Теперь это были идеи Лоры, которые давно уже превзошли те, над которыми работали они с Оуэном, сидя друг против друга за его рабочим столом. Все, что он запланировал, было выполнено, но для нее этого было недостаточно. По выходным она путешествовала, останавливалась в других отелях, изучая их; она читала журналы по производству товаров для владельцев отелей; она мечтала, как новые фантазии воплотятся в жизнь в ее новых отелях. Недели проходили, роскошь возрастала, а с ней и стоимость. Она очень торопилась; и от этого стоимость росла еще быстрее.
Но это не имело значения. Ошеломляющий успех «Чикаго Бикон-Хилла» и ее видение других отелей перевешивали все остальное. До сих пор она находила деньги, когда они были ей нужны. В Чикаго она использовала их с большим успехом, и так будет повсюду. А когда ей понадобится еще больше денег, она найдет их.
Она легко поверила, что источник никогда не иссякнет.
— Отчет о дежурстве, — сказал Клэй, входя в ее кабинет ровно в девять. Он знал, что она на месте с семи, а иногда и раньше, но никогда не просила его появляться на рассвете, и он не приходил. Он считал, что если не успевает выполнить работу за обычный рабочий день, значит, у него ее слишком много и ему необходим помощник. — Ты выглядишь очень красивой и глубоко задумчивой.
Она улыбнулась ему, и он поцеловал ее.
— Ну как, понравился вчерашний фильм?
— Очень. Тебе бы стоило его посмотреть.
— В другой раз.
— Ты очень редко бываешь на людях. — Он присел на край ее стола — Вредно сидеть дома и размышлять.
— Я не размышляю, — со смехом сказала она, — я работаю.
— Ты слишком много работаешь. А где Уэс эти дни?
— Он уехал по делам. Я увижу его, как только он вернется.
— У тебя все еще это продолжается?
— Что ты имеешь в виду?
— Ты ни с кем другим не встречаешься…
— Конечно же, встречаюсь, только не обсуждаю.
— Я знаю, как ты встречаешься; у тебя встречи на официальных обедах и благотворительных балах, которые ты посещаешь. А я имею в виду именно свидания — ужин, ночной клуб, постель. У тебя часто такие встречи?
— Ужин и ночной клуб время от времени.
— И все?
— И все.
— Именно это я имею в виду. У тебя не бывает свиданий, ты выходишь с Уэсом, когда он в городе, и вы двое просто близки, когда он в кабинете. Так ты в конце концов собираешься выйти за него в один прекрасный день?
— Нет. Но мы близки — мы работаем вместе уже долго и как хорошо, когда есть с кем выйти. И время от времени переспать хотя я и сказала однажды, что больше не хочу этого, — и разговаривать и делиться своими тревогами. А что у вас с Мирной?
— Я не решил. Но если ты чувствуешь себя одинокой и тебя устраивает мое блистательное общество чаще чем раз в неделю, ты знаешь, что можешь позвонить мне. Мне не нравится, что ты все время одна.
— Я не все время одна, но спасибо, Клэй. У тебя своя жизнь; раз в неделю с сестрой вполне достаточно.
— Только дай мне знать; я твой, если только я тебе нужен. — Он встал. — Мне нужно выпить кофе. У тебя в холодильнике есть что-нибудь поесть?
— Булочки и фрукты. Угощайся. Потом не проверишь ли ты эти отчеты о покупках? Их только что прислали из Чикаго, и кажется, у Генри новые поставщики; может, тебе придется поехать и поговорить с ним. — Она придвинула к себе календарь. — Ты понадобишься мне на встрече с электриками в три: там проблема с креплениями для конференц-зала. А в пять мы встречаемся с Жераром насчет стульев и столов для ресторана. Ты что-то сказал?
— Я собирался высказаться по поводу встречи в пять, но боюсь, ты не захочешь слушать. Она улыбнулась:
— Пожалуй, да. И мне бы хотелось, чтобы ты отправился в четверг в Филадельфию на переговоры с нашими поставщиками — вот список — необходимо убедиться, что мы получили все, что заказывали. На это уйдет не более двух дней.
— Прекрасная мысль. Во всяком случае, я думал об этом; звонил архитектор, у него масса изменений — небольшие, но все их надо просмотреть. А на уик-энд я смогу заскочить в Чикаго; взгляну, как поживает Мирна. В понедельник и вторник — эта самая конвенция по контролю качества в Денвере. Я смогу туда попасть прямо из Чикаго.
— Все складывается удачно.
— Отлично, — он улыбнулся. — Мы не увидимся целую неделю. Но я позвоню.
— Минуту, Клэй, еще один вопрос. Ты уволил вчера охранника?
— Вот черт, я забыл сказать тебе об этом. Так и есть. Мне не нравилось, как он работал, он не умел подчиняться, и я отпустил его. Я буду в Чикаго на уик-энде и там поговорю с ребятами из охраны. На следующей неделе я кого-нибудь из них привезу. Если ты не возражаешь.
— Мне казалось, мы договорились, что ты никого не будешь увольнять, не согласовав со мной.
— Правильно, так и есть. Я не должен был этого делать. Но он меня просто достал. Прости, Лора, больше этого не случится, обещаю. Я знаю, на кого работаю: великолепная леди, которая все понимает, всегда очень терпима и любит своего брата. Когда-нибудь ты ее повстречаешь; она тебе понравится.
Лора улыбнулась:
— Я хочу, чтобы больше этого не случилось, Клэй.
— Порядок. А сейчас ничего, если я позавтракаю?
— Клэй, ради Бога! Тебе не надо спрашивать разрешения, иди и завтракай. И не забудь отчеты.
Он кивнул ей, взял из холодильника еду и ушел. Лора положила голову на руку и уставилась в окно. Не следовало так реагировать на его шутку по поводу завтрака. Но он всегда приводил ее в отчаяние как раз в тот момент, когда она хотела положиться на него. В какую-то минуту он уже мужчина, ведет работу все более сложную, и у него будет ее все больше, особенно когда они откроют три отеля, которые сейчас реставрируются все одновременно; а в следующую минуту — он уже мальчишка, радостно ждущий шанса удрать на неделю из офиса. Он умен, но ленив и не старается стать взрослым. Поэтому она все еще не доверяла ему. Когда они вместе обедали, он рассказывал ей о своих девочках, своем чердаке, даже о картах, поскольку она больше его за них не порицала. Однако он редко расспрашивал о ней самой и никогда о финансах и бизнесе, которым она занималась и для которого он работал.
Лора знала, что он не хотел вникать в подробности; он не хотел беспокоиться или знать, что она волновалась. Во многом ему нравилось быть ее маленьким братом. Или сыном, думала она; ведь дети тоже не хотят знать, что у родителей бывают заботы.
Хотя, возможно, отчасти это была ее вина. Ведь если Клэю нравилось быть маленьким братом или сыном, ей нравилось быть старшей сестрой или матерью; это давало ей чувство, что у нее действительно есть семья. И если даже он спрашивал ее о финансах, она не многое рассказывала ему, потому что по-настоящему она доверяла в денежных вопросах только Карриеру. Даже не Джинни, хотя знала, что могла бы доверять ей.
