарисеи стремились связать религиозность и государственность в одно неразделимое целое, то ессеи совершенно упраздняли государственность и делали религиозность сосредоточием личной жизни. Члены этой секты удалялись от гражданского общества, от городской культуры и жили особыми полумонашескими общинами, где проводили все время в доскональном изучении Торы. Основная часть их поселений находилась в пустыне вблизи Мертвого моря. У ессеев была крепкая организация, основанная на началах строгого подчинения общей дисциплине. Одежда была одинаковой для всех членов братства и состояла из грубого плаща для зимы и легкой накидки для лета. Каждый должен был добывать средства для жизни личным физическим трудом. Слуг и рабов не существовало. Торговля считалась неприличным занятием. Вообще, господствовал принцип полного равенства. Каждый, присоединяющийся к секте, должен был уступить свое имущество общине. Хотя брак не был прямо запрещен, многие ессеи воздерживалось от него. В жизни большая роль отводилась омовениям. Центром общинной жизни служили ежедневные общие трапезы, пища для которых приготовлялась священниками при соблюдении многочисленных предписаний ритуальной чистоты. В жертвоприношениях, происходивших в храме, ессеи не участвовали, точно также как в общих богослужениях. Их религиозная жизнь проходила только внутри общины. Питая отвращение к царственному первосвященничеству Хасмонеев, ессеи верили, что лишь они одни входят в Новый Завет, предсказанный пророком Иеремией, и являются теми, кому суждено стать оставшимися до конца времен. Себя ессеи называли «сынами света» и «общиной Нового Завета». К саддукеям и фарисеям они относились как к иноверцам.
Ессеи считали, что жизнь человека полностью предопределена Богом. Они также веровали в бессмертие души и имели сложившееся учение о посмертном воздаянии. Согласно ему, освобождаясь после смерти от телесной оболочки, душа уносится прочь от земли. Добрые души попадают в рай, находящийся по ту сторону океана, а злые обречены на мучения в мрачной холодной пещере. Они верили в ангелов и в особое влияние добрых и злых духов. В их среде получило высочайшее развитие учение о конце света, сопровождающегося явлением Христа (то есть Спасителя или Мессии) и воскресением мертвых во плоти.
Поскольку ессеи были равнодушны к политике, борьба за влияние развернулась между двумя другими партиями.
13) Птолемей VII и Клеопатра II
После гибели в 145 г. до Р.Х. Птолемея VI александрийцы предложили престол его брату и сопернику Птолемею VII Фискону, правившему до этого в Кирене и на Кипре. Этот Птолемей, если верить свидетельству Юстина (который дает Фискону крайне негативную характеристику), был безобразен, низок ростом; ожиревший живот делал его похожим не на человека, а на животное. Гнусность его вида увеличивала чрезмерно тонкая и прозрачная ткань его одежды, «как будто он задался целью искусно выставить напоказ то, что скромный человек стремится обычно тщательно прикрыть».
По условиям договора новый царь должен был жениться на вдове предшественника, своей старшей сестре Клеопатре II. Сама царица была против этого плана и поспешила провозгласить царем сына Птолемея VIII Неоса (145 г. до Р.Х.). Фискону было известно, что многие влиятельные люди в государстве сочувствуют ее замыслам. Поэтому, прибыв в Александрию, он приказал умертвить сторонников мальчика. Самого Птолемея, по свидетельству Юстина, он убил в объятиях матери в день их свадьбы, «и взошел на ложе своей сестры, обагренный кровью ее сына». Короткое время спустя Птолемей VII изнасиловал ее дочь (свою племянницу) Клеопатру III. В 142 г. до Р.Х. он официально женился на ней.
После этого, продолжает Юстин, Птолемей показал себя не более мягким и по отношению к своим подданным, которые призвали его на царство. Иноземным солдатам было дано разрешение на убийство, «и ежедневно все утопало в крови». Перепуганное насмерть население стало разбегаться во все стороны из страха смерти, покидать родину, превращаться в изгнанников. Таким образом, Птолемей остался в огромном городе один со своими приближенными, и когда он увидел, что «царствует не над людьми, а над пустыми зданиями», то особым эдиктом призвал в Александрию иностранцев. Однако прибывшие отовсюду иноземцы вскоре возненавидели царя не меньше, чем сами египтяне. В 132 г. до Р.Х. Клеопатра II подняла против него восстание. Птолемей вместе с сыном, которого имел от сестры, и с женой Клеопатрой III, соперницей матери, бежал на Кипр. Здесь он набрал наемное войско и начал против сестры войну. Но прежде он вызвал из Кирены своего собственного сына и убил его, чтобы жители Александрии не провозгласили этого сына царем в противовес ему. После этого народ ниспроверг статуи Птолемея и уничтожил его изображения. Птолемей убил и того сына, которого имел от сестры, а труп убитого «приказал рассечь на куски, сложить в ящик и поднести матери в день ее рождения во время пира».
В развернувшейся междоусобной войне успех был на стороне царя. В 129 г. до Р.Х. Клеопатра II, нагрузив на корабль египетскую казну, бежала в Сирию.
